Том Уикер - На арене со львами

Стоявший рядом Френч откашлялся.

— Когда похороны? — спросил он.— Уже известно?

— Завтра в четыре тридцать пополудни. Миссис Андерсон не хочет откладывать.

Морган представил их друг другу.

— Мэтт был у Андерсона помощником по административным вопросам — сколько лет?

— С первого дня, как тот пришел в сенат.

— Где бы тут взять такси? — спросил Френч.— Я совершенно без сил.

— Там дальше, у главного входа. Я бы вас всех подвез, но…— Мэтт замялся и поглядел на Моргана.— Мне нужно кое о чем переговорить с Ричем с глазу на глаз, вы уж простите. Да, Рич, вас тут только что вызывали.— Грант заглянул в записную книжку.— Просят позвонить в Нью-йорк, коммутатор триста двадцать восемь.

— А черт,— выругался Морган, и Френч с тревогой посмотрел на него.— Где здесь автомат?

Будка оказалась между закрытым на ночь страховым киоском и билетной кассой местной пассажирской авиалинии «Стоунуолл Джексон», окошко которой тоже было закрыто. Автоматическая телефонная связь уже проникла на Юг, и Морган стоял и слушал гудение и писк в трубке, от нечего делать разбирая надписи, процарапанные на задней стенке будки. Код 303. 687-5124 — шлюха. Имена повсюду уступают место номерам.

Коммутатор 328 исправно соединил Моргана с абонентом, который его вызывал, это оказался выпускающий редактор его газеты.

— А, это вы, Морган,— сказал оп.— О чем это я хотел… Сейчас.— Слышен был какой-то неразборчивый разговор.— А… ну да, Морган, ничего серьезного.— Они всегда хитрят, думал Морган, все походя, между делом, а не дают человеку работать.— Вы тут пишите в абзаце втором, строка третья: «Назначение мистера Хинмена на этот высокий пост было самым неожиданным из всех неожиданных назначений президента». Они спрашивают, кто это так считает.— В главной редакции никто ни во что лично не вмешивался; запросы направляли некие безымянные высшие силы, грозные и таинственные «они». Морган представлял себе, как «они», седовласые, бесстрастные, важно заседают за массивным столом.

— О гос-с-поди,— привычно простонал Морган.— То есть этим болванам надо указать источник?

— Ну, не то, чтобы источник, просто — чье это мнение.

— Скажите им, что это мое мнение.

— М-да… гм… в таком случае, если вы не против, может, напишем: «Обозреватели считают, что назначение мистера Хипмепа», и так далее?

— Мне не известны никакие обозреватели, которые так считают. Мне известно только, что я так считаю.

— М-да… гм.— В голосе редактора зазвучало беспокойство, он явно не ожидал такого неприятного оборота в этом пустячном деле.

Морган понимал, что «они» этим не удовлетворятся, хотя его ответ содержал одну только чистую правду, для них это все равно. что вообще ничего не ответить. Они вовсе не бесстрастные небожители, а снявшие пиджаки усталые мужчины, страдающие язвой желудка и облеченные властью. Сделав первый шаг, они с неизбежностью должны и дальше гнуть свое, на то они и начальство. И уж во всяком случае, несчастный выпускающий редактор тут ни при чем.

— А черт с ними,— сказал Морган.— Сделайте: «Назначение мистера Хинмена… было сочтено самым неожиданным событием» — и валяйте дальше в том же духе. Ну вот, полный порядок.

— Да, да, отлично.— Выпускающий был, видно, рад отделаться; оп, как и Морган, знал, что эту бессмысленную поправку примут. Она была вполне под стать бессмысленному замечанию.

Морган решил, пока Вашингтон на проводе, позвонить заодно домой.

— Ну, как бридж? — спросил он, услышав голос Энн.

— Выиграла три доллара. Ты откуда звонишь?

Она говорила глухо, со сна или, может быть, спьяну.

Он объяснил.

— У вас все в порядке? Ричи в порядке?

— Спит. Мы с ним оба спим.

Он представил себе ее на подушках в прохладном кондиционированном воздухе; она не надевала на ночь ничего прозрачного и соблазнительного, но он вдруг вообразил, как она лежит там в постели, в комнате темно, веет прохладой, вспомнил ее запах, это подействовало на него возбуждающе. Он подумал о её маленьких крепких грудях; один раз, давно, еще до Ричи, она намазала для него соски губной помадой.

— Послушай,— сдавленным шепотом сказал он в трубку,— мне хотелось бы оказаться сейчас дома.

— Угу,— сонно пробормотала она.— Очень мило с твоей стороны.

— А ты знаешь, что я сделал бы, будь я там?

— О господи,— внятно ответила она.— Нашел о чем говорить.

Эти же слова он слышал от нее сотни раз. Тысячи раз.

— Ладно, забудь,— сказал Морган.— Спи. Прости, что разбудил.

Может быть, она не хотела его обидеть. Может быть, это выходило у нее всякий раз не нарочно. Они еще обменялись какими-то словами, и он, холодно простившись, повесил трубку. Сам виноват, думал он. Что он, спрашивается, лезет?

За дверью телефонной будки его поджидал Чарли Френч.

— Маленькое исправление в тексте,— успокоил его Морган.— Не беспокойтесь, Чарли.

Грант оставил их на улице под длинным косым навесом, где выдавали багаж, и пошел искать такси; Морган понимал, как разрывается в нем душа южанина, оттого что он не может отвезти Френча с Глассом в гостиницу.

Они молча дождались своих чемоданов.

Вернулся Грант, он подогнал такси.

— Этих двоих в «Зеленый лист», — распорядился оп. И добавил, обращаясь к Френчу и Глассу: — Вы уж меня простите, что так…

— Не о чем говорить,— уверил его Гласс.— Вот только одно: утром приезжают наши, и я хотел бы наметить план на завтра. У вас какая договоренность с телевидением?

— Мы, собственно, об этом не думали…

— Они все равно понаедут,— сказал Морган.— Из столицы штата уж наверняка. От Блейки вот прислали Гласса, и другие телепрограммы могут прислать.

— Я уверен, что Кэти против телевидения.

— Ее едва ли спросят, Мэтт. Вы же знаете, они никого не спрашивают. Лучше вызовите сюда немедленно Джеймса.

Ральф Джеймс в последние годы исполнял при Андерсоне должность пресс-секретаря, правда, под конец у него было немного работы, и ту он исполнял плохо.

— Он уже здесь.

— Вот и обратитесь завтра прямо с утра к Ральфу Джеймсу,— сказал Морган Глассу.— А вы, Мэтт, все-таки предупредите Кэти.

Такси отъехало. Они постояли на краю тротуара под навесом.

— Телевидение, — сказал Грант. — Право, не думал я, что должен буду устраивать телепередачу с его похорон.

— И он не думал, — отозвался Морган. — А напрасно.

Грант повел его к своей машине. Они молча отъехали— двое старых знакомых, неизбежно ощутившие под бременем смерти в своих отношениях перемены, которые наступили вместе с внешними переменами, оттого что Андерсон умер. В сущности, подумал вдруг Морган, кроме Андерсонов, их с Грантом по-настоящему ничто не связывало, и неизвестно, отыщут ли они теперь новую связь или расстанутся, вольные идти на все четыре стороны.