Владимир Поселягин - Истребитель. Трилогия

Именно они были вооружены гранатами, так что в случаи чего могли закидать их в окна. Один из бывших пленных добежать не успел. Хлестко ударил выстрел из окна и он упал.

– Огонь по окну! Гранаты кидайте! Кидайте гранаты! – орал я четырем оставшимся бойцам, которые присели у стены.

Загрохотал пулемет. Брызнул стеклом, оконный проем. Бойцы приготовили было гранаты, но шлепки впивавшихся рядом пуль испугал их.

– Прекратить огонь! Гранаты кидайте! – орал я.

Видимо мой голос привлек стрелка, так как рядом расщепив столбик забора впилась пуля. С недоумением посмотрев на почти белоснежные щепки, рывком откатился в сторону, спасаясь от второй пули.

Пока я кувыркался, один из бойцов закинул‑таки две гранаты в пустой проем окна. Через несколько секунд раздались два глухих хлопка.

– Вперед! – скомандовал я, и вскочил вслед за остальными.

– Ур‑ра! – подбадривая себя бежали бойцы.

– Эй, а вы куда?! Я вам что сказал? Берегите наши тылы, следите за подступами, – остановил Кречетова и Микояна.

– Так мы, товарищ майор… – начал было говорить ведомый, как я рявкнул.

– Бегом на боевую позицию!

Терять опытных летчиков не хотелось, всем известно изречение пуля дура. Поэтому и старался держать парней подальше от боя. А тут смотри‑ка ослушались. Оставили одного из освобожденных, что по здоровью не мог участвовать в захвате деревни и побежали подвиги совершать. Вернемся, заставлю картошку чистить.

Через минут все было кончено. Отослав во главе Семеныча трех бойцов к обрывистому берегу, где планировалось развести костер. Велел прихватить дрова и сразу поджечь их. Если катер неподалеку, то он сразу заметит нас. Двух заставил обыскать дома, собрав трофеи остальных с пулеметчиком отправил к своим бойцам, пусть следят за дорогой, нежданных гостей мы не хотели.

– Вот, товарищ майор. Берданка, мы с такими в августе воевать начали, когда нас призвали. Все, что было со складов тогда выгребли, – крутя в руках знакомую мне винтовку, говорил один из красноармейцев лет за сорок.

– Видел такие, из одной даже пострелять пришлось, – ответил я беря в руки оружие.

Повертев в руках эту довольно старую винтовку, я замахнулся и зашвырнул ее за забор к кустам, рядом с которыми паслась коза.

– Там эта старуха живая. Забилась за печку и верещит что‑то.

– Да хрен с ней! Вон, наши бегут. Разведчики. Заканчивайте, похоже, что‑то случилось, – рассеянно ответил я после чего посмотрел в туже сторону куда указывали разведчики. Там в двух километрах от берега виднелся хищный силуэт бронекатера: – Не обманули, действительно ждали.

Наблюдая, как катер маневрируя пристает к небольшой пристани, где покачивалась довольно большая лодка, я развернулся и зашагал к домам у которых суетились бойцы. Трофеи были хоть и небольшие, но были, вот сейчас они их и упаковывали не обращая внимание на верещание старухи бегавшей вокруг них. Хотя почему она защищала вещи немецких солдат с постов, стоявших тут на постое, не знаю, может, боялась последствий, но вопила она знатно.

Проходя мимо одного из сараев, я вдруг почувствовал знакомый запах, поэтому мой путь был плавно закончен у одной из стен этого дощатого строения.

– Да быть такого не может! – изумился я разглядывая увиденное богатство.

Мельком глянув на замок, достал маузер и отстрелил дужку замка, после чего распахнув одну из створок, и вошел внутрь.

– Ого! А я‑то думал зачем стрелял?! – послышался сзади голос Рябова.

– Ага. На запах повелся. Как думаешь, все вывезем?

– Почему нет? В лодку напихаем… Половина наша.

– Хорошо, – ответил я подходя к ближайшей веревке на которой была вывешена вяленная рыба и отрывая перышко.

– Ум‑м, вкусно, – последовал моему примеру Вася.

– Ага, ща Семеныча озадачу, пусть командует погрузкой, вот мешки лежат и корзины. Как думаешь, килограмм двести тут есть?

– Наверняка есть. Ладно, побегу встречать моряков, – ответил лейтенант и, сняв одну рыбину, выскочил из сарая.

Последовав было за ним, как был вбит обратно в сарай бойкой бабкой. Две минуты мне потребовалось, чтобы понять что за рыбу надо платить.

– Бабка ты не охренела?! Мы не покупаем, мы берем как боевой трофей!

Однако старуха ничего не хотела слушать. Тут я вспомнил, как один из бойцов пару минут назад сунул мне в руки свернутый рулон немецких денег, которые я машинально убрал в карман.

– Мало!

– О! А говорила по‑русски не понимаешь, – хмыкнул, доставая следующую купюру.

– Мало!

– Да подавись! – сунул ей весь рулон и выставил довольную бабку вон, после чего прикрыл створку, крикнул бойцов, чтобы грузили рыбу и направился к дому.

Кроме часовых, что оставались на своих постах все уже собрались у небольшого катера, поэтому кроме убитых рыбаков, которых вынесли из дома, мне никто не встретился.

Моей целью была коза, раз трофей значит трофей. У нас рядом с полком госпиталь обосновался на двести лежачих мест, я это хорошо знаю, часто под настроение, плохое или хорошее, приходил туда с гитарой или гармонью. Так вот в госпитале было две козы и врачи часто говорили, как раненым было полезно козье молоко, жалея, что коз было мало, да и тех просто подарили госпиталю местные жители.

Вот я и решил увеличить поголовье рогатых.

– Товарищ майор? На мясо? – поинтересовался пробегавший мимо Кикобидзе.

– Какое мясо? Глаза разуй, молоко будем доить! Идти не хочет коз‑з‑за, два раза уже боднула.

Боец споткнулся, после чего засеменив в сторону группы разведчиков, что‑то обсуждавших с одним из матросов, при этом постоянно оборачиваясь. Пожав плечами, я последовал дальше. Через три секунды со стороны разведчиков долетел взрыв смеха. Пропустив мимо бойцов, что носили рыбу, я подвел постукивающую копытами козу к борту катера, и ласково сказал:

– Давай Маша за мной.

– Эй! Козла я на борт не пущу. В лодку его, – вдруг рявкнули откуда‑то из‑за рубки.

– Козла?! А это что, козел?!

Вышедший морской командир в звании старшего лейтенанта, утвердительно кивнул. Я резко обернулся в сторону наблюдающих за нами разведчиков, где прятался Кикобидзе.

– Вот ведь гад, и промолчал!

– В смысле? – не понял моряк.

– Да… – махнул я рукой, и быстро объяснил.

– Ха‑ха‑ха, – заражал моряк.

– Да я думал это вымя!!! – возмутился я.

У командира катера началась истерика. Сзади подхихикивали бойцы. Некоторые уже откровенно смеялись.

– Я еще думаю, что это она бодается, тут оказалось, что это он… Явно доиться не хотел, – вслух размышлял я.

– Ага, вот бы он удивился если его доить стали. Ой, не могу‑у‑у, – простонал всхлипывающий от смеха лейтенант.

– Да что вы ржете‑то?! Это вы все тут деревенские, а я этих коз только на картинках видел, да когда мимо проезжал!