Чупин Олег - Командир. Трилогия

Между тем алькальд Панамы дон Франсиско де Баррионуэво, получив известие о нападении пиратов, видимо кто-то сумел просочиться мимо заслонов 'моржей', стал собирать отряд для освобождения поселений в гаванях Номбре-де-Дьос и Пуэрто-Белью. Об этом сказал Воротынскому казначей города Панамы мэтр Альфонсо, после своего вояжа за выкупом. Чем уж его заинтересовал Воротынский остается загадкой, но казначей оказывал услуги ушкуйникам и в дальнейшем еще в течение двадцати трех лет, до самой своей смерти. Но Черный не слишком тревожился, правда, он приказал держать корабли готовыми к быстрому выходу в море, в том числе и все захваченные в гавани, если бы сила оказалась не на их стороне. А так же загрузить все трофеи на корабли эскадры и каждый день высылать в море дозоры из двух малых галеонов. Дон де Баррионуэво собрал людей и подошел к окрестностям Номбре-де-Дьос. Стрельцы, стоящие в дозоре, почуяли, откуда дует ветер, и, выбрав момент, когда испанцы были в теснине, бросились на их передовой, хорошо вооруженный отряд в сто человек. Дозор, перебив множество испанцев, отправил в город гонца, сам, оставшись на месте. Дон Франсиско предупредил Черного, передав через индейца-посыльного, письмо, в котором сообщил, что если он и его пираты сейчас же не покинет город, то испанцы нападут на него и его людей и никого не пощадят. Однако Черный, зная наверняка, по донесению разведки, что алькальд не располагает достаточными силами, пригодными для нападения на ушкуйников и нанесению им поражения, ответил письмом, переданным с этим же посыльным, что до тех пор не покинет он гавань, пока не получит выкупа, уже от самого алькальд в сумме двести тысяч песо и ста голов коров. Если же он вынужден будет уйти, то сравняет поселок и порт с землей и перебьет всех пленников. Алькальд Панамы никак не мог придумать, как же сломить разбойников, и, в конце концов, он не решился, бросил жителей Номбре-де-Дьос, особенно уважаемых купцов из Панамы, на произвол судьбы, и приказал своим людям покинуть окрестности города. И согласился выплатить требуемый выкуп. Наконец собрали в Панаме деньги и выплатили ушкуйникам двести тысяч песо выкупа, пригнали стадо в сто коров.

По итогам рейда в качестве дувана ушкуйники забрали серебро, предназначенное для Серебряного флота, на сумму девятьсот десять тысяч песо. Собранные в поселках монеты, посуда, ювелирные изделия из драгоценных металлов и камней, а так же серебро, золото в слитках и жемчуг, самоцветы россыпью, оценены были ещё в двадцать тысяч песо. Получено в качестве выкупа за богатых купцов и офицеров, драгоценных металлов и камней на триста пятьдесят тысяч песо. От алькальд Панамы получен выкуп в двести тысяч песо, за тех же людей и остальных жителей обоих поселков и попавших в плен солдат и матросов. Забрано товаров - специй, какао, сахара, кошенили, индиго, табака, кожи, полотна, сукна, парусины, канатов, солонины, копченого мяса, маиса, пшеницы, муки пшеничной и кукурузной на пятьдесят девять тысяч песо. Трофеями стали и находящиеся в гавани три галеона, каракка, пара каравелл и шестнадцать разнообразных барок.

Наконец утром 18 апреля ушкуйники отбыли, нагрузив корабли трофеями, водой с провиантом и взяв из Номбре-де-Дьос все иное необходимое для плавания. Взяли курс домой, на Порт-Росс, куда и прибыли благополучно 2 мая, понеся за рейд потери в виде семи погибших воинов и девятнадцати раненных, из которых двоих впоследствии пришлось списать.

