Ноам Хомский - Как устроен мир

Расизм существовал всегда. Но он превратился в лидирующую тенденцию мысли в контексте колониализма. Это понятно. Когда ставишь ногу кому-то на горло, это надо как-то обосновать. И обосновывают — безнравственностью угнетаемых.

Поразительно наблюдать это тогда, когда люди отличаются друг от друга совсем немного. Посмотрите на британское завоевание Ирландии — самый ранний из колониальных захватов Запада. Он описывался так же, как потом захваты в Африке. Ирландцев изображали людьми другой расы, а то и вовсе не считали их за людей. Они не такие, как мы! Значит, их надо раздавить, уничтожить.

Корр.: Некоторые марксисты называют расизм продуктом экономической системы. Вы согласны?

Нет. Тут дело в завоевании, в угнетении. Когда вы кого-то грабите, угнетаете, диктуете, как ему жить, то редкий человек способен сказать: «Я — чудовище. Я делаю это ради моего собственного блага». Гиммлер и тот этого не говорил.

Стандартный способ формирования взглядов связан с угнетением, не важно, швыряете вы жертв в газовые камеры, обдираете в ближайшей лавке или делаете что-то среднее. Ваша стандартная реакция такова: «Все дело в их безнравственности. Поэтому я так поступаю. Возможно, для их же блага».

Но если дело в безнравственности этих людей, то в них обязательно должно присутствовать нечто отличающее их от меня. Я свободен в выборе этого различия.

Корр.: Вот и все оправдание.

А потом это перерастает в расизм. Всегда можно что-то найти — хотя бы другой цвет волос или глаз, ожирение, не говоря о нетрадиционной сексуальной ориентации. Главное — найти явное отличие. Можно и наврать, это упрощает дело.

Вот сербы и хорваты. Их невозможно различить. Пользуются разным алфавитом, но говорят на одном языке. Принадлежат к разным ветвям христианской церкви. Вот, собственно, и все. Но многие из них готовы убивать друг друга, считая это высочайшей жизненной миссией.

Непроизносимое слово из пяти букв

Корр.: Идеологию и пропаганду называют явлениями из других культур. В США их якобы не существует. К той же категории относится «класс». Вы назвали его «непроизносимым словом из пяти букв».

Любопытно, как это работает. Статистика качества жизни, детской смертности, продолжительности жизни и т. д. обычно дается по расам. И всегда оказывается, что у черных по сравнению с белыми ужасные статистические показатели.

Но профессор из университета Джона Хопкинса Висенте Наварро провел интересное исследование. Он изучает здравоохранение и решил повторно проанализировать статистику, разделив факторы расы и класса. Он сравнивал, например, белых и черных рабочих с белыми и черными управленцами. Оказалось, что разница между черными и белыми во многом является классовой разницей. Если посмотреть на бедных белых рабочих и на белых управленцев, то мы увидим, что разрыв между ними колоссальный.

Поскольку исследование имело очевидное отношение к эпидемиологии и здравоохранению, автор предложил его результаты главным медицинским журналам

Америки. Но все они его отвергли. Тогда он отправил его в Великобританию, в ведущий медицинский журнал мира «Лэнсет», который тут же ответил согласием.

Причина совершенно ясна. В США нельзя говорить о классовых различиях. Фактически классовым самосознанием позволено обладать только двум группам. Одна из них — бизнес-сообщество, имеющее буйное классовое самосознание. Его литература полна страха перед массами и их растущей силой, утверждений о необходимости нанести им поражение. Это подобие вульгарного, опрокинутого вверх ногами марксизма.

Вторая такая группа — высокие планирующие сектора правительства. Они толкуют о том же: как тревожны растущие притязания простого человека и обедневших масс, которые своей тягой к улучшению стандартов жизни вредят деловому климату.

Классовое самосознание этих двух групп понятно: такова их работа. Но других, все остальное население, чрезвычайно важно заставить считать, что никаких классов нет. Все мы равны, все мы американцы, живем в гармонии, вместе трудимся, все прекрасно!

Займемся для примера книгой «Мандат на перемены», выпущенной Институтом прогрессивной политики, мозговым центром Клинтона. Эту книгу можно было приобрести на книжных стендах в аэропортах, она принадлежала к пропагандистской литературе, описывавшей программу клинтоновской администрации. В ней есть раздел «предпринимательская экономика» — это про экономику, которая избегнет ловушек правизны и левизны.

В ней ставится крест на старомодных либеральных идеях Просвещения и на матерях, имеющих право кормить своих детей на средства социальных программ. Все это устарело, ничего этого у нас больше не будет. Теперь у нас «предпринимательская экономика», рост капиталовложений и производства. Единственные, кому мы хотим помогать, — работники и фирмы, где они трудятся.

В этой картине мира мы все — работники, трудимся в фирмах. Нам хочется совершенствовать фирмы, в которых мы трудимся, как хотелось бы улучшить наши кухни, обзавестись новыми холодильниками.

В этой истории есть провал: где тут менеджеры, боссы, инвесторы? Их не существует. Есть только работники и фирмы, в которых они заняты. Интерес администрации в том, чтобы мы там и оставались.

Слово «предприниматели» произносится, кажется, всего один раз: так названы люди, помогающие работникам и фирмам, где они трудятся. Слово «прибыли» тоже употреблено, как я помню, один-единственный раз. Даже не знаю, как оно туда попало, ведь это такое же бранное слово, как «класс».

Или «рабочие места». Теперь этим понятием заменяют понятие «прибыль». Когда Дж. Буш-старший отправился с Ли Якоккой и остальными шишками автопромышленности в Японию, лозунгом их поездки было: «Рабочие места, рабочие места!» Вот, значит, зачем они туда полетели...

То, как дороги Бушу рабочие места, отлично известно. Достаточно взглянуть, что произошло за годы его президентства: количество полностью и частично безработных официально достигло 17 миллионов, то есть выросло за четыре года его президентства на восемь миллионов.

Он старался создавать условия для экспорта рабочих мест за моря, упорно содействовал ослаблению профсоюзов и снижению зарплат. Что же он и его пресса имеют в виду, когда кричат про рабочие места? Очевидно, что это надо перевести как «прибыли, прибыли!». Они настойчиво ищут способы дальнейшего роста прибылей.

Замысел состоит в том, чтобы создать у населения ощущение одной большой счастливой семьи. Мы — Америка, у нас свой национальный интерес, мы трудимся сообща. Вот мы, такие чудесные работники, вот фирмы, в которых мы трудимся, а вот правительство, пекущееся о нас. Это мы их подбираем, они — наши слуги.