Борис Батыршин - Коптский крест. Дилогия

Наконец, Николка не выдержал:

- Ну что ты все дуешься, Яков? - мальчику отчаянно хотелось оправдаться. - Что за секреты, в конце концов? Да и все равно, господин лейтенант все бы рассказал бы, разве нет? У них же роман...

- Ну да, роман... - недовольно буркнул начинающий сыщик. Ему и самому хотелось уже поговорить - Сам что ли, не видел, как лейтенант удивился, когда ты ее привел? Он ее не ждал, точно говорю! Да вот сам послушай - и Яша кивнул на прикрытую дверь в гостиной.

За дверью беседовали - причем на повышенных тонах. Сколько ни прислушивались мальчики, они различали лишь отдельные слова; понять, о чем идет речь не представлялось возможным. Ясно было, что рассерженная Ольга что-то строго выговаривает своему возлюбленному - и тот вяло оправдывается, пытаясь как- то прервать поток упреков и обвинений.

Яша толкнул Николку в бок локтем:

- Вот, видишь? Теперь она точно все испортит...

- Подслушиваем, значит, молодые люди? - раздался из-за спины бас. - Нехорошо, стыдно...

Мальчики подскочили, будто подброшенные пружинами, и обернулись. Перед ними стоял Корф - когда Ольга с Никоновым удалились в комнату - "Серёжа, нам надо серьезно поговорить!" - барон, извинившись, тоже оставил гостиную - и вот появился вновь, застав Яшу с Николкой за столь предосудительным занятием.

- Модест Петрович, вы не так поняли, - принялся оправдываться Николка, но барон перебил его - впрочем, вполне добродушно:

- Да ладно, понимаю... самому беспокойно. Как бы не спасовал дорогой Серж. Девица- то какая- огонь! - и бывший конногвардеец подмигнул Николке. - Ох, чую, уговорит она его....

- И что тогда, господин барон? - осторожно поинтересовался Яша. Молодой человек робел перед Корфом куда сильнее, чем Николка - все таки, разница в происхождении давала о себе знать. - Что же - тогда нам придется все отменять... ну, насчет доцента и клиники?

Барон хохотнул. - Вот уж не думаю, молодые люди. Голову на отсечение - сейчас сия мамзель уговаривает моего друга Сержа взять ее с собой. Я-то сразу понял - стоило увидеть, как у нее глазки вспыхнули. БарышнЯ-то не так проста, как он думает.

Николка хотел, было, возразить, что ничего такого Никонов не думает, раз уж знает, что Ольга из будущего - но вовремя прикусил язык. Вчера, после жаркой дискуссии, они договорились пока не просвещать Корфа насчет этого обстоятельства.

Тут встрял Яков: - Вам- то хорошо смеяться, господин барон. А мне как быть - бежать на Самотёку или нет? Уговорились ведь...

Во время состоявшегося вчера военного совета было решено - Яков отправляется к клинике первым, занимает привычный наблюдательный пункт и не меньше двух часов следит за ее парадным ходом и швейцарской подозрительной клиники. А когда прибывают силы в виде Никонова, Корфа и Николки - докладывает о результатах.

- Беги, - великодушно разрешил барон. - Устраивайся там, присматривай, как и что. Ну а мы тут пока разберемся.

Яков пожал плечами и нехотя пошел к выходу - молодому человеку явно не хотелось уезжать в самый разгар событий.

Николка со вздохом отошел к канапе. И вовремя - дверь распахнулась, и в гостиную прошествовала Ольга. Всем видом девушка демонстрировала гордость одержанной в нелегком бою победой.

Следом из комнаты возник Никонов. Лейтенанту явно ему было не по себе. Барон скрестил руки на груди и молча воззрился на друга - Корф явно не с обирался облегчать лейтенанту его нелегкую задачу. Никонов принялся с деланным интересом рассматривать английскую гравюру на стене.

В гостиной на целые две минуты воцарилось молчание.

