Ирина Коваленко - Жизнь продолжается

- Мы можем дождаться здесь заката, - прошептал на ухо девушке Давид, - и тогда ты поймёшь, что такое настоящий рай...

- Да я уже в раю, Давид! Такой красоты я ещё нигде не видела, клянусь тебе.

- И главное мы с тобой вдвоём, - опять прошептал он, после чего коснулся губами её губ. Девушка ответила на его поцелуй, и молодые люди, забыв обо всём на свете, упали на мягкий, словно персидский ковёр, песочек, где продолжили любить друг друга и наслаждаться долгожданным одиночеством.

- Как же я давно этого хотела, - шептала девушка, наслаждаясь его ласками и поцелуями, - не останавливайся, прошу тебя... Я так люблю тебя, Ваня...

- Ваня? - Давид резко отстранил девушку и сел на песок. Он явно был в шоке. - Ты назвала меня..

Маша ничего не ответила на это, а лишь отвернулась от него, поспешно одёргивая блузку. Ей было очень стыдно. Красота этого острова, а также ласки Давида заставили её забыть обо всём, она просто потеряла голову, почувствовав себя Евой в настоящем раю. Но как она могла перепутать имена и назвать Давида Ваней? Неужели она так и не увидела в нём, Давиде, его настоящую личность, продолжая воспринимать его только как копию любимого певца, кумира детства...

- Прости меня, - она по-прежнему боялась смотреть ему в глаза, но понимала, что должна хотя бы попытаться объяснить ему ситуацию, - я не знаю, что на меня нашло. Вокруг такая красота, мы одни и...

- И ты представила, что я это давно умерший Иван Милерис, да? - Он горько усмехнулся. - Теперь понятно, почему ты всё это время общалась со мной. Ты хотела быть не со мной, не с Давидом Фернандесом, а С НИМ! Господи, каким же я был идиотом! А ведь ты мне понравилась, Мария, очень. Я даже начал... начал влюбляться в тебя! Но сейчас я понимаю, что это было глупо с моей стороны. Ты всегда смотрела на меня и видела ЕГО, этого Ивана! Который давно умер! Я, я сам тебе никогда не был интересен!

Потом он замолчал, быстро разделся и нырнул в воду. Маша, разумеется, не последовала за ним, а наоборот, отошла в сторону, сделав вид, что рассматривает пальмы. На самом деле она просто не хотела, чтобы он видел её слёзы. Красота райского острова за считанные секунды померкла для девушки, теперь она больше не видела этого непривычного для неё буйства красок, она вообще ничего не замечала вокруг себя, а все её мысли были связаны лишь с той глупостью, которую она только что совершила. Девушка отчётливо понимала, что одна её фраза, одно слово, одно имя перечеркнули всю историю их отношений с Давидом. А ведь ещё несколько минут назад она чувствовала такой счастливой! Маша горько вздохнула, присев на песок. Он был очень мягким, словно манная крупа, а на нём лежали выброшенные из моря ночными волнами ракушки. Маша подняла одну из этих ракушек и положила в карман шортиков, которые были надеты на ней. Ей вдруг остро захотелось унести с собой хоть кусочек этого райского места, где она могла быть такой счастливой... Девушка смахнула слёзы и встала. Давид всё ещё плавал. Наверное, это помогало ему успокоиться. Он появился спустя полчаса. Видимо, вдоволь наплавался и выглядел более спокойным, чем был перед купанием.

- А ты почему не плаваешь? - Небрежно спросил он Машу, упав на песок, - Водичка замечательная! И намного чище, чем там, около Плайя-Реаль!

- Я не хочу купаться, - нехотя ответила девушка, и немного подумав, добавила, - мне очень обидно, что всё так вышло. Давид, мне очень жаль, что...

- А мне не жаль, - он оборвал её на полуслове, - и уже ни капли не обидно. Я уже успокоился и всё понимаю. Я изначально должен был это понимать. Ведь я похож на него, очень похож. Только, конечно, он был лучше меня. Он же был знаменитость, звезда эстрады. Понятно, что он куда интереснее, чем я, простой агроном!

- Не говори так, Давид, умоляю. И потом, ты тоже мог бы стать певцом, у тебя такой же голос, как у Ивана, ведь он... - Маша хотела сказать "ведь он твой отец", но вспомнив обещание, данное Алле, резко замолчала.

- Я не хочу быть певцом и не хочу быть таким, как он, Мария! - В сердцах выкрикнул Давид, хватая с песка свои джинсы и футболку, - И если тебе нужна копия твоего кумира, то ты зря надеешься, я никогда не стану таким, как он. Никогда.