К полудню к эскадре присоединилась флотилия Батова, вышедшая из гавани Пуэрто-Белью, увеличившаяся более чем в три раза. Кроме четырех галеонов ушкуйников в её состав вошла пара испанских галеона, находящиеся в момент нападения в гавани, на которые и была загружена большинство трофеев, в том числе и серебряных слитков на семьсот восемьдесят тысяч песо. Тем более что один из испанских галеонов уже был загружен серебряными слитками и подготовлен к отплытию. Корабельный отряд Батова, на рассвете, проник в ни кем не охраняемую бухту и подтянув идущие на буксиры шлюпки и каноне, посадив в них морских пехотинцев, атаковал, с каноэ и шлюпок, сразу все два испанских галеона. После того как абордажные партии поднялись на борт спящих судов, и ликвидировав сонных вахтенных, завязали бой внутри галеонов, корабли уральцев, заранее разобрав цели, по двое, с обоих бортов, подошли к своим жертвам и высадили на них дополнительных абордажников. Прибывшее подкрепление резко переломило ситуацию в пользу напавших. Картечь, перенесенных с нападавших кораблей пищали, сметала с пути наступающих организованные ряды оборонявшихся, не одоспешенные ошметки которых, с легкостью вырубались одоспешенными морпехами. Через сорок-сорок пять минут на всех двух галеонов всякое сопротивление было подавлено и корабли перешли под полный контроль новых хозяев. После чего настала очередь других судов стоявших в гавани, а потом настала очередь и самого поселка. Кроме галеонов в Пуэрто-Белью находились три каравеллы и более десятка барок. Захват этих посудин и поселения не представил каких-либо проблем и уже через три часа ушкуйники полностью владели всеми судами находившимися в бухте, поселением и округой. В течение трех суток на шесть галеонов, каравеллы и барки были загружены колониальные товары, захваченные на судах и в поселении, на тридцать пять тысяч песо. После чего Батов вышел на соединение с основной эскадрой, с которой благополучно и соединился.

Отправлять в Европу 'Касатку' не решились, по въевшейся в кровь и плоть привычке, скрывать свои козыри как можно дольше. Вместо неё 10 мая на Балтику отправились две десяти пушечные каравеллы, в Ригу - 'София', в Данциг- 'Любовь'. Загруженные в основном табаком, очень изрядные запасы, которого скопились на складах Порта-Росс. Кроме табака в трюмах судов везли и небольшое количество американских красителей - индиго с кошенилью, сладости - сахара с какао и сырье для мебели - красное дерево. Капитанам было приказано продать привезенный товар, а на вырученные деньги купить пшеницу и рожь, загрузить зерно к себе в трюмы и доставить в Порт-Иван и в Рюрик-на-Тобаго. В новых поселениях ситуация с питанием внушала некоторую тревогу, своего производство они пока не имели, а привезенные продукты заканчивались. Порт-Росс, мог помочь продуктами, однако хлеба у них и самих было не много, крестьяне ещё только начинали развивать свои хозяйства.

Совместно с 'Софией' и 'Любовью', в Европу ушла ещё одна флотилия в составе двадцати восьми пушечного галеона 'Громовик' с капитаном Воротынским и двух шестнадцати пушечных каракк 'Роза' и 'Незабудка', несших в своих трюмах такой же набор товаров, что и на каравеллах, с дополнением в виде изрядного количества дубленных шкур. Общее командование до Европы осуществлял Воротынский, а после разделения кораблей, он оставался старшим начальником над галеоном и обеими карраками. Ему так же было приказано дойти до Франции, в которой зайти в порты Ля Рошель и Дувр, где распродать большую часть товаров, остатки, зайдя в Амстердам, продать там. Взамен закупить полотна порядка сотни тюков, остальные деньги оставить в Амстердамском отделении 'Русско-Азиатского коммерческого банка'. Попутно завязать новые знакомства с купцами и администрацией этих портов. Для чего из выручки выделялась приличная сумма 'на подарки' администрации портов и городов и прочие представительские расходы.