Александр Шуваев - Гном. Трилогия

Специально приставленные к марширующим колоннам, не слишком многочисленные, но сильные опытом и боевым умением эскадрильи штурмовиков не оставляли их своим вниманием ни на один день. "Илы" специально целили не только по оставшимся грузовикам, но даже и по повозкам, чтобы остановить, чтобы - уж вовсе только пешком, только на своих двоих, только на себе, чтобы бросали раненых и даже просто стерших ноги, но полковники и майоры продолжали вести людей к океану. Двигались по ночам, виртуозно прячась днем. Избегали железных дорог, превращенных русскими в крепости и полосы смерти, но шли.

Однажды отданный, приказ командования продолжал выполняться, хотя уже и командование к этому времени, по большей части, находилось в плену. Предельно простой и понятный, он дал неожиданный эффект: и полковник, и каждый солдат теперь имели цель. Пробиться к своим, на побережье. Туда, где за морем - Страна Богов, Родина.

По самым оптимистичным расчетам военного министра и помощников начальника Генерального Штаба, до места назначения, - очень, кстати, приблизительного, - имели шанс дойти не более двадцати процентов личного состава сокрушенных, распоротых, окруженных фронтов. Более реалистичной цифрой следовало считать двенадцать-пятнадцать процентов, без боеприпасов, транспорта и тяжелого вооружения. Около ста тысяч. Внушительная, если вдуматься, сила. Армия не капитулировала, дух японского солдата не был окончательно сломан. Из растрепанных колонн, которым посчастливилось избежать прямого удара главных сил русских, организовывались все более крупные группы. Процесс сильно напоминал то, что происходило в 1941-м году с Красной Армией, только в данном случае не было ни времени, ни ресурсов на то, чтобы довести его до чего-то, способного изменить погибельную ситуацию. А еще не было союзников, на руку которых можно было хоть как-то опереться в самый критический момент.

- Сэр, они умудрились эвакуировать Новую Британию. Там пусто, сэр. Никого нет, за исключением отрядов смертников, которые и водили нас за нос. Мы очень виноваты, сэр. Я виноват.

- Да, это серьезный просчет. Но не расстраивайся слишком сильно. Зато теперь их не надо будет выковыривать с островов. Мы достанем их в море, моряк. И не думай, что ты меня удивил. Они эвакуируют и Пелелеу. Тут мы не прозевали, но и сделать ничего существенного не успеваем. Ничего. Переход долгий, а скорость караванов невелика. Они показали нам хвост, - что ж. Мы вцепимся в него так, что выдерем с корнем. Поздравляю, парни. Работка предстоит веселая, как в аду, поиск и драки посередине открытого моря. Но это куда веселее, чем ползать под пулями по гребаным пляжам. Чем выковыривать япошек из гребаных нор на гребаных островах. Гарантирую, что спины у нас будут постоянно мокрыми, моряк. И подштанники тоже. Но это хотя бы продлится недолго.

- Можно вопрос, сэр?

- Валяй. Только быстрее, потому что я вот-вот буду крепко занят. И надолго.

- Чего это они вдруг, сэр?

- Пока могу только предположить, моряк. Русские так припекли им бока, что теперь их гребаный флот куда больше нужен уже там. У гребаных берегов их собственных островов. И запомни, сынок, что нам никак нельзя отстать от этих гребаных русских. Иначе, лет через пять, мой сын будет вправе задать мне несколько неприятных вопросов. У тебя-то как, - дети есть?

- Да, сэр.

- Тогда и тебе. Пойми, что я сказал. Я хочу, чтобы не только ты, а последний гребаный черномазый гальюнщик во флоте понял это.

Сила Объединенной армии значительно превосходила возможности Квантунской группировки изначально. Кроме того, ей не пришлось иметь дела с отработанным механизмом блицкрига в исполнении самой боеспособной армии мира. Как образно сказал Василевский: "Отсиделась за обрезом карты", не будучи изначально включена в оперативные планы наступательной операции. Все это время она занималась рутинным, тяжелым, но привычным делом: лупила четырехмиллионную армию Гоминьдана и примерно полумиллионную группировку китайских коммунистов. Это у них, в общем, получалось, но, однако же, противостоящая им сила обладала чертами многоголовой гидры, у которой на месте отрубленной головы отрастает новая. Или две. Или три. Или хвост. Мы не осознаем этого, а война в Китае велась Императорской армией с жестокостью, никак не уступавшей зверствам гитлеровцев в Белоруссии или России. Как бы ни наоборот. В отличие от немцев, которым с самого начала было, в общем, недосуг, японцы полностью зачищали целые уезды. По крайней мере, - старались это сделать. Но сплошь и рядом в очищенной от населения, опустошенной местности, в тылах ушедшей армии тут же, откуда ни возьмись, появлялись новые вооруженные формирования, которые вредили, гадили, при случае убивали храбрых японских воинов. Парадокс, но разбитые китайские дивизии не удавалось истребить именно в силу их невысокой стойкости: при серьезном столкновении они разбегались. И тут же, следом, неизменно, объединялись заново, срастаясь, как разрубленное тело Протея, и их приходилось бить практически с самого начала. Но, повторяем: это было привычной и достаточно успешно выполняемой работой. Казалось бы, - им и карты в руки.

После освобождения Маньчжурии, захвата Гензина, выхода на непосредственные подступы к Пекину планомерные действия Советов, в общем, кончались, неизбежно принимая характер импровизации. На первый взгляд, самый подходящий момент собрать силы в кулак и остановить зарвавшихся русских. Но не все было так просто.

- Мы не имеем возможности передвигаться быстрее. Проклятые собакоеды взбунтовались и полностью парализовали работу тыла. На протяжении суток полностью отсутствовало железнодорожное сообщение, и теперь идет с перебоями. Корейцы разбирают и прячут рельсы, а на полноценное воздаяние нет времени, потому что наступление русских продолжается. В довершение всех бед во многих местах начался мятеж, одновременно, как по сигналу.

- Русские любят болтать, - необычайно значительным голосом говорил невысокий, улыбчивый кореец по фамилии Ким, - сплошные обещания. А сами норовят собрать вязанку колючего терна нашими руками. Вот пусть они тронут Пхеньян. Пусть хотя бы только прикоснутся, - тогда и начнем действовать. Тогда и посмотрим, что делать дальше и чьим путем следовать...

Кореец, имевший, кстати, звание капитана Красной Армии и неплохое военное образование, говорил это около полугода тому назад. И казался себе при этом необычайно умным, хитрым и прозорливым. Тогда он и представить-то себе не мог, что части 5-й, 39-й, 6-й Танковой и 1-й Краснознаменной Армий наряду с группой Плиева будут находиться в двух десятках километров от Пхеньяна, а он, такой умный и прозорливый, будет стоять навытяжку перед злобным, как цепной пес, генералом армии Пуркаевым. А тот предельно доходчивым языком, процентов на сорок состоящем из мата, будет давать оценку его деятельности, успехов, усердия и умственных способностей, инструктировать его относительно дальнейшего и объяснять, что с ним будет, если он облажается. Они были давними знакомцами, поэтому именно на товарища Второго была возложена миссия взаимодействия с корейской стороной. Так что товарищ Ким все понял. В том числе и необходимость спешить, чтобы остаться наверху, а не в подчинении у кого-то более расторопного. Да и готовился он, неплохо готовился, без дела не сидел...