Admin - i f36931a51be2993b

- Я беру раба - с арены! - Тенмар возвысил голос.

Поппей нахмурился.

Анри поспешно продолжил. Громче:

- Я сумею пролить его кровь лучше, чем этот недоумок, называющий себя палачом. Отвяжите его и дайте ему меч. - Тенмар чуть усмехнулся уголком рта. - Он же должен иметь возможность защищаться...

Чернь взорвалась одобрительным хохотом.

- Держите слово, генерал! - Анри надеялся, что не сорвется.

Августа убивать нельзя. А такой сейчас шанс! Но три сотни жизней на одну сдохшую мразь не меняют.

- Бой! - заорали из толпы. - Поединок! Поединок!!!..

Глава десятая.

Эвитан, Тенмар. - Квирина, Сантэя.

1

У Ирэн - всё замечательно. И добрый дядя Ив оказался именно добрым дядей Ивом.

Можно смело дожидаться Месяца Заката Зимы. И бросаться в тщательно спланированную авантюру.

Тогда почему так неспокойно на душе?

Себастьен, что привез весточку от Клода, уедет сегодня. Дарлену удалось поступить на службу прямо к дяде Иву. Теперь "городские художники" (они же - "студенты Академии") поселятся в окрестностях поместья Кридель. Вдвоем. Ибо они тоже - пара.

Наверняка удрали из дома. С целью спасти свою несчастную любовь. От беспощадного гнева суровой родни.

Подробнее Ирия не расспрашивала. И так ясно, что Клод - брат очень понимающий. Возможно - под влиянием собственного тайного романа.

И теперь двое разместятся у какой-нибудь очередной вдовы. А третий - в усадьбе Криделей. Поближе к своей Ирэн.

Почему же так кошки скребут на душе? Кому плохо?! Эйде? Иден? Чарли?

Кому еще? Кто у Ирии еще есть?

С неба нагло пялится полная злая луна. Та, что не прощает не желающих дрожать. Перед ней.

И теперь сумрачное светило ночи пронзительно глазеет в окно. На вязальные спицы - в ловких руках Катрин.

Луна сияет. Спицы ловят блики солнечно-золотистых свечей...

Ирия прочла абзац "Сказания о битве Северной Ведьмы и Южного Колдуна". В пятый раз.

И подняла глаза на герцогиню.

А та вдруг отложила рукоделие.

- Мне тоже неспокойно, Ирэн! - вздохнула Катрин. Поколебав хрупкое пламя ближайшей свечи.

Странно - свечи и луна мерцают почти одинаковым бледным золотом. Сейчас.

Но свет одних - успокаивает. А другой - вселяет темный потусторонний ужас. Не зря ей поклонялись суеверные предки...

Катрин после известия о спасении сына больше не напоминает тень самой себя. Но это еще не значит, что и не тревожится.

Герцогиня жестом указала Ирии на скамеечку у ног.

Лиарская беглянка с радостью пересела. Катрин - не старый герцог, рядом с ней - тепло. Медово-золотистые свечи - это не луна.

Тепло. Но почему-то - грустно. Хоть грустить и глупо. И бесполезно.

Прошлого не вернуть. И не изменить. А значит - Карлотта никогда не станет такой, как Катрин. Как Ирии не превратиться во вторую Эйду.

Зато Эдвард Таррент был замечательным отцом. В отличие от Ральфа Тенмара. Всё сразу получить нельзя, это - непреложный факт и суровая реальность. Но всё равно - грустно.

Катрин привлекла девушку к себе. И замерла, перебирая ее отрастающие волосы.

Герцогиня могла сидеть так и полчаса, и час. А лиаранка закрывала глаза и представляла... Нечего тут стыдиться. И не предательство это никакое. Катрин - много старше Карлотты. Но бабушкой-то Ирии она могла быть. По возрасту. Хоть приемной...

Глупая ты девка - как грубо, но верно сказал Джек. И мало тебя жизнь учила. Как брошенный котенок норовишь поскорее найти нового доброго хозяина.

