Сьюзен Янг - Программа

- Спасибо, - говорю я, а пропуск прожигает дыру в моей руке, доказывая, что его доверие потрачено впустую.- Я ценю твои слова.

- Риэлм говорил мне, что ты делала успехи в программе, и теперь я вижу это, – он останавливается. – Знаешь, я был в твоем доме в тот день. Я был одним из обработчиков, который привел тебя в учреждение, - он говорит тихо, – и ты была… по-настоящему больна. Я так рад видеть, что теперь ты здорова. Я и, правда, поддерживал тебя.

Когда он говорит это, я чувствую, как кровь отливает у меня от лица.

- Ты был там? – все, что я могу пробормотать. О. Господи. Они забрали меня прямо из дома?

Кевин кивает и кладет мне руку на плечо.

- Был. И когда Риэлм связался со мной по поводу твоей выписки, я колебался. Я не думал, что ты будешь хорошим кандидатом, но теперь я вижу. Ты очень умна.

- Кандидатом на что?

Кевин кивает в сторону двери, словно напоминая, что у меня сеанс. Он улыбается, пока придерживает ее.

- Скоро я свяжу вас с Риэлмом, - говорит он, - я думаю, что это обрадует вас обоих.

- Я бы очень хотела видеть его.

- Посмотрим, что я смогу сделать.

Он уходит, но я, ошеломленная, стою посреди приемной. Кевин видел ту часть меня, которую я не помню. Он говорил, что я действительно была больна. Я даже не могу представить это.

- Могу я помочь вам? – спрашивает секретарь, напугав меня.

Я смотрю на нее и потом оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что Кевин ушел. Когда я вижу, что так и есть, я улыбаюсь.

- Привет, – говорю я. – мистеру Беллису была нужна бумага для принтера?

Я спешу по пустым коридорам и запихиваю стопку бумаги в мой шкафчик. Я боюсь, что меня поймают, и сердце у меня бешено стучит, но прямо сейчас я чувствую себя живой, как будто я не просто сбегаю с пятидесяти минут урока. Я крадусь к задней двери, надеюсь выскользнуть через нее на дальнюю парковку.

Когда я выхожу на улицу, я вспоминаю про футбольное поле. «Черт», - бормочу я. Даже хотя сегодня больше не занимаются спортом, поле сохранили нетронутым, даже постригли траву. Но прошлой ночью шел сильный дождь, и поле кажется наполовину затопленным. Добраться до дальней парковки можно только через него, если только я не обойду здание школы, и меня, возможно, увидят из окон офисов. Я вздыхаю и подхожу к полю, чтобы осмотреть его. Воздух, нагретый от солнца, пахнет чистотой и свежестью, и я вдруг вспоминаю о тех временах, когда мы с Брейди выезжали на природу. Иногда шел сильный дождь, и мы все время сидели в палатке, играли в карты и ели вяленую говядину. Но все равно было весело. Нам всегда было весело.

Пока мои кроссовки хлюпают в грязи, я думаю о том, как сильно скучаю по Брейди. Как будто последнее, что я помню о нем то, что мы были счастливы. Было просто счастье, а потом его не стало, вместо него появилась тишина. Интересно, как я пережила его потерю. Мать сказала, что мне пришлось нелегко, но мне интересно, была ли я храброй. Или, может быть, именно его смерть подкосила меня.

- Слоан!

Я подпрыгиваю и оборачиваюсь, едва не упав на футбольном поле, когда вижу, как ко мне бежит Джеймс с порозовевшими от бега щеками. Его волосы блестят на солнце, из-за чего он окружен золотым ореолом. Меня бесит, как потрясающе он выглядит.

- Ты хочешь, чтобы у меня были неприятности? – спрашиваю я, как только он подбегает ко мне, тяжело дышит. Я гляжу позади него, чтобы убедиться, что никто не смотрит, но он только улыбается.

- Опиши эти неприятности.