- Ну что же ты, Алеша? - не выдержала наконец Ольга. - Давай, скажи им, что мы решили!

- ВЫ решили? - язвительно осведомился барон. - Не знал, сударыня, что вы в курсе нашей маленькой шалости...

Надо сказать - сам барон узнал о ней всего три часа назад; лейтенант с утра пораньше заехал в клуб и увез недоумевающего Корфа. На вопрос: "Серж, что ты затеял на этот раз?", Никонов загадочно промолчал и только намекнул на данное несколько недель назад обещание прояснить эскападу с американским гостем. Барон спорить не стал, но по всему видно - на тот раз он уж добьется внятных объяснений.

*******************************************

Недоумение Корфа длилось недолго - приехав на Спасоглинищевский, Никонов изложил другу заранее заготовленную историю о попавшем в беду ученом, авантюристе из Бельгии и американском путешественнике, который во время скитаний по Востоку набрел на некую загадку - и вот теперь явился в Россию, чтобы провести расследование. Барон порывался, было, задавать вопросы, но лейтенант решительно эти попытки пресек - следовало срочно готовиться к предстоящей вылазке. Буркнув что-то вроде, "ну ладно, Серж, будь по твоему, но не рассчитывай уклониться от объяснений", барон принялся за дело. До приезда мальчиков оставалось еще часа полтора, и за это время Корф успел сгонять человека, из числа хозяйской прислуги, в свой клуб, с запиской. Посланный явился назад, навьюченный разнообразным снаряжением. Компактные, удобные "Бульдоги" - Корф затребовал аж четыре револьвера; два взял себе, а один предложил Никонову. Лейтенант отказался - у него был свой. За огнестрельным оружием последовал целый набор кастетов, зловещего вида стилет, а на закуску - две короткие дубинки из гуттаперчи (американская новинка - похвастал Корф). Кроме всех этих смертоубийственных и зубодробительных штуковин, посыльный доставил короб с одеждой - пару мягких теннисных туфель и удобный прогулочный костюм неброского коричневого цвета. Никонов остался в своей полотняной паре. Кастеты и дубинки он проигнорировал, ограничившись револьвером и тростью, в рукоять которой, по примеру Пушкина, был залит свинец. И потом долго, с явной иронией наблюдал, как оснащается Корф. Барон, перебрав кастеты, выбрал один, самый шипастый, пристроил за пояс дубинку; за голенище высокого английского ботинка на шнуровке всунул клинок в особых мягких ножнах с ремешком, позволяющим закрепить их на икре.

Одоспешившись, барон долго бродил по комнатам, то приседая, то подпрыгивая, то резко поворачиваясь - проверял, не мешает ли ему двигаться вся эта воинская справа. Так он и расхаживал, пока не появился Яков - и горящими глазами уставился на разложенный на столе арсенал. Поняв, что он нашел в лице молодого человека внимательного и заинтересованного слушателя, барон взялся за очередную жертву. Скоро Яков стал счастливым обладателем револьвера системы "Бульдог" и кастета - в дополнение к уже имевшейся и него свинцовой гирьке на петле. С ней молодой человек с некоторых пор старался не расставаться, куда бы ни приходилось идти.

Когда в гостиную вошла Ольга (за ней, изнывая от чувства неловкости, плелся Николка), барон как раз закатал правую штанину до колена - и поправлял прилаженные на могучей волосатой икре ножны со стилетом. Ремешок охватывал ногу барона под самой коленкой - поверх матерчатого пояска, к которому крепились миниатюрные подтяжки, поддерживающие высокие, на ладонь не доходящие до колена, носки. Увидев эту картину, Ольга фыркнула и отвернулась от барона, силясь скрыть усмешку. Корф побагровел и, засуетившись, принялся приводить свой туалет в порядок. Реакцию девушки бывший конногвардеец воспринял превратно - на самом деле, Ольгу рассмешило вовсе не неловкое положение, в котором очутился Корф, а невиданный доселе аксессуар, более всего напомнивший девушке игривые детали женского туалета.