Владимир Поселягин - Истребитель. Трилогия

– Блин, Вов, сам знаешь, сейчас потери мерятся не в технике, а в людях. Новая концепция в авиационных войсках.

– Да знаю, не привык еще.

– Ладно, разнесли – это конечно хорошо, но об аэродромах подскока забывать не стоит, так что кровь мы им хоть и пустили, но силы у них еще есть.

– Это да, – согласился Евстигнеев.

Около транспортника засуетились техники, что означало предполетную подготовку, значит, скоро взлетим.

– Кажись едут, – указав подбородком на показавшиеся машины, сказал Степка.

Вдали действительно показались несколько машин, в одной легко опознавалась «эмка» Никифорова. В грузовике похоже везли того предателя, что работал на немцев.

– Сто процентов потребуют сдать оружие. Побоятся, что мы шлепнем этого упыренка, – негромко сказал я, разглядывая остановившийся у самолета ЗиС.

– Угу, – согласился со мной капитан.

– Пошли, грузиться пора.

Подхватив вещи мы направились к самолету. Хотя о чем это я? В отличие от остальных, я больше всего напоминал челноков периода перестройки. Такой количество мешков с вещами не было ни у кого. В общем я вез все свои трофеи домой.

Перелет прошел нормально, взлетели и я сразу же завалился на мешки с почтой и, накрывшись шинелью, закемарил, изредка просыпаясь, когда самолет трясло или он проваливался в воздушные ямы.

Две посадки для дозаправки и мы в небе над Москвой. Попутчика‑предателя высадили при первой же посадке, его направляли в контрразведку Крымского фронта. Вряд ли мы о нем больше услышим, да и хрен с ним. Не пристрелили и ладно. Я кстати не ошибся, оружие вежливо попросили сдать. Парни расстегнули кобуры только после моего разрешающего кивка. Молодцы, службу знают.

– Заходим. Жаль Кремль не видно, темно, – вздохнул Евстигнеев, не отрываясь, он пытался в иллюминатор рассмотреть окраины столицы. В Москве, несмотря на полуторамесячную подготовку в Центре капитан так не раз и не был, однако из‑за приказа о затемнении ничего особого не увидел.

– Фигня вопрос. Мы тут на двадцать дней, так что все посмотреть успеем. Мне тоже интересно. Кстати, товарищи командиры, тут не Крым, так что одеваемся.

С самолетом нам повезло. Он был представительского класса – это означало что в нем не дуло, было тепло и были отличные сиденья, не лавки как в обычных транспортниках. То есть, это был не транспортник, как я думал сначала, а пассажирский, с несколькими снятыми сиденьями, чтобы было возможно возить почту.

Может Аэрофлот грабанули?

Парни все время полета или проспали или играли в карты в одних гимнастерках. Никифоров, как и я в основном весь перелет проспал. Просыпался только раз, рявкнул на штурмана, когда тот на пару часов засел с парнями забивать козла.

Особисту не понравилось, что летчик вел самолет без штурмана, а так никаких проблем не было, если и были, то я их проспал. Ночь за бортом, а им все одно неймется. Молодые, гормоны бурлят.

– Вон наша машина. Товарищ майор госбезопасности вы с нами? – поинтересовался я у Никифорова. Мы были не одни, так что обращался я к нему как положено уставом.

– Нет, мне уже забронировали номер в служебной гостинице. Ты у себя остановишься?

– Конечно. Я уже дозвонился до Глафиры Ивановны, повезло, она как раз у меня была, пыль протирала. Так что все готово. Может ко мне?

– Нет, сам знаешь, у меня дел много, – ответил Никифоров.

– Понятно. Ну, тогда до завтра.

Парни уже погрузились в ожидавший нас неновый автобус, так что, застегнув верхнюю пуговицу шинели, хрустя снегом подошвами сапог, я последовал за ними.

Чемодан с сидором уже был в автобусе.

Поехать решил вместе со всеми в Центр по довольно простой причине, я собирался выпросить машину на двадцать дней отпуска. Это остальным нужно было ехать на Базу и начинать преподавательскую деятельность. Мои наезды в Центр будут эпизодические, так, друзей навестить и пару лекций прочитать. Проблемой было то, что весь мой отдых был фактически расписан. Исполнение нескольких песен для записи. Парни из группы уже заучили десяток мелодий по нотам, что я им дал, так что оставалась только запись. Но это тоже не на один день, нужно спеться с группой, все сделать без ошибок, много что было нужно сделать. Так же отдел пропаганды тоже наложил руки на пару дней из моего отпуска.

Несмотря на довольно теплые весенние дни, снег и не думал таять, да он был рыхлым, автобус шел с пробуксовокй, однако высокие, мелькавшие при свете тусклых фар наносы, продолжали мелькать на уровне окон.

В Центр мы прибыли через час. В принципе мы могли бы сесть на его ВПП, однако из‑за почты и особиста сели на стационарном. Иволгин сам встретил нас у входа в административное здание. Не спал, ожидал. Пока парни оформлялись в казарме, он повел меня к себе в кабинет.

– Рассказывай, – приказал он, с удобством устраиваясь в кресле.

Я знал про этот разговор, поэтому успел подготовится.

– Тут все, – ответил, доставая толстую папку, подготовленную начштаба: – Тут вся подробная аналитика наших действий за два месяца.

– Я распорядился, комнату приготовили, переночуешь у нас.

– А машина, товарищ генерал?

– Будет‑будет. Тот же «опель» получишь.

– Хорошо. Какие вопросы будут?

– Сейчас все соберутся, и начнем. Успеешь отоспаться.

Несмотря на то, что за окном было два часа ночи, собрались почти все инструктора и командиры Центра. Кабинету генерала был не очень большой, но все‑таки уместились все.

Зевая, я одной рукой управлял тихо ехавшей машиной, другой тер глаза пытаясь сбросить сонливость, однако меня продолжало бросать в сон. Шесть часов пыток у Иволгина, после чего я сразу же поехал к себе, отмахнувшись от предложения выспаться в казарме. Дома все же лучше.

Подъехав к первому КПП, предъявил документы, показав в открытое окно свое лицо, опознавание произошло почти сразу, так что через пару минут я продолжил движение.

Припарковав машину у почищенной обочины, я подхватил вещи и направился в свой подъезд, из которого выходил немолодой мужчина в строгом черном пальто.

– Майор! Вы перчатку уронили, – окликнул он меня, кивнув на черную перчатку, лежавшую на утоптанном насте тропинки.

– Спасибо, – отблагодарил его, подхватил ее и убрал обратно в карман.

– Майор, мы нигде не встречались?.. Извините, сразу не узнал. Мне жена говорила, что вы в нашем доме получили квартиру, однако я запамятовал. Разрешите представится, профессор Зелинский.

– Вячеслав Суворов, приятно познакомиться. Зелинский… М‑м‑м… Зелинский, что‑то знакомое. А это не вы проектируете зенитную спарку, из двадцатимиллиметровых автоматических пушек?

– Вы знаете над чем я работаю?! – изумился профессор.

– Все что способно приземлить меня, интересует, – хмыкнул я.