Чупин Олег - Командир. Трилогия

В этом же году, летом была окончательно замирена северная граница анклава. В течение 1554-1556 годов велись переговоры между башкирскими племенными вождями и Казанским двором о добровольно вхождении в состав Русского государства всей европейской Башкирии. Окончательно официальное оформление этого факта, нормативным актом, произошло в июле 1557 года в Москве. Башкирские послы привезли первый ясак в царскую казну и получили жалованные грамоты, в которых были окончательно уточнены и зафиксированы условия добровольного вхождения. В грамотах были зафиксированы основные положения, во-первых, гарантировалась башкирам нормальная спокойная жизнь от притязаний их бывших властителей и вторжения соседних народов, а во-вторых, пошли на серьезную уступку башкирам по земельному вопросу, признав за ними вотчинное право на землю, за исключением некоторых участков. Царское правительство обязалось также не вмешиваться во внутреннюю жизнь башкирского населения и не трогать религию, при ненападении башкир на подданных московского государя. Знающий об этом, из послезнания, Золотой заранее подсуетился и в июне 1557 года на аудиенции преподнес государю 'неприлично' большое количество золотых и серебряных слитков, с россыпями изумрудов и морского жемчуга, отбитых в боях у схизматиков католиков гишпанского короля. Предварительно по раздельности переговорив с царскими фаворитами Адашевым и Сильвестром о выделении землицы для Черного по обеим берегам реки Белая, с позволением закладки и строительства трех острогов-городков. А для себя любимого, землицу в нижней течении реки Яик, по его обоим берегам, с правом закладки и строительства двух острогов-городков. После принятия такого поистине царского подарка, по своей стоимости он почти соответствовал годовому поступлению денег в казну Московского царства, Иван IV, явно с подачи своих фаворитов, передал грамоты на владение выше указанных земель боярами Черным и Золотым на правах вотчин. Вот и пришлось прописывать в грамотах для башкир, исключения для земли, отданной в вотчину боярина Черного. На основании этих грамот на пожалования новых вотчин и было принято решение о заложении весной 1558 года на реке Белая, новых острогов с городками, в её верхнем течении Белорецк, в среднем течении Белогорск, а при впадении в неё реки Уфа- Белый. В низовьях Яика-Урала- Уральск. А пока началось накапливания стройматериалов и иных необходимых при строительстве грузов, для их дальнейшей переброски весной, по высокой воде, этих грузов на место строительства будущих острогов и городов.

Как уже неоднократно было сказано выше, большая часть года прошла мирно, без больших потрясений. Начались расширение действующих и закладка новых шахт и карьеров, для чего снова стали нужны неквалифицированные рабочие руки. А тут с осенним караваном купцы привезли заказанный ранее 'живой товар' из Европы. Всего из Англии, Дании, Польши, Литвы и германских государств привезли более восьми тысяч человек, из них более половину мужчин. Привезенными мужиками, ибо они в основном были из виланско-сервского сословия и закрыли некомплект персонала в шахтах и карьерах. В тихую начали добывать золото в Приуралье, но пока в небольшом количестве, в основном проверяла информацию из ноутов о наличии золота на этих участках.

А в конце года, зимой, пришлось немного и повоевать. Воспользовавшись ослаблением ногаев казахский хан Хак-Назар-хан в конце ноября, предпринял набег на Ногайскую орду. Казахское войско быстро пересекла нейтральную полосу степи и неожиданно перейдя через реку Яик, внезапно напали на ногайские улусы. Ногайские мурзы во главе с бием Исмаилом наспех собрали ополчение, и вместе с ним и собственными дружинами, укрепившись в низовьях Яика, недалеко от захваченного казахами Сарайчика, обратились за помощью к уральскому воеводе. При этом Алтыульские мурзы, племянники Исмаила и потомки Шейх-Мамая, кочевавшие за Яиком, переметнулись на сторону казахского хана. Получив послание с просьбой о помощи от Исмаил-бия, Золотой не стал долго размышлять, стоит ли откликнутся на это послание, а дал команду Полухину оказать военную помощь союзнику. Для этого имелось как минимум две причины, политическая-нельзя предавать своего хоть и плохого, но союзника, в степи все знают - уральцы своих союзников не предают. И второе экономическая- подходило время традиционного зимнего подледного лова 'царской' рыбы, а тут в местах ловит появились какие-то незваные казахи. Срочно убрать помеху, ибо время лова подходит, что будем к царскому столу отсылать, да и самим что кушать. За прошедшее время привыкли к этой рыбке. Получив приказ, Полухин двинул вниз по Уралу, по ледовому 'тракту' первую стрелковую дивизию, усилив её тремя дивизионами артиллерии и пятью сотнями легкой конницы союзных Аорсов. С тремя подменными конями, дивизия с приданным усилением, как на крыльях долетела до Сарайчика, около которого на льду её и встретило одиннадцати тысячное войско казахов. Запущенные, хотя и старенькие, но еще надежно работающие дроны, донесли о наличии противника и его диспозиции заранее. И вылетевшие по уральскому льду, в лоб русской дивизии, конные казахские тысячи, были встречены орудийное-ружейным огнем, из-за заранее развернутых поперек русла щитов гуляй-города. Первая атака противника захлебнулась, оставив на льду кучи трупов, казахи отскочили к своим основным силам. Настал черед русских наступать. И они пошли вперед. Медленно передвигая сани, с установленными на них щитами, жестко выдерживая равнение в линии щитов, уральцы накатывались на толпу казахского войска. Попытки затеять любимую 'степную карусель', сразу же пресекались егерями, огнем из винтовок. Попытка отступить, тоже не к чему не привела. Казахи уперлись спинами в берег Сарайчика, где у них скопились основные награбленные ценности и скот. Уйти в степь, бросив добычу, это было не выполнимо для степных богатуров, свыше из моральных и даже физических сил, ноги в прямом смысле слова не шли от добычи у некоторых из них. И тогда последовала вторая, убийственная для атакующих попытка сбит урусов с их позиций и втоптать их тела в речной лед. Устилая конскими и людскими тушами русло Яика, казахи раз за разом накатывались на линию русских щитов, откатывались назад, не дойдя до них, и снова бросаясь на пушки и ружья уральцев. После пятой попытки, когда уставшие воины казахского хана, на измученных конях, показав спину, начали откатываться на исходную, с фланга в их спины, с правого пологого берега, ударили две с половиной тысячи русской кованой конницы при поддержки на флангах десяти сотен легкой конницы. Удар свежей тяжелой конницы, по уставшей и в основной легкой конницы, для последней был страшен. Карабинные и пистольные залпы, выкосили часть воинов из задних рядов. Остальных нукеров из этих рядов снесли с седел рогатины закованных в броню всадников. После чего по спинам, шеям, головам и остальным частям тела, уже бегучих степных богатуров, прогулялся сорский булат, в виде сабельных клинков конных русских воинов. Окончательно более менее осмысленное бегство казахов, превратило в панический бег, удар ногайских сотен, согласно плану совместных действий подошедших во время сражения к месту битвы и нанесших удар по сигналу красных сигнальных ракет.