Владимир Поселягин - Истребитель. Трилогия

После того как мне на больничную пижаму Сталин приколол две Золотые Звезды, орден Ленина к первой медали, орден Боевого Красного Знамени, вручил грамоту Президиума Верховного Совета СССР и ключи от квартиры в центре города, он протянул мне руку. Пожав сухую крепкую ладонь, я улыбнулся объективам. Несколько раз последовали вспышки.

Незаметно вошедший в палату мужчина лет сорока не привлек к себе внимание, однако Берия насторожился, увидев его.

– Вы хотите что‑то спросить у товарища Сталина? – спросил у меня генерал Жигарев. Именно он подавал Верховному награды, который прикреплял их к моей пижаме.

Фотографы и пресса стали по очереди выходить из палаты. Видимо дальнейшее не должно было достигнуть их ушей. Все что нужно они получили. Кстати, Сталин, тоже заметив вошедшего, и едва заметно нахмурился. Видимо это был посыльный, и похоже он принес не очень добрые новости раз была такая реакция.

На этот вопрос я бы тщательно проинформирован, поэтому ответил, как и был проинструктирован правда с небольшим дополнением:

– Вопросов нет, товарищ Сталин… есть просьба.

Я увидел как легла тень на лица Берии и Жигарева. Их недоработка. Этой просьбы недолжно было прозвучать.

– Спрашивайте, – кивнул Сталин.

Мельком посмотрев на спины выходящих корреспондентов, ответил:

– Поговорить с тем человеком, которому вы всецело доверяете. И который, донесет до вас мои слова не искаженно.

– А лично вы товарищ Суворов с товарищем Сталиным пообщаться не хотите? – с любопытством спросил Верховный.

– А у вас есть на это время? – спросил я.

Сейчас, именно в эти мгновения решалось все. Смогу ли я донести до Сталина то, что нужно? Не приведет ли это к беде? То что Верховный заторопился уйти после того как увидел посыльного, я понял, что только так смогу «поговорить» с ним, через другого, но и это очень хорошо.

Пока мы тихо разговаривали в палате кроме свиты, никого не осталось.

– Времени нет, – согласился Сталин – Хотя я именно для этого и приехал к вам товарищ Суворов. Хотел поговорить, но…

Верховный задумался.

– Основные мысли я изложил в своем дневнике, сегодня с утра начал, когда понял что будут награждать. Не думал, что так получится, просто подстраховался. Все мысли про авиацию, и опыт боев фронтовиков с начало войны я записать успел.

Генерал Жигарев наклонился и достал из тумбочки, куда убрала тетрадку медсестра, дневник.

– Страницы с двадцать шестой по тридцать четвертую, – пояснил я.

Сталин взяв дневник и попрощавшись со мной вышел из палаты, свита последовала за ним.

Проведя рукой по лбу, я понял, что он мокрый. Последний разговор в живую с самим Сталиным изрядно вымотал меня. Почти сразу после того как последний из свиты – Берия – вышел, бросив на меня пристальный взгляд, комната быстро наполнилась любопытным народом из персонала больницы. Последовал второй акт действия, поздравления.

Медсестра Мария, сняла награды с пижамы, и пообещала лично прикрепить их к моей гимнастерке. Попросив ее положить орденские книжки, ключи и ордер на квартиру в тумбочку – потом изучу, сейчас я был изрядно выбит из колеи – откинулся на подушку, поморщившись от боли в боку, нужно осмыслить все, что произошло во время награждения.

– Ну и зачем ты это сделал? – услышал я от дверей.

В палате кроме меня и тихо суетящейся Маши никого не было, поэтому сердитый голос особиста заставил меня вздрогнуть.

– Чего так пугаешь? – недовольно спросил я.

Судя по виду Путилина, ему вставили изрядный пистон за мою просьбу. Казалась бы, ну что тут такого? Я видел, Сталин сам хотел поговорить с фронтовиком, и если бы не посыльный, это бы произошло, так нет, всегда найдется недовольный.

– Получилось так. А что, проблемы?

– Проблемы… Ладно, что было то прошло. Вечером к тебе придет человек, который к тебе прикреплен, после этого мы скорее всего перестанем общаться.

– Кто такой? – спросил я с любопытством, глядя как особист садиться на стул рядом с кроватью.

– Еще не знаю. Вроде из личных порученцев самого, – поднял палец Путилин.

– Ага, понятно. Будем ждать.

Сержант осмотрелся, и с любопытством спросил:

– Как все прошло?

– Знаешь, честно. Как во сне. Помню все урывками. Представляешь, дверь открывается, а там стоит САМ товарищ Сталин. Я то думал там товарищ Калинин будет?!..

– Не мог он приехать, я случайно узнал. Болеет.

– А‑а‑а, вон в чем дело, ну тогда немного ситуация проясняется, – протянул задумчиво я.

– Насколько я понял, товарищ Сталин сам хотел с тобой встретится, – пожал плечами особист.

– Мне тоже так показалось. Кстати, а что случилось, они так быстро ушли?

– Не знаю. Подозреваю, что это мы узнаем в ближайших выпусках газет.

– Ага. Узнаешь там. Цензура чтоб ее.

– О, кстати, поздравляю вас товарищ Дважды Герой Советского Союза.

– Ой, да иди ты, у меня и так уши опухли за последние полчаса выслушивать одно и тоже.

Глядя на смеющегося особиста, я попросил у него:

– Слушай, ты заходи ко мне, скучно тут, а так хоть поболтаем.

– Ладно, зайду. Вопросы? Э‑э‑э… Просьбы?

– Есть одна. Мне квартиру дали, там на ордере адрес, не подскажешь где это? – ткнул я пальцем в тумбочку. Спрашивал я у него не просто так, сержант, как и я был московичем, и знал город на отлично. Я же путался в некоторых моментах: названия улиц другие, районы, которых я помнил, не существуют. Тяжело было ориентироваться.

Путилин достал ордер – случайно смахнув на пол пустые коробочки из‑под наград – и быстро прочитал его. После чего удивленно посмотрел на меня.

– Однако, – только и сказал он.

– Что? Совсем плохо? Общага? – запаниковал я.

– Плохо?! Ты что, не читал?

– Нет.

– Хм, у тебя трехкомнатная квартира на четвертом этаже в доме Авиаторов. Квартира пятнадцатая.

– Что за дом?

– Дом Авиаторов… Я честно говоря мало что о нем знаю. Дом построен два года назад, пятиэтажный, двухподъездный. Там живут выдающиеся летчики или их родственники. Кстати генерал Жигарев тоже там живет. Дом находится в двух шагах от Красной площади.

– Значит хороший дом?

– Даже очень. Серьезная награда, поверь мне, – уверенно сказал сержант.

– Хорошо. Когда на ноги встану, надо будет озаботится обстановкой.

– На ноги? Это когда еще будет?

– Через три недели. Мне Елена Степановна сказала, что можно будет потихоньку начинать ходить.

– Вот там и посмотрим, а пока отдыхай.

– Какой отдых? Ужин скоро. Саш, мне новая тетрадка нужна, есть что записать пока помню.

– Хорошо, сейчас принесу, – кивнул Путилин и убрав ордер и коробочки из‑под наград на место, направился к двери.

«Да что же это такое? Достали уже!» – думал я, провожая еще одного посетителя. До вечера меня успели посетить десяток людей, от которых я получил поздравления и уверения в дружбе. И как только они через особиста проскакивают? Более чем уверен, что это только малая часть айсберга посетителей. Остальные просто не смогли прорваться через тандем главврача и госпитального особиста.