Я качаю головой, поворачиваюсь и иду по полю, даже хотя мои кроссовки увязают в грязи.

- Кошмар какой-то, - говорю я, пытаясь перепрыгнуть с кочки на кочку.

- Так ты тоже сбежала с уроков? – спрашивает Джеймс.

- Очевидно. Но я не напрашиваюсь на то, чтобы меня поймали, выкрикивая имена через все футбольное поле.

- Ты злишься, потому что в машине у меня был маленький нервный срыв?

Я останавливаюсь, и Джеймс врезается в меня сзади, из-за чего я едва не падаю лицом в грязь. Я хватаю его за рубашку, а он хватает меня за руку, и скоро мы едва держим равновесие. Когда мы, наконец, встаем прямо, мы практически стоим друг у друга на ногах, а Джеймс держит меня за запястье. Я боюсь, что кто-то увидит нас в таком виде. Мы не должны быть так близко друг к другу. И он уж точно не должен смотреть на меня так, как смотрит сейчас.

- Мне нужно идти, - говорю я, вырывая свою руку. Только когда я делаю это, нога Джеймса скользит по земле, и он падает на спину, приземлившись прямо в грязную лужу.

- Ой, прости! – говорю я, прижав руку ко рту. Но вместо того, чтобы вскочить и попытаться отряхнуться, Джеймс начинает истерически хохотать.

- Ты это нарочно сделала, - говорит он, - Ты просто убийственна.

Он встает, пытается ухватиться за меня, но колено у него скользит, и все кончается тем, что он растягивается на животе, с головы до ног в грязи.

- О. Господи, - говорит он. Он перекатывается по земле и попадает прямо в лужу у моих ног, и я не могу удержаться от смеха.

- Ты смеешься надо мной? – спрашивает он, глядя в небеса.

- Да, - тут же отвечаю я, - абсолютно точно.

Он поднимает голову – одно его ухо в грязи – и хватает меня за штанину.

- Да ну?

- Не смей.

Он мнет в кулаке джинсовую ткань, дурачится, дергает ее.

- Тебе нравится быть грязной?

- Да я тебя изобью до потери сознания, - я вижу, что он уже размазал грязь на моей одежде. Боюсь, что он действительно может уронить меня следом за собой.

- Я без проблем ударю тебя по яйцам, - добавляю я.

Он хохочет и снова толкает меня, из-за чего я спотыкаюсь, но держусь на ногах и не падаю. Мир вокруг нас пахнет землей и жизнью. Я пытаюсь высвободиться из его захвата и не утопить другой кроссовок в грязи.

- Джеймс, - спокойно говорю я, - отпусти меня, или я закричу.

- Правда? Ты позволишь, чтобы меня послали обратно в Программу?

И когда я думаю об этом, я понимаю, что не сделаю этого. Я толкаю его руку и отскакиваю назад, но кроссовок у меня скользит подо мной, и я падаю.

Джеймс чертыхается и быстро бежит ко мне, пытается меня поймать, но еще до этого я лежу на спине в грязи. Я пытаюсь восстановить дыхание, а меня окружает прохладная, влажная земля.

- Слоан? – Джеймс с обеспокоенным видом встает рядом со мной на колени. – Я, правда, не пытался толкнуть тебя в грязь.

Я свирепо смотрю на него, собирая пальцами комок грязи. Джеймс действительно кажется встревоженным. Какой же он идиот. Яростно замахнувшись, я кидаю полную горсть грязи прямо ему в лиц, застав его врасплох, и он падает на бок. В ту же секунду я хватаю комья грязи и травы и бросаю их на него, зарывая его под ними.

Он смеется, на его зубах застряла земля, а потом он садится и набрасывается на меня.

- Ты чокнутая, - говорит он, - и. я думаю, ты голодна.

Он прижал меня к земле, уши у меня наполовину в грязи, так что я не слышу его угроз.