Анна Орлова - Аромагия

- Доброе утро, - я слегка ей кивнула. – А где все?

- Мне откуда знать? – буркнула она, видимо, в отсутствие Ингольва не считая нужным придерживаться хотя бы минимальных приличий. И так хлопнула передо мной тарелкой с оладьями, что те едва не оказались на скатерти. – Кушайте! – Подумала и добавила ядовито: - На здоровье!

- Хм, - я с сомнением покосилась на блестящие кругляши теста, прямо сочащиеся жиром. К тому же от пожелания приятного аппетита в исполнении Сольвейг и куда более приятные кушанья встали бы комом в горле. – Спасибо, можешь идти!

- Ха! – фыркнула она и стремительно удалилась, только взметнулась серая шерсть юбки.

Я с сомнением поковыряла вилкой поджаристый бочок оладьи (от нее невыносимо пахло горелым маслом), покосилась на предложенное в качестве дополнения варенье, и решительно отодвинула тарелку.

Пожалуй, я лучше сразу отправлюсь в «Уртехюс» и сварю себе на спиртовке овсянку. Благо, мыло-скраб с овсяными хлопьями всегда пользовалось немалым успехом, так что запас их у меня был всегда. Гадость, конечно, неимоверная, зато для желудка полезно.

Означенный орган подтвердил это согласным бурчанием, и я решительно встала из-за стола...

Отперев дверь в «Уртехюс», я сразу почувствовала: что-то не так. Слишком холодно, да и запах странный: льдистая свежесть, водяные лилии и чуточка мяты.

Я машинально переступила через порог и застыла. Поверхность стеклянного столика превратилась в блестящую глыбу льда, словно искрящуюся изнутри собственным светом. Словно завороженная, я шагнула вперед, коснулась ее кончиками пальцев... И едва не вскрикнула от неожиданности, когда на поверхности льда протаяли буквы.

«Драгоценная госпожа Мирра! – гласило послание. – Весьма неучтиво с Вашей стороны назначить мне свидание и забыть о нем. Я вынужден был уйти, не дождавшись Вас, но вернусь завтра утром к десяти часам».

И небрежная руна иса – лед – вместо подписи.

Я обессиленно опустилась в кресло, наблюдая, как странное письмо превращается в воду. Как будто неожиданно пришла весна, и снег вокруг стремительно тает, освобождая природу из оков зимы. Недоставало только нежного аромата набухших почек...

Спохватилась я лишь тогда, когда на полу натекла изрядная лужа. Ох уж эти мужчины! Исмир даже не подумал, что кому-то придется убирать все его художества!

Закончив возиться с тряпкой, я взглянула на часы. До назначенного времени оставалось не больше четверти часа.

Я выпила одну за другой три чашки кофе, почти не чувствуя вкуса. Глаза мои перебегали с предмета на предмет. В «Уртехюс» все было таким родным, знакомым, уютным... А ведь если я осуществлю задуманное, то никогда больше всего этого не увижу!

Шагов я не услышала. Только бархатное контральто сандала заставило меня вздрогнуть и поднять голову.

В шаге от меня застыл Исмир, и за его всегдашней расслабленностью сегодня ощущалась странная напряженность. Как скользкий лед под тонким слоем свежевыпавшего снега.

- Рад приветствовать вас, госпожа Мирра! – церемонно произнес он, не отрывая от меня тревожаще внимательного взгляда.

- И я рада видеть вас, господин Исмир! – словно со стороны услышала я свой спокойный голос. Все же уроки бабушки даром не прошли. – Прошу, присаживайтесь! Выпьете чего-нибудь?

Он чуть склонил набок светловолосую голову, вдруг напомнив мне инспектора Сольбранда, и ответил без улыбки:

- Я очень занят, госпожа Мирра, - вот теперь в уважительном «госпожа» льдинками прозвенела отчетливая ирония. – Вчера я потратил немало времени, дожидаясь вас, потому давайте перейдем сразу к сути. Зачем вы хотели меня видеть? Кажется, до сих пор вы изо всех сил избегали моего общества...

- До сих пор – да, - суховато подтвердила я. Иного выхода у меня не оставалось, но как же все это было унизительно! – Для начала возьмите вот это.

И протянула ему листок бумаги.

- Что это? – он пробежал глазами короткий адрес, и между бровей его залегла сосредоточенная морщинка. – Если не ошибаюсь, это где-то в доках?

- Насколько я знаю, именно так. – Подтвердила я и, не дожидаясь расспросов, объяснила: - Если вас все еще интересует контрабанда, о которой мы говорили с вами на днях, то имеет смысл туда заглянуть.

Исмир не высказал ни малейшего признака удивления. Совершенно спокойно отложил на столик бумажку, а затем, не глядя на меня, уточнил:

- Насколько достоверны эти сведения?

- Надо думать, вполне, - пожала плечами я. – Не думаю, что она посмела бы солгать.

Он несколько мгновений думал, отбивая пальцами ритм по столешнице многострадального столика, и от прикосновений дракона тот снова начал покрываться изморозью.

- Господин Исмир! – не выдержала я. – Будьте добры, оставьте в покое мебель!

Он поднял на меня взгляд, потом перевел его на свою руку, покоящуюся на небольшом островке льда.

- Потом он растает, а мне придется убирать! – пояснила я. Странное спокойствие, холодом сдавившее сердце, развязало мне язык.

Мгновение Исмир смотрел на меня, потом улыбнулся, и в нежную мягкость аромата сандала влились звонкие ноты апельсина.

- Простите, - произнес он иронично. – Должно быть, своим вчерашним посланием я доставил вам хлопоты.

- Это вы меня простите, - спохватилась я. Указывать гостю на причиненное им беспокойство некрасиво. – Напротив, это было весьма... необычно!

Разговор наш напоминал вежливую беседу малознакомых людей, и оттого перейти к сути было особенно неловко.

- Благодарю вас за помощь! - Исмир пружинисто встал. – Это все, о чем вы желали со мной поговорить?

На мгновение меня обуял соблазн кивнуть. Просто отступить.

- Боюсь, что нет, - медленно произнесла я.

- Хм, - он снова уселся напротив меня и чуть подался вперед. – Тогда я вас внимательно слушаю.

Я взглянула прямо на него. Необычно светлая кожа дракона, подтянутая фигура и – я помнила это – силы ему было не занимать. А в серо-голубых глазах и в мягком благоухании сандала светились спокойствие и ирония. Пожалуй, это будет несложно.

Впрочем, кому я лгу?!

Исмир поднял брови, кажется, несколько удивленный столь пристальным интересом к своей персоне.

- Господин Исмир, я прошу вас увезти отсюда меня и моего сына! – выговорила я заранее заготовленную фразу.

- Вы. Просите. Меня. О чем?! – раздельно произнес он, и, кажется, я впервые слышала в его голосе откровенное изумление.

- Я прошу вас увезти отсюда меня и моего сына! – повторила я, и опустила глаза, нервно комкая ткань платья.

Когда Исмир коснулся моего лица, заставляя поднять голову, я колебалась лишь мгновение. Сказав феху, нужно говорить и уруз[41].

- Вы понимаете, о чем просите? – поинтересовался он, глядя на меня сверху вниз. Выражение лица у него было... странное.