Чупин Олег - Командир. Трилогия

В этом плане стоит рассказать и историю, вернее продолжение истории прекрасной донны Каталины Хуарес де Кордова. Двадцатипятилетняя красавица синьора, истинных, аристократических, вестготских кровей, 3 мая 1556 года попала в плен к ушкуйникам, когда пыталась уехать с Кубы в метрополию на галеоне 'Сан-Мигель'. Как и всех знатных и соответственно состоятельных пассажиров и офицеров захваченного галеона, во главе с капитаном, её не стали продавать муслимам, а назначили за освобождение выкуп. При этом донна Каталина была настолько любезна, что сама вызвалась оплатить выкуп за людей из своей свиты. Направив письма о выкупе, с капитаном, перехваченной и отпущенной барки, стали ждать. А пока пленники ожидали выкупа хоть и под стражей, но в достаточно комфортных условиях, в только что построенном доме главы разведывательной службы Карибской эскадры боярина Стуликова Олега Михайловича. Который и на правах любезного хозяина и по долгу службы систематически беседовал со своими невольными гостями, в том числе и с синьорой де Кордова. И если беседы с офицерами и иными пассажирами галеона имели результаты, отраженные в рапортах с соответствующими грифами, и содержащая в них информация в дальнейшем не раз помогала 'витязям'. То встречи с донной Каталиной, как то незаметно для обоих переросли из чисто служебных в более личностные и примерно через три месяца закономерно закончились постелью, с продолжением подобных встреч почти каждую ночь, когда Олег был в Порт-Россе. Дело однозначно шло к свадьбе, но отсутствие православного батюшки на острове не давало провести обряды крещения невесты и венчания будущих супругов. Итог был закономерен. По приходу выкупа, выкупаемых вывезли с Тортуги и пересадили в специально для этой цели перехваченную барку с кожами. Но в свите донны Каталины Хуарес де Кордова появился молчаливый, крепкий мужчина, на вид около сорока лет, который и уехал с донной в метрополию, где последняя и вступила во владения наследуемого имущества. При возвращении хозяйки на Кубу, этот мужчина откликающийся на имя Гарсия, остался в Испанском королевстве в должности управителя фамильного замка и земель принадлежащих донне Каталине Хуарес де Кордова.

По возвращению де Кордовы на Кубу, она редко стала выезжать в свет из своей энкомьенды, в которой затеяла строительство нового дома на берегу небольшой бухту, в которой была выстроена не большая пристань, однако способная принять и большой океанский галеон, а не только каботажные барки. Небольшой 'домик', более похожий на замок метрополии, был возведен поистине в рекордно короткие сроки. С собой в новую резиденцию донна взяла только бывших с ней в плену у пиратов слуг, остальная прислуга была новая. В основной новые слуги были либо индейцы, либо негры. Белых было с десяток крепких, молчаливы, молодцов, по всем повадкам бывалых воинов. Да они этого и не скрывали, носили открыто оружия и занимались охраной резиденции и округи, место на морском берегу, не спокойное, разные пираты могут нагрянуть. Вот и приходится нанимать и оплачивать профессиональную охрану. Ну а то, что почти еженедельно в бухту заходила небольшая каравелла и капитан каравеллы, статный, широкоплечий, очень высокий, идальго постоянно оставался ночевать в доме хозяйки и не отходил от неё, почти все время своего пребывания в гостях, проводил с синьорой, до этого ни кому не было ни какого дела. Тем более и охрана так ненавязчиво намекала о негативных последствиях для излишне любопытных и болтливых глаз с ушами и языков. Так же как и то, что в дом к одинокой вдове зачастили разнообразные люди, от купцов средней руки и не высокопоставленных чиновников, до бродячих торговцев и мелких земледельцев с нищими рыбаками. И все они уходили из дома вдовы довольные, с монетами весело позвякивающих в привязанных к поясам разнообразным кошелкам. Видимо благородная дама не жадничала и покупала товар предлагаемый прибывшими 'гостями'.

Ни каких особо громких походов не было. Корабли эскадры парами, с двойными экипажами, покидали родную гавань и выходили в море, потренироваться на 'кошках', перехватывали каботажную мелочь, что сновала у побережья островом и между самими остовами. Ходили легко, периодически экипажи менялись, то работает основной экипаж, то его сменял экипаж-стажер. Так тренировали экипажи будущих галеонов, из крайних трофеев 'витязей'. Рейды проходили как обычно. Какие посудины забирали, с каких перегружали товар и отпускали с командой восвояси. Каких после досмотра гнали пинками от своего борта. А один раз даже серебра немного отсыпали попавшимся на одномачтовой барке рыбакам, принадлежавшей их местному владельцу энкомьенды, уж очень бедно выгладила команда барки, включая и шкипера. Пока команды тренировались, их будущие корабли не спеша, но неотвратимо восстанавливали, уж очень много было работы, сильные повреждения получили суда. Заодно они проходили и некоторую модернизацию. Днища обшивал медным листом, большой запас которого привезла 'Касатка', вносились изменения в рулевое управления, такелаж и рангоут, призванных хоть на немного увеличить скорость и маневренность кораблей. Да и облегчение работы команды, и сокращение в ней количества палубных матросов тоже не маловажно. В общем ни каких больших битв не было. Так и закончился мирно для колонистов в Порт-Россе еще один год.

