Admin - i f36931a51be2993b

Но ведь ему не приснились аж два разных отряда - на подъездах к Лиару, угрозы матери, ее бегство из монастыря! Значит, опасность - не только в его воображении! И не разоблаченным Леону ходить ровно столько дней, сколько нужно Карлотте, чтобы добраться до Ревинтера или Всеслава Словеонского.

А потом - арест, Ауэнт... плаха!

Нет, только не смерть! Нельзя казнить в семнадцать лет! Ведь Леон лишь совсем недавно стал совершеннолетним!

Может, все-таки помилуют? Должны! Дядя Ив заступится, он - взрослый и умный. Он не бросит племянника в беде!

Но дядя - всего лишь барон. Много ли у него влияния?

А даже если не казнят... Пожизненное заключение. Сырые, осклизлые стены. Вечный, пробирающий до костей холод - ни на миг не согреться! - зимой. Невыносимая жара и духота - летом.

Черствый хлеб, тухлая вода, безвкусная похлебка. Четыре серых выщербленных стены и окно в ржавую решетку.

И крысы! Огромные, голодные, злые! Говорят, буйных узников связывают - и крысы обгрызают им носы и уши...

Юный лорд в паническом ужасе сжимал руками виски. Зажмуривал глаза, чтобы прогнать леденящие кровь видения.

Но порой не помогало ничего. Даже вино.

Ни один человек в подлунном мире не заслуживает подобного! Даже будь Леон настоящим преступником... но он - всего лишь мальчишка! Не будь Леон сиротой, за которого некому заступиться, - кто бы тогда обрек его на тюрьму, хуже которой только бывшая монастырская камера Карлотты?!

Вино... До смерти отца Леон никогда не пил крепкого вина. А если за ним придут, а он будет пьян и ничего не сможет сделать?!

Леон мгновенно трезвел - от нового ужаса. И возвращались все страхи, лишь на миг заснувшие под действием хмеля.

А если... если в комнате прячутся потайные двери? Вот под этими старомодными гобеленами? И неумолимые враги явятся, пока Леон спит?!

Может, мать еще и не выдаст? Мало ли чем угрожала... Она же - его мама! Карлотта его родила - даже звери не бросают своих детенышей. Так неужели хоть одна из них продаст родного сына?

Продаст! Почему, почему именно у него такая мать?!

А когда Леона схватят - он и вовсе ничего не сможет сделать. Обвиняемых в таком преступлении судят без их участия.

Кто такое придумал?! Почему человек не может сам себя защищать?! Кто решил, что судьбу Леона определят восемь или девять совсем не знающих его людей? А если они заявят, что это - не несчастный случай? Что он убил отца преднамеренно? Большинству из них это выгодно...

А Леон не сможет доказать, что невиновен! Его там даже не будет.

Что же делать?!

2

Стук в дверь раздался на шестой день после разговора с дядей. На шестой вечер. Около десяти часов.

И с головы до ног прошиб ледяной пот. Жюли стучит не так. Ив Кридель - тем более.

И окно, как назло, выходит на реку. Не на двор или дорогу к воротам!

Юноша не слышал, чтобы кто-то приезжал. Но он не выходил из комнаты уже часа четыре. Тут могла прибыть хоть рота королевских солдат!

Творец милосердный, проверял ли Леон сегодня пистолеты?!

Неужели - прямо сейчас?! Лучше в сердце или в висок? В сердце, а то будешь валяться с пробитым черепом...

Неужели действительно умирать - сегодня?! Этого не может быть! Творец милосердный и всепрощающий, еще хоть один день!..

- Кто там?!

- Клод Дарлен.

Действительно его голос!

- Не беспокойтесь, сударь. Я один.

Сердце едва не зашлось от облегчения.

Но какого змея ему здесь надо? Для чего притащился? Чтобы Леон пережил столько ужаса?!

Мерзавец не обманул. И в самом деле - один!

И уже при виде холодно усмехающейся рожи юноша сообразил, что должен оскорбиться. Что значит "не беспокойтесь"? Что этот простолюдин себе позволяет?!

Леон покрепче сжал кулаки. И не сразу понял, на чём таком холодном и неудобном пытаются сомкнуться пальцы. Неудобном и непривычном...

- Оружие - не игрушка, - всё так же насмешливо проронил секретаришка. Словно подслушал мысли! - Положите-ка куда-нибудь. А то еще ненароком пальнете. Как будете объяснять стрельбу в доме дяди? А если вызовут солдат? Вам ведь не нужны в доме королевские гвардейцы, а, ваша светлость?

Так оскорбительно обратиться к лицу графского достоинства! Леон пристрелил бы Дарлена на месте, если б...

Если б не подумал: а с чего негодяй вообще сюда явился? И не просто переступил порог, а еще и посмел оскорблять лорда?

- Что вам угодно? - Леон попытался скопировать ледяную вежливость собеседника.

А с кого еще брать пример наглости? С дядей Ивом никто не смеет и заикнуться в подобном тоне, хотя он - всего лишь барон.

А Анри Тенмар наверняка никогда и не общался с таким отребьем!

- Мне угодно, чтобы вы меня впустили, ваша светлость. То, что я имею вам сказать, - нагло ухмыльнулся Дарлен, - не для ушей слуг в коридоре.

Никаких слуг юноша не заметил. Да и сам секретаришка - кто, если не слуга? Да что он о себе возомнил?!

Но змеев простолюдин в кои-то веки прав. Лучше не вести таких разговоров на пороге. То, что прислуга не ошивается рядом сейчас, - не значит, что не явится и через минуту-другую.

Что делать?! Разговаривать с нахалом наедине? Закрывшись в комнате? Конечно, вряд ли даже Дарлен решится убить лорда. Да еще и в доме своего нанимателя.

Но вдруг... вдруг дядя с негодяем заодно?!

Ухмылка секретаришки стала еще шире. Этот мерзавец что - точно мысли читает?

Лорд Таррент с удовольствием захлопнул бы перед непрошенным визитером дверь. Но крестьянский сын - сильнее. И пистолета не испугается. Знает, что Леон не выстрелит.

- Вы предпочитаете именно в коридоре говорить о вашем отце?

Вот теперь - земля уходит из-под ног! Дарлен подслушал?! Или у Ива Криделя нет тайн от секретаря?

Всё пропало!

Юноша настолько ошалел, что позволил наглецу войти. Тот немедленно захлопнул дверь, лениво прошелся по ставшей вдруг тесной комнате. И с удобством развалился в кресле Леона. А тому небрежно махнул рукой на соседнее, гостевое.

Юный лорд в полном шоке послушно сел. Продолжая обеими руками сжимать бесполезный пистолет. Лежащий теперь на коленях.

И только тут опомнился:

- Говорите, что вам нужно - и убирайтесь!.. - Леон чуть не прибавил "лакей". Но в последний миг - осекся. Почему-то.

- Я бы на вашем месте так не выражался, ваша светлость. Особенно, если учесть...

- Да что вы себе позволяете?!

- ...что вы - убийца родного отца и любовник собственной мачехи. А свое кровавое преступление - гнуснейшее, надо сказать! - перевалили на родную сестру. Вы - редкостная мразь, Леон Таррент. А ну - сядь и руки опусти! - Дарлен лишь чуть повысил голос. А вскинувшегося юношу как к месту пришибло. Он вдруг понял, что секретарь очень опасен. Очень. - Дадите пощечину - получите сдачи, господин Граф-Твоя-Светлость. Можете, конечно, вызвать на дуэль. Но, во-первых - я не дворянин, а во-вторых - фехтую и стреляю лучше вас. И намного.