Безбашенный - Арбалетчики князя Всеслава

- Новичок решил остепениться и завести наложницу? - раздался насмешливый и знакомый голос сзади. Обернувшись, я сперва не понял юмора, а когда понял - надеюсь всё-же, что вида сумел не подать - слегка выпал в осадок. До сих пор я наблюдал "почтенную" Криулу и её дочь в мешковатых иберийских туниках и юбках, да ещё и в плащах - не май ведь месяц - и всё это было из толстой грубой ткани. Ну, не такой грубой, как у простых пейзанок, потоньше, но разница была не столь уж и велика. Словом - в деревне они и одевались по-деревенски, но здесь, в каком-никаком, а всё-же городе, они и переоделись по-городски. А по-городски - это значит по-гречески. И не в мешковатые, хоть и тонкой ткани, дорические хитоны, а в платья лёгкие - хрен их знает, как они там называются, облегающие - ага, на талии, а вот выше и ниже оной - так пожалуй, что и обтягивающие... В общем, фигуру их нынешнее одеяние скорее подчёркивало, чем скрывало. Нет, всё-таки глаз у меня - алмаз! Ведь под какой мешковиной - там, в деревне - ТАКИЕ "природные богатства" распознал!

- На наложницу я пока ещё не заработал, почтенная! - бодро и весело ответил я, - Но на далёкое и светлое будущее не мешало бы присмотреться и прицениться.

Зима в Кордубе средиземноморская. Ночью ещё как-то даёт о себе знать, но днём, да ещё и солнечным - нам бы в России такие зимы! Вот и "почтенная" с Велией, согревшись под солнцем, плащи скинули и на сгиб локотка повесили. А выемки спереди на их платьях глубокие, да и сами платья выше талии - ну, не то, чтоб очень уж туго обтягивали, такого греческий покрой не предусматривает, но верхние выпуклости у обеих сдвинуты вместе, и ложбинки между ними просматриваются чётко. "Достоинства" мамаши были, конечно, куда более выдающимися, чем у её юной дочурки, и мой глаз-алмаз невольно сфокусировался на точке, расположенной на голову ниже её подбородка. Оттуда, оценив зрелые достоинства, он стрельнул в аналогичную точку юных достоинств, потом снова туда, потом снова обратно...

Судя по тому, что Криула то слегка улыбалась, то хмурилась, её голова была, надо полагать, занята решением нетривиальной головоломки - как расценивать столь нескромный взгляд наёмного солдафона - то ли как возмутительную дерзость, то ли как своего рода грубый солдатский комплимент. Деваха же, хоть и сдерживала смех, но улыбалась во все свои тридцать два безупречных зуба. Потом уронила кошелёк - ага, с понтом случайно, наклонилась за ним - да так, чтобы волосами не загородить мне обзор её выпятившихся достоинств - пару раз "промахнулась", затем таки подобрала, выпрямилась, скосила глаза на мать, убедилась, что та не видит, и на пару мгновений показала мне язычок. Её мать тем временем, решив головоломку благоприятным для меня образом, тоже улыбнулась уже отчётливее.

- Максим, а если бы мы стояли там, - девчонка указала пальчиком на помост с рабынями, - Сколько бы мы тогда стоили?

- Ну и шутки у тебя, Велия! - слегка оторопела "почтенная".

- Так интересно же, мама, хи-хи! Так сколько, Максим?

- Тут - нисколько.

- И как это понимать? - похоже, мамаша склонялась к включению обиды, да и дочурка озадачилась.

- Тот, кому повезло бы отловить вас, был бы глупцом, если бы выставил вас на продажу тут. Я слыхал, что в Греции цена на красивую рабыню-танцовщицу может даже равняться цене неплохого дома. Не знаю, правда ди это...

- Ну, не самого лучшего дома и не за всякую танцовщицу, но вообще-то бывает и так, - Криула всё-таки сменила гнев на милость и соизволила меня просветить, - В Афинах, в Коринфе, в Сиракузах, в Карфагене, в Тире, в Александрии или в Антиохии. За меня-то, допустим, столько уже не дали бы и там, а вот выкуп за нас наши родственники заплатили бы и побольше...

- Гы-гы! Свежо предание, почтенная! Копьё в грудь, стрела меж рёбер или меч в брюхо - плохая замена цене... ну, скажем, полутора домишек. Да пускай даже и одного - жадность ведь до добра не доводит!

- А ты неглуп, солдат! - рассмеялась "почтенная", - Если не убьют и если боги и впредь будут благосклонны к тебе - далеко пойдёшь!

Пока-что боги были к нам благосклонны. Вечером в доме Ремда праздновали счастливое освобождение родни и спасение основных богатств рудника. Отряд ел и бражничал во дворе, начальство - в самом доме. Оттуда доносилась музыка, пение и приветственные возгласы пирующих, а сквозь занавеску просвечивали силуэты танцоров и танцовщиц.

- "Досточтимый" даже дорогих греческих шлюх нанял - этих, которых они "подругами" называют! - не без зависти просветил меня напарник по караулу, - Нам такие уж точно не по кошельку! Вот что значит - денег куры не клюют!

Лично меня зависть по этому поводу особо не глодала. Это Ефремов в своей "Таис Афинской" сделал из греческих гетер эдакий супер-пупер-идеал, а на самом ведь деле - обыкновенный гибрид шлюхи с актрисой. Ну споёт там чего-нибудь, ну на кифаре побренчит или в флейту двойную подудит, ну стихи подекламирует, ну спляшет что-нибудь эдакое - так на это любая занюханная актриска способна. А в постели любая мало-мальски опытная шлюха тоже наверняка ничем не хуже окажется. Ну и нахрена, спрашивается, мешать бульдога с носорогом? Так я примерно и втолковывал напарнику, ни о каком участии в этом хвалёном "симпосионе" и не помышляя, когда из-за занавески выскользнула рабыня с горящим масляным светильником:

- Досточтимый Ремд приглашает аркобаллистариев к своему столу!

Ну, к "своему" - это, конечно, громко сказано. На самом деле нас, само собой, никто и не думал укладывать на пиршественные ложа за главными столами, а усадили на табуретах за самый дальний. Но угощение было не хуже, чем там, и мы даже пожалели о том, что успели основательно подкрепиться во дворе с камрадами. Зрелища же - ну, по сравнению с современными эротическими шоу нашего мира они выглядели бледновато, но по местным меркам...

Одна танцовщица, уже освободившаяся от всего лишнего, плясала с довольно-таки приличных размеров питоном, вторая, на которой оставался лишь пояс с широкими лентами из полупрозрачной ткани, виляла бёдрами так, что эти ленты развевались как крылья, третья, ещё не избавившаяся от юбки, томно выгибалась, воздев руки кверху, отчего её верхние выпуклости приподнялись - ими-то она и двигала - довольно искусно, надо признать. Все три оказались рабынями-иберийками, хотя и очень даже смазливыми, а собственно гетерой была только одна - их хозяйка - самая одетая из всех их. Тоже эффектная баба, хотя чистопородной гречанкой не показалась мне и она - скорее, полукровка. В лёгком платье, полупрозрачном, так что вся фигура легко просматривается, полы платья откинуты так, что левая нога открыта до пояса, руки закинуты за голову - соблазнительно стоит, надо отдать должное. А вот несёт какую-то тарабарщину - видимо, на греческом, в котором никто из нас ни в зуб нога. Лучше бы, на наш взгляд, заткнулась и сплясала стриптиз, как её рабыни. Но "досточтимому" и "почтенным", похоже, нравилось.