Территория Уральского уезда и окружающие его земли правителей и степных народов. Сентябрь-декабрь по новому стилю 1557 года РХ.

1557 год прошел для 'витязей' оставшихся на Урале и жителей их земель в общим то мирно. Поразившая третий год подряд степь засуха, хоть и огранила увеличение используемых под пашню земель, но не стала катастрофой для русских. В отличии от их соседей ногаев, которых третье засушливое лето, окончательно подкосило. В довершение всех бед, в ногайских кочевьях вспыхнула, вроде бы пропавшая по мере наступления морозов, чума. Черная смерть пролетевшая подобно урагану по степным становищам, нещадно вымела из жизни едва ли не треть кочевого населения степи междуречья Волги и Яика. И только наступившие в конце года морозы смогли остановить разрастания мора. Заглянула 'старуха' чума и в русские поселения. Из-за жадности одного из жителей деревни Степняки, что раскинулась на землях боярина Подопригоры, черный мор вначале поразил семью этого жадного идиота, выжила только средняя дочь. А потом унес еще более трех десятков жизней его соседей, в том числе и местных старосту и санитара, пока из Петербурга не приехал санитарно-эпидемиологический отряд во главе с Митиенко и Качаевой. Привезенные с отрядом остатки антибиотиков из 21 века и произведенный в веке 16-том, но еще не прошедший полноценную проверку на мышах, стрептомицин , сумели совершить по местным меркам чудо. Подняв практически из могил, почти всех больных, кого успели застать живыми. Стрептомицин и остатки остальных антибиотиков из 21 века, уничтожили, 'порвали как тузик грелку' чумные палочки. До настоящего времени чумные бактерии еще ни разу не сталкивались с антибиотиками и даже теоретически не могли выработать к ним какое-либо противодействие. Пришлось уводить оставшееся население со скотом во временный лагерь, на карантин, а оставшиеся капитальные строения со всем скарбом, обложив остатками сена и щедро залив смесью бензина и мазута, запалить. Горела деревья хорошо, жарко, в течении двух суток. Периодически огоньку подбрасывали через эрзац-огнемёты 'пищу' в виде выше описанной смеси. Еще двое суток прожаренная земля остывала. И только через две недели, после окончания карантина, выжившие жители Степняков смогли приступить к отстраиванию своих жилищ заново. Благо, что за время карантина завезли и бревна с досками, и кирпич с камнем, и иной стройматериал в приличном количестве и строительные грузы все время продолжали поступать к выгоревшей деревне. Вместе со стройматериалами прибыли и четыре строительных смешанных артели, которые приступили к возведению вокруг деревни сгоревшего палисада. А после его окончания, как раз к моменту окончания карантина, начали строить и жилые дома по официальному уральскому проекту. К зимним холодам деревья полностью была восстановлена и даже привезено с северных вотчин сено. Но ещё долгих пять лет все население деревни отдавало большую часть произведенных её продуктов и изделий в счет погашения издержек боярского клуба 'Витязь' и оплачивала новые постройки и поставленное сено с продуктами и иным домашним и хозяйственным скарбом. Так что если кто-то ещё из жителей Степняков рискнул бы ослушаться запрета бояр и принести в село какую-либо добычу, то мало бы этому придурку не показалось бы, да же без вмешательства бояр. Хватит одного жадного недоумка, обрекшего деревню на полунищенское существования в течении шести лет. Весть о несчастье постигшем Степняки и о его причинах и последствиях мгновенно разнеслась по русским поселениям со скоростью степного пожара, и население сделало, как докладывали, оставшемуся на контрразведывательном хозяйстве Седых, гласные и негласные сотрудники, правильные выводы. Если сказано нельзя, то нельзя. И если кто-то очень хитрый хочет обойти этот запрет, то дай ему по шее. Ибо действия этого хитрована принесут тебе и твоей семье огромные неприятности и даже смерть. Единственный выживший член жадобы Охрима-Ирина, поехала на житьё и обучение в институт имени своей небесной покровительницы, благо возраст позволял.