Байрон Кейти - У радости тысяча имен

Материальные ценности являются символом вашего мышления. Они составляют основу ваших желаний, ваших «Я хочу», «Мне нужно». Нет необходимости избавляться от того, чем вы владеете. Вещи приходят и уходят — мы не можем контролировать этот процесс, нам может казаться, что мы его контролируем, но на самом деле это не так. Тот, кто учит избавляться от вещей, раздавать