Эх, ты! А еще беглая государственная преступница в розыске!

- Спеть? - едва слышно прошептала Катрин.

- Спойте! - с готовностью согласилась Ирия.

У матери Анри - хороший голос. У него самого когда-то был - тоже. Катрин рассказывала...

Вот только ее песни обычно очень грустны. Как и сейчас:

- У беды глаза зеленые -

Не простят, не пощадят.

С головой иду склоненною,

Виноватый прячу взгляд...

Горький ком подкатил к горлу. Ирия не выдержала и привычно подхватила:

- В поле ласковое выйду я

И заплачу над собой -

Кто же боль такую выдумал,

И за что мне эта боль?!..

- Ну развели сырость, две дуры-бабы! - Герцог Ральф Тенмар ввалился, как обычно - без стука. - Ладно - ты, но девку-то чего до слёз довела?

- Я сама... - Ирия быстро сморгнула горько-соленую предательницу. И в самом деле выкатившуюся из уголка глаза.

- Сама она! С завтрашнего утра будешь на час дольше железками махать. Глядишь - лишняя дурь и выйдет. А сейчас пойдем-ка - письмо поможешь написать.

- Письмо? - подняла удивленный взгляд мать воскресшего сына.

- Письмо-письмо, - проворчал герцог. - Ты свое тоже пиши. Оба перешлем!

- Анри?!

- Да тише ты! Кому ж еще? Хоть и все слуги - проверенные, а кто ж знает? У Ревинтера, чтоб ему сдохнуть раньше меня, в каждом доме Эвитана - по шпиону. А в каждом хлеву - по лазутчику! Представь, сколько их в замке поместится?

Ритуал повторяется вновь.

Мрачноглазый старик в кресле. По грудь укрыт теплым пледом.

Обита синим сукном скамья. Тёмно-рубиновое вино льется в два бокала...

Свечи. Чернильница - вздыбившийся дракон. Белые листы с герцогской короной.

Разумнее писать не на гербовой бумаге. Раз уж послание Ральф Тенмар нелегальным способом пересылать собрался.

Но у него могут быть свои причины. Герцог мало что делает зря. Раз пишет именно так - значит, есть основания...

- Пиши! - старый дракон с мерзнущими ногами сунул "племяннице" чистый лист. С тенмарской короной в углу.

- А вы?

- Я напишу свое.

Он что - ошалел? А то у Ревинтера не найдется образцов почерка Ирии Таррент. Да еще и на тенмарской бумаге!

Может, проще сразу приглашение в гости прислать? Это какая-то сложная интрига? Или у старика просто ум за разум зашел? От потрясения?

- Он будет рад прочитать что-нибудь от тебя, - голос герцога потеплел.

Вряд ли врет. Значит - действительно спятил от радости. Или от горя.

- Письмо могут перехватить.

И тогда Дракон Тенмара особо не пострадает. А вот лиарскому стрижу уже не улететь. От королевской стражи.

Увы - Ирия не так быстра и догадлива, как ее родовой герб...

- Подпишешься "Ирэн Вегрэ".

- Анри не знает никакой Ирэн Вегрэ. Если, конечно, не знаком с настоящей.

- При мне - не знакомился, - усмехнулся Ральф Тенмар. - Разве он не узнает твой почерк?

Это что - такая сложная проверка? Да, герцог с какого-то перепугу посчитал Ирию тайной любовницей его сына. Откуда-то всплывшей.

Но сама она на месте старика давно бы уже поинтересовалась, где у Анри расположены шрамы.

Впрочем, это лиаранка уже успела продумать. Заметнее всего новые, а не старые. А о новых давно не видевший сына отец наверняка не знает сам. Так что можно смело придумать.

Главное - хорошо заучить, чтобы при следующем пересказе не перепутать.

Или даже не придумывать. Ирия отлично помнит, куда ранили Анри при ней.