На это Маше нечего было возразить. И сказать тоже было нечего. По сути Давид был прав - всё это время, что они провели вместе, она постоянно сравнивала его с Иваном, пытаясь найти объяснение их удивительному сходству. Сам Давид её не интересовал. Да, ей было приятно с ним, ей нравились его ухаживания, его разговор с таким необычным для неё акцентом, но каждый раз, когда он прикасался к ней, когда целовал её, смотрел ей в глаза, она, пусть даже и на подсознательном уровне, думала об Иване, представляя его на месте Давида.

Когда они уже были в порту Плайя-Реаль, Маша всё же решилась спросить то, что волновало её сейчас больше всего.

- Так что ты решил с поездкой в Россию? Всё остаётся в силе? Ты хочешь переехать в Москву?

- Прежде я должен разобраться в тайнах моей семьи, - ответил он, даже не посмотрев на Машу, - и тогда я точно решу, что буду делать дальше и поеду ли куда-нибудь с этого острова. Но прежде я должен всё выяснить.

Простились они прохладно, Давид даже не пообещал, что позвонит Маше, да и она, конечно, ни на что не намекала. Она понимала его состояние, хотя ей было очень больно. Несмотря ни на что, ей очень не хотелось его потерять. Как когда-то она потеряла Ивана...

"Не говори ерунды, - это был её внутренний голос, - они никогда тебе не принадлежали. И поэтому ты не могла их потерять"

"Но ведь Давид говорил, что я ему нравлюсь" - Маша мысленно возразила самой себе.

"Да, нравилась, но этого мало. Сейчас он всё понял и смотрит на тебя иначе. А ты всегда его воспринимала только как копию любимого певца!"

На это Маше нечего было возразить, и она, ускорив шаг, направилась к своему отелю...

Глава 7.

Москва, 2021 г.

Сангрия закончилась весьма неожиданно, что окончательно испортило настроение Лилии. Но ничего не поделаешь! Значит, нужно заняться чем-то другим. Тяжело вздохнув, женщина встала из-за стола и подошла к комоду, в котором хранила альбомы с фотографиями. Немного постояв, она всё же достала оттуда один, самый старый альбом, и прижав его к груди, начала вспоминать...

При рождении ей повезло лишь в одном - она родилась в Москве, что в те годы уже можно было считать удачей. Родители Лилии были приезжими - отец родился в небольшом посёлке на Западной Украине, а мамины родители были коренными жителями рязанской области. Семья Стрелецких жила в общежитии, где у них была лишь небольшая комната, а всё остальное было общим - кухня, ванная, коридор. Родителей Лилии это вполне устраивало, так как к лучшим условиям они просто не были приучены от рождения. Амбиций у них тоже особо не было - лишь бы была крыша над головой, самая простая еда и дешёвая одежда. Отец иногда выпивал, но буйным алкоголиком никогда не был. Выпьет, посидит полчаса у телевизора и захрапит на всю комнату. Мать это вполне устраивало. Она никогда ни на что не жаловалась, и Лилю приучала быть такой же - довольствоваться тем, что есть и не засматриваться на то, что им, простым смертным, недоступно. "Лучше синица в руке, чем журавль в небе, Лиля, - то и дело повторяла мать, - Выше своей головы не прыгнешь. Лучше жить и радоваться тому, что имеешь, чем мечтать о том, что всё равно никогда твоим не будет..." Лиля для вида соглашалась с матерью, а про себя молча недоумевала, как её мама, будучи такой красивой женщиной, согласна жить в таких условиях и не хочет ничего менять! Да она бы на месте мамы... Впрочем, тогда Лиля ещё толком не знала, чтобы она делала, окажись на месте мамы. Но одно Лиля знала точно - так, как мама, она свою жизнь прожить не хочет, и никакая синица в руке ей не нужна. И журавль тоже. Ей нужен павлин- роскошная, экзотическая птица, которая величественно расхаживает по королевским дворцам. Именно в таком дворце и должна жить она, Лилия Стрелецкая! А не в комнате метр на метр с облезлой мебелью, которую всю заблевал отец, будучи в нетрезвом состоянии. Больше всего Лиля любила ходить в гости. К своим одноклассницам, которые жили в отдельных квартирах. И в этих квартирах была красивая дорогая мебель, ковры, дорогая посуда, вкусная еда. С раннего детства Лиля умела выбирать подруг, и такая дружба приносила ей немало пользы. Подруги отдавали ей надоевшую им одежду, угощали вкусными конфетами, на праздники делали подарки. Такие, которых родители не могли ей сделать - например, маленький флакончик с туалетной водой, разноцветные заколки, набор импортных карандашей и прочие приятные мелочи. Родители одной из Лилиных подружек частенько ездили в командировки за границу, откуда привозили всякие диковинные, непривычные для Лили вещи. Она любила бывать у них в гостях, так как подружка частенько угощала её импортными сладостями, а также показывала ей подарки родителей, которые те привозили из каждой заграничной командировки.