Анатолий Гончаров - Наследники, двойники и жвачные мира сего

Тем не менее пресса почувствовала свежий ветер с востока и привычно погнала пургу. Французская «Либерасьон»: «Холодная война вернулась. Путин показал себя настоящим прогрессирующим диктатором с очень советским оттенком. Надежды на то, что Россия вольется в клуб западных демократий, теперь разрушены».

Германская «Тагесшпигель»: «На Мюнхенской конференции по безопасности Путин сорвал с глаз Запада повязку, которая мешала воспринимать Россию такой, какая она есть: вновь окрепшая авторитарная держава, готовая к внешнеполитическому наступлению». «Файнэншл Таймс» ехидно утверждала, что враги демократии повсюду, они там и тут, они рядом - стоит только присмотреться и прислушаться, после чего сплотиться для отпора. Про Украину никто не заикался, она не нужна была - сплотились и без нее: «Впервые за десятилетие высокопоставленные политики, дипломаты и министры обороны 26 стран НАТО сумели сомкнуть ряды перед лицом общего врага. Фактически появление старого доброго русского пугала, с которым можно бороться, принесло облегчение».

Все это вкупе с легендарным хрущевским ботинком было воспринято как сигнал к переводу стрелок на нового-старого врага. И все же это были слова в ответ на слова. Никто всерьез не верил, что Россия окрепнет до уровня «авторитарной державы». Пиар есть пиар, а Россия будет по-прежнему лежать в хмельном забытье, как обожаемое коммунистами бревно на ленинском субботнике. Но вышло не так, как думали гранды, а так, как хотел и сделал Путин, ставший мировым политиком номер один, что уязвило Барака Обаму до неприличия. Вполне может быть, что сегодня, показывая зеркалу язык, он считает, что таким образом насылает на соперника порчу.

Словом, после воссоединения Крыма решено было крепко взбаламутить Украину, чтобы ее руками повесить «москаляку на гиляку». И заклубилась майданная смута, и раскалилась черными дымами мать городов русских, и понеслись лихие гайдамаки усмирять непокорный русский Донбасс, и взметнулись ястребы за легкой добычей, и затрепетали от восторга глупые трясогузки. Все. Конец москалям. Дайте Путину яду. Слава Украине! Героям слава! А шо такое?..

Да ничего особенного, если не считать того обстоятельства, что из дебальцевского «котла», наличие которого Киев упорно отрицал, первыми сбежали офицеры украинской так называемой армии, причем сбежали, оставив солдат без связи, то есть без всякой возможности получать приказы. Внутренне, видимо, опасались, что из Дебальцево можно прибежать прямиком под трибунал. Зря опасались. Президент Порошенко прямо на улице стал пришпиливать к их бушлатам государственные награды, а полковнику 128-й бригады, одним из первых бросившему личный состав этой своей бригады, нацепил на грудь орден героя Украины.

Это не выдумка, не анекдот, хотя и очень похоже. Это правда. Такая правда, какой не знала еще ни одна армия мира. Вероятно, этот телесюжет видели и европейские лидеры, включая Ангелу Меркель. Увидев, поняли наконец, что с майданной властью надо рвать чем раньше, тем лучше. Пока окончательно не оборвались все связи с терпеливо ждущей своего часа окаянной Россией. Отсюда и фантастический поворот политики на 180 градусов в течение одних суток.

Впрочем, это всего лишь предположение, не имеющее подтверждения. Но других предположений тоже нет. Разве что вот такое - из специфической области «психоаналитик унд психопатологик» профессора Шнайдера: Барак Обама потребовал от Евросоюза, чтобы тот наложил санкции на самого себя. Дескать, созрели - падаем!

19-20 февраля 2015 года

Глава сто семнадцатая

Кто сказал, что тени исчезают в полдень? Ошибочное суждение. Сокращаясь, как бы умаляясь внешне, приближаются они к объектам, их отбрасывающим, и уплотняются настолько, что обретают свойства самих объектов. Физически ли - это вопрос.

Шекспир не повелся на приблизительность образа, его нормально осенило: тень отца Гамлета. Это не двойник и не то чтобы свет, остановленный на лету, это нечто непостижимое, но отчетливо ощущаемое Пушкиным. Может быть, это навсегда ушедшие и вечно преследующие человека годы его, не знающие жалости: «Тяжело-звонкое скаканье по потрясенной мостовой...»

Тени политически неблагонадежны, а в смысле житейском они опасно сгущают злую энергию прошедшего, чтобы устремиться в будущее.

С другой стороны, люди и звери, уходя в чужую тень, ищут кратковременного комфорта. Или просто прячутся. В тени, если нет засадных замыслов, возникает желание подумать о том, как нескоро вернется былая устойчивость жизни, от которой зависит состояние души, тоже отбрасывающей свою тень в будущее.

Укрывшись таким образом, можно прожить долго, иногда бедствуя, иногда не слишком. Но в тени невозможно казаться. Под этим пологом каждый есть то, что он есть.

Тени не исчезают. Они приходят из прошлого, пробуждая опасную ностальгию по предстоящему.

Не в валенки обутая Россия вглядывается ныне в светлое прошлое с той же надеждой, с какой еще недавно грезила светлым будущим...

Холодная война в Политбюро

Не Горбачев должен был сменить очередного вождя-перестарка, когда Черненко отлетел по месту жительства души. И не Андропову предстояло стать преемником Брежнева И в первом, и во втором случае легитимной в партийном значении этого понятия являлась кандидатура первого секретаря Ленинградского обкома КПСС Григория Романова, избранного в 1976 году членом Политбюро, а в 1983-м - секретарем ЦК КПСС.

Даты эти ключевые в биографии Романова. Они же и роковые: быстрый взлет и неумолимое падение. Именно в 1976 году Брежнев, выдвинув 53-летнего Романова в члены Политбюро, дал понять, кому он намерен передать власть в стране. Большей ясности для «драповых кардиналов» Кремля не полагалось. Но Брежнев пошел и дальше. Правда, окольным путем. Это называлось «озвучить вопрос». С тем, чтобы отследить реакцию окружения, отбрасывающего легко читаемые тени.

В октябре 1976 года президент Франции Валери Жискар д'Эстен прибыл с официальным визитом в Польшу, где правил задушевный друг Брежнева Эдвард Герек. А накануне Герек отдыхал в Крыму по соседству с дачей Брежнева. Они часто встречались и подолгу беседовали. В Крыму Леонид Ильич не походил на неандертальца с медалями, а, напротив, был энергичен, охотно вспоминал времена, когда был весьма успешным ходоком по известной стезе. Не столь уж давние, надо сказать, времена. Еще важнее будет сказать, что ему было плевать, кто и что об этом подумает. Свои грехи в тень не прятал, оттого и любим был женщинами.

Разумеется, не только об этом говорили в Крыму два лидера партий, наивно веривших в братство. Из этих бесед вытекает свидетельство Жискар д'Эстена, встретившегося с Гереком в его карпатской резиденции: «Уже на следующий день в разговоре наедине Герек сказал мне следующее.