Admin - i f36931a51be2993b

Что у нас есть?

Не так! Что еще можно спасти?

Аравинт? Скорее всего, нет.

И не смей реветь, дура истеричная! Паникер теряет даже то, что еще в силах сохранить.

Аравинт спасет кардинал Александр - если выживет. Кстати, сам ли он заболел? Или розово-голубой хряк помог? Один или вместе с Мальзери?

Что еще можно спасти? Себя? Это Элгэ сделает - едва за ней перестанут следить.

А они перестанут. Любой тюремщик рано или поздно ослабляет бдительность. Если у него нет причин для личной ненависти. А вот узник ни на миг не забудет, что в тюрьме. Может лишь пасть духом и на всё махнуть рукой. Но у нас - не тот случай.

Значит - нужно лишь выбрать день и час. И не промахнуться. Второго шанса может не представиться. Точнее - не хватить на него времени.

А хоть один за целый год появится точно. У Мальзери есть враги - не может не быть. А враг твоего врага - поневоле твой союзник. Добраться бы только до него...

Но есть еще кое-что. Как Элгэ перенесет беременность? Герцогиня Илладэн лично видела, как с виду крепкие дамы, неплохие наездницы и фехтовальщицы, сваливались в лежку чуть не на все девять месяцев. А раз так...

Годами тянуть нельзя - примут за бесплодную. Но несколько месяцев - почему бы и нет? У Элгэ отобрали оружие, но оставили мази, притирания, травы для настоев... И среди средств для лица-волос-тела-блеска губ затерялось еще одно. Личный рецепт Кармэн.

А илладийка-то еще смеялась. Любовников на севере собралась заводить?

Вот и пригодится.

Дальше. Муж...

Элгэ передернуло. Никогда не думала, что так противна одна мысль о сближении с мужчиной - если выбираешь его не сама. Как это выносят северянки? Или они - совсем бессловесные овцы?

Девушка стиснула кулаки. Придется! Это - сущая мелочь по сравнению со всем прочим. Разве не так Элгэ рассуждала, изучая философию?

И пока об этом лучше вообще не думать. Такие мысли можно позволить лишь за пять минут до... А потом уже станет неважно.

"Мужчины думают, что правят они. Но на самом деле правим мы, а они пусть и дальше заблуждаются".

Кармэн - умница. Но в ее жизни тоже не было такого.

И всё же... Неглупая женщина, даже запертая на бабьей половине, засунутая в гарем восточного султана, - всё равно сможет действовать. Здесь Кармэн права.

Действовать через мужчину, за которого загнали замуж...

И значит - мстить за всё сразу будем потом. А сейчас придется не слишком выбирать средства.

Кузен Юстиниан... Ему сейчас двадцать три. Чуть старше Виктора и Грегори. Но никогда не воевавшие офицеры, проводящие жизнь в развлечениях, надолго застревают в возрасте, когда вышли в свет. В подростковом.

В детстве Элгэ играла с обоими двоюродными братьями. Нескладный подросток Юстиниан как-то всерьез разозлился. И попытался стряхнуть ее с клена, куда она забралась, стащив его любимую шпагу с позолоченным эфесом.

А Октавиан был верным пажом красивой кузины. И изо всех детских сил раз за разом бросался с кулаками на старшего брата. Защищал дерево с Элгэ.

Неужели прошло почти десять лет?

Октавиана илладийка уже видела в коридоре - мимолетно. Он проводил ее взглядом. Хорошим таким.

Здесь тоже не ошибиться бы. Юноша в пятнадцать лет - не мальчишка в шесть. Но Элгэ попросила бы у ненаглядного дяди его младшего сына, а не старшего. Если бы не понимала, что бывший мидантийский патрикий откажет наверняка. Даже не видя насквозь ее мотивов.

Не станет давать младшему шанс получить герцогский титул - в обход старшего.

Ключик к юному Октавиану Элгэ подобрала бы быстро. А вот его взрослый братец - пока темная лошадка.

И хуже всего, что сейчас нельзя даже бежать из Лютены. На кого, в отсутствие кардинала, оставить Диего и Алексу?

3

Стук в окно прервал невеселые размышления не слишком умелой илладийской интриганки. Мерещится? Птица?

Почему?..

Элгэ стремительно обернулась. И едва не рассмеялась от облегчения. По ту сторону стекла - улыбающееся лицо Октавиана.

Верный рыцарь прибыл к даме. Что ж - дама распахнет окно. Во всю ширь! Пусть северяне сами боятся своих холодов!

Юноша стремительной белкой перемахнул подоконник. Миг - и "рыцарь" рядом с "дамой".

Он ее уже перерос. Выглядит старше своих лет. И всё равно - мальчишка!

Октавиан явно готовился что-то сказать - видно по чуть дрогнувшим губам. Но сейчас стоит неподвижной статуей. Просто молча смотрит. Во все глубокие черные глаза.

И что такого увидел, чего не рассмотрел в коридоре?

Ах да! Там же Элгэ была в мужском костюме. А теперь, по требованию дяди, переоделась в платье. Одно из праздничных. Только что из своего сундука.

И вдобавок - сделала высокую прическу с гребнем. Всё равно в заточении заняться нечем.

Так что Октавиан сейчас любуется на илладийскую танцовщицу. О них он до сей поры только чужие рассказы слышал. И предания о роковой и жестокой любви чернокудрых красавиц и тореадоров. И о крови, льющейся на равнодушный песок арены. Будто имеет значение, куда именно она хлещет!

Знал бы самоуверенный Валериан Мальзери, где сейчас его младший сын!

- Садись! - Элгэ рассмеялась. Достаточно мелодично и непринужденно. А когда-то корчила в зеркале рожи - на уроках Лауры Тусси. Знать бы заранее, что понадобится, а что - нет. - Вина?

Октавиан, явно скрывая решительностью неловкость, непринужденно уселся на широкий подоконник.

- Вина не надо, - после совсем легкого колебания отказался юноша. - А то свалюсь потом с карниза...

Элгэ вновь усмехнулась, присаживаясь на подлокотник кресла. Для дамы - нонсенс, для танцовщицы - в самый раз.

- Чем обязана твоему визиту в мое узилище? - девушка отпила крохотный глоток, внимательно глядя на Октавиана.

Он смотрит - хороший мальчик! - на лицо. Молодец.

- Ты в опасности, Элгэ.

Это ей известно и без него.

- Как только у тебя и Юстиниана родится сын - отец избавится от Диего.

Так влюблен, что выдает планы отца? Просто жалеет Диего? И то, и другое? Или подослан Мальзери-старшим? А взгляды делу не мешают - даже способствуют. Отвлекают внимание, усыпляют бдительность...

- Он сам об этом говорил?

Лучше поймать Октавиана глупым вопросом, чем пойти в ловушку. Как еще более глупая курица.

И потащить за собой брата и сестру!

- Я догадался. Я знаю отца. И он тогда знал, что твоих родителей убьют. И не помешал.

Глаза в глаза - в упор. В каком возрасте мидантийцы учатся столь уверенно врать в лицо? И она сама, и Виктор - лишь полукровки, так что пример - неудачен. Впрочем, и у Октавиана мать - эвитанка...

Красивый черноглазый мальчик, ты - искренен или нет?

Если Октавиан сам дошел до только что высказанных подозрений, он - отнюдь не наивен. Если не сам - за всем этим стоит Валериан Мальзери.

- Чего он хочет от Диего?

- Не знаю.