User - Роман Равдин

Если вообще при таких обстоятельствах человек имеет шанс на спасение...

Джоан думает, будто его можно заморозить и, пока живое тело на ходится в

состоянии анабиоза, поменять в нем испорченные детали. Что ж, одну-две --

куда ни шло, но... пол-человека -- это несерьезно"...

И снова на ум пришли слова профессора Миллса: "Я вовсе не уверен, что

мозг нуждается в теле. Во всяком случае, в такой степени, в какой тело

нуждается в мозге. Если отделить мозг от тела, ум и личность человека

остаются нетронутыми. Опыт и накопленная информация не исчезнут вместе с

телом. Целостным останутся воображение, способность к ассоциациям..."

И снова подумал о том, что не с комочком серого вещества, не с

электронной моделью мозга, а с самой настоящей, причем незаурядной,

личностью придется ему иметь дело. И весь эксперимент состоит именно в

подавлении личности, ее "я", в жестоком, коварном подавлении всего

человеческого, с одной лишь целью -- превратить живой мозг человека в

исполнительную ЭВМ...

-- Ладно, Джоан. Вы слушаете меня? Я готов сделать все, чтобы спасти

Дэвида. И, если это удастся,-- вернуть вам его живым, то только...

Новую паузу Джоан поняла по-своему:

-- Все расходы, разумеется, я беру...

-- Но только,-- прервал он ее решительно,-- вернуть в другом виде. То

есть у Дэвида будет сильно изменена внешность.

-- Понимаю, понимаю. Пластическая операция, швы... Ах, это ужасно!

Делайте свое дело, только спасите Дэви.

-- И еще одно условие: он пробудет в клинике столько, сколько мне

придется его продержать. Год, два...

Охлажденное тело Барнета привезли в рефрижераторе Красного Креста.

Реаниматоры сделали свое дело, и к опе- рационному столу встали Притт и трое

его верных помощников -- Альберт, Пол и Макс. С ними он потрошил головы

обезьян, собак и других животных. В их руках извлеченный мозг обезьяны жил

много дней и откликался на их сигналы, подаваемые с биотрона. А два года

назад они впервые вступили в контакт с мозгом человека. Человека, тело

которого было уже мертво. Они вовремя успели отделить мозг по существу уже

от трупа и сумели продлить его жизнь всего на семнадцать ми- нут...

Они разобрали все свои ошибки, а Притт заново пе- реработал схему

"алтаря сатаны" -- так они меж собой прозвали свой биотрон. На биотроне

можно принять и расшифровать электрический или электромагнитный импульс

нервной клетки из любого участка мозга, как из любой части живого организма.

Любую команду можно закодировать и передать на рецепторы. К примеру,

когда человек размышляет, он словно говорит сам с собой. Никто другой не

может услышать этот внутренний разговор, происходящий в мозгу. Но,

подключившись к биотокам через вживленный в мозг электрод или настроившись

на волну, излучаемую мыслящим мозгом, "алтарь сатаны" позволял им не только

услышать, о чем рассуждает мозг, но и вмешаться в его монолог, заговорить с

ним...

Итак, они у стола. С помощью электронных манипуляторов свершаются

тончайшее процессы разделения тканей, сосудов, нервов -- и соединение всех

коммуникаций мозга с машиной, которая отныне будет поддерживать его жизнь.

Благодаря манипуляторам, мгновенно выполняющим волю хирургов, работа

продвигается быстро. В барокамере тихо звучат доклады автоматов, следящих за

ходом операции и поведением живого ве- щества.

Пятым у стола стоит мистер Майкл, похожий сейчас на робота. Ему, как

шефу Научного Центра, полагается быть в курсе всех важнейших событий в

подведомственном ему учреждении. Руководители корпорации не любят

выслушивать доклады из "третьих рук". Осведомленность докладчика должна быть

по меньшей мере осведомленностью очевидца, причем -- не дилетанта. Поэтому

хозяева и держат на этом хорошо оплачиваемом посту человека широких

способностей: управляющего, дипломата и эрудита. Майкл, доктор психологии и

магистр еще ряда наук, счастливо совмещает в себе все те ка- чества, которые

позволяют ему держать в разумном по- виновении ученую публику и ладить с

хозяевами.

Чтобы присутствовать возле стола, где сейчас совершалось величайшее из

таинств, мистеру Майклу пришлось залезть в скафандр: давление в операционной

доходило до шести атмосфер. Он, конечно, мог бы все наблюдать по телевизору,

однако личного присутствия в таком случае не получилось бы. Только Притт с

коллегами оставались в легких масках -- за эти годы они уже достаточно

закалились.

Операция подходит к концу. Давление в комнате постепенно выравнивается

до нормального.

Сам мозг уже почти не виден из-за сетки подключенных к нему проводов.

По одним -- пульсирует влага жизни, по другим -- биотоки. Последние движения

манипуляторов, и вот уже мозг Барнета ничто не связывает с его бренным

телом...

Последняя проверка коммуникаций. Притт выходит из операционной и

садится в кресло у биотрона. Один за другим подключаются датчики,

установленные в мозгу. Расшифровываются сигналы, поступающие из всех его

областей. Сон. Глубокий сон.

-- Профессор спит, -- шепотом, словно боясь разбудить спящего, говорит

Притт, -- Внимание: приготовиться к перемещению в саркофаг.

Саркофаг -- это сложнейшее сооружение, в котором по законам гидравлики

достигается эффект взвешенного состояния. Нежнейшее вещество должно

находиться здесь в таком же положении, как плавающее в жидкости тело. Так,

чтобы давление от собственной тяжести распределялось равномерно на всю

поверхность живого вещества. Мозг как бы плавает в специальном растворе, не

касаясь стенок сосуда, но в то же время его положение остается постоянным и

меняться может лишь по желанию оператора.

-- Ну, все! -- выдохнул Притт, когда на экране интроскопа появился

мозг, лежащий теперь на "своем месте" -- в саркофаге. -- Пусть профессор

поспит еще несколько дней, пока оправится от потрясения.

-- Это невероятно! -- воскликнул, мистер Майкл, за- бывший вылезти из

своего "водолазного" костюма, и схватил в объятия зазевавшегося Макса. Тот

пискнул, как мышь, придавленный жестким панцирем. Альберт кинулся на помощь

приятелю, стуча костяшками пальцев по куполу гермошлема директора:

-- Алло, мистер Майкл, раздевайтесь, приехали!..

Тут директор действительно вспомнил, что его ждут с

докладом у Босса, и крикнул:

-- Ну, снимайте же, снимайте!

Пол с Альбертом сняли доспехи с мистера Майкла, и все пятеро в страшном

возбуждении направились в душ.

Через час, отдохнувшие, подкрепившись кофе с ромом, Майкл и Притт

сидели в кабинете хозяина. Выслушав краткий доклад директора. Главный босс