Ноам Хомский - Как устроен мир

Вот, собственно, и весь мир — никаких других конфликтов, никаких других категорий людей, никаких других составных частей системы. И уж конечно никаких классов, разве что вам посчастливилось оказаться в правящем классе — в этом случае вы свое счастье и так отлично сознаете.

Корр.: Получается, что такая экзотика, как классовое угнетение и классовая война, существует только в каких-то малопонятных книгах и у Маркса?

А еще в деловой прессе, в деловой литературе — там постоянно об этом пишут. Там это вызывает беспокойство, отсюда и интерес.

Корр.: Вы пользуетесь словом «элита». Политэконом и историк экономики Самир Амин говорит, что эти люди недостойны такого громкого эпитета, и предпочитает «правящий класс», хотя и это слишком напыщенно.

Единственное, почему я не употребляю слово «класс», — девальвация терминологии в политическом дискурсе, усложняющая поиск верных слов. Это тоже часть их стратегии — сделать разговор невозможным. К тому же у «класса» немало ассоциаций. Стоит вам произнести слово «класс», как вокруг вас образуется мертвая зона. Люди думают: «Опять марксистские бредни!»

И еще: претендуете на серьезный классовый анализ — осторожно пользуйтесь словосочетанием «правящий класс». Принадлежат ли к нему гарвардские профессора? А редакторы «Нью-Йорк таймс»? Бюрократы из Госдепа? Люди разделены на множество категорий. Поэтому правильнее пользоваться такими туманными выражениями, как «истеблишмент», «элита», «люди в доминирующих секторах».

Но я согласен, что невозможно не видеть факта резких различий во власти, коренящихся в экономической системе. Если хотите, можно говорить о «хозяевах». Это слово из лексикона Адама Смита сейчас в моде. Элита и есть хозяева, следующие правилу, которое Смит назвал их «подлой максимой»: все для самих себя и ничего для всех остальных.

Корр .: Получается, что класс выходит за пределы расы.

Так и есть. Например, США могли бы стать обществом, не учитывающим цвета кожи. Это возможно. Не думаю, что это произойдет, но такая возможность существует, и вряд ли это изменило бы нашу политэкономию. Так же и женщины иногда пробивают «стеклянный потолок», что совершенно не меняет политэкономию.

Это одна из причин того, что бизнес не прочь поддержать усилия по преодолению расизма и сексизма. Это для них не так важно. Пускай белый мужчина утратит некоторую часть своих привилегий как управленец — это допустимо, пока остаются нетронутыми базовые институты власти и доминирования.

Корр .: А женщинам можно недоплачивать.

Или платить им столько же. Вот в Англии недавно завершились десять приятных лет во главе с «железной леди». Это было даже похуже рейганизма.

Корр.: В тени либеральных демократий — там, где есть эта пирамида контроля и доминирования, — обязательно присутствует классовое, расовое, гендерное угнетение, процветает принуждение, насилие.

Это следствие концентрации объективной власти. Она принимает разные формы: патриархата, расового превосходства. А главное, собственности.

Если задуматься, как вообще функционирует общество, то получается, что правы были отцы-основатели. Джон Джей говорил: «Страной должны править те, кто ей владеет». Владельцы склонны следовать подлой максиме Адама Смита. Это сердцевина всего. При всех переменах это останется неизменным.

С другой стороны, другие формы угнетения надо преодолевать. В человеческой жизни расизм и сексизм могут быть гораздо хуже классового угнетения. Когда на Юге линчевали людей, это было хуже, чем низкая оплата труда. Поэтому когда мы говорим о корнях угнетательской системы, термина «страдание» оказывается недостаточно. Страдание — независимое измерение, от которого мы стремимся уйти.

Человеческая природа и самооценка

Корр.: Расизм — благоприобретенный или врожденный порок?

По-моему, ни то, ни другое. Богатая, сложная человеческая натура — это данность. Мы не камни. Любой здравомыслящий человек знает, что очень многое в нас детерминировано генетически, в том числе многое в нашем поведении, во взглядах. Не самые здравомыслящие тоже в курсе дела.

Но если зайти дальше и спросить, что это за детерминизм, то мы оказываемся в зоне тотального неведения. Мы знаем, что в природе человека есть нечто, из-за чего у нас растут руки, а не крылья, половая зрелость у всех наступает примерно в одном возрасте. Теперь известно, что владение языком, развитие зрения и так далее — элементы человеческой природы в самом фундаментальном смысле.

Если перейти к культурным стереотипам, системам мировоззрения и пр., то любой человек на автобусной остановке скажет примерно то же, что самый распрекрасный ученый. Никто ничего не знает. Можно сколько угодно разглагольствовать, но знаний это не прибавляет.

В этой области наибольшее, что нам доступно, — это более-менее близкие к истине предположения. Думаю, моя догадка тоже имеет право на существование. Я не утверждаю, что расизм сидит у нас в генах; но в генах заложена потребность в защите своей самооценки. Вероятно, в нашей природе заложена тяга найти способ так переосмыслить все, что мы делаем, чтобы с этим можно было жить.

То же самое происходит в более широком социальном плане с функционированием институтов, систем подавления и доминирования. Те, кто стоит у руля и причиняет вред другим, нуждаются в самооправдании. Одни достигают его изощренно, другие бесхитростно, но это делают все. Этого требует человеческая натура. Одним из последствий этого становится, вероятно, расизм. Бывают и другие последствия того же самого.

Начнем с изощренных. Одним из интеллектуальных гуру США современного периода был Рейнгольд Нибур. Его прозвали теологом истеблишмента. Ему поклонялись и либералы типа Кеннеди, и люди вроде Джорджа Кеннана. Он считался нравственным наставником современного поколения.

Интересно разобраться, почему он стал объектом поклонения. Однажды я попытался ознакомиться с его писаниями. (В одной из моих книг должна была быть глава о нем, но издатель счел ее слишком непонятной, и я ее исключил.) Интеллектуальный уровень этих трудов оказался удручающе, просто до смешного низким.

Но что-то к нему влекло, и это что-то — его концепция «парадокса благодати». Она сводится к следующему: как ни старайся творить добро, все равно выйдет зло. Он, конечно, интеллектуал и должен облечь это в громкие словеса, но суть от этого не меняется.

До чего манящий совет человеку, собирающемуся зажить преступной жизнью! Сказать себе: «Как бы я ни старался делать людям добро, я все равно причиню им вред. С этим ничего не поделать». Замечательная идея для мафиозного дона! Индульгенция для любого произвола. Совершил зло? Ну что же, парадокс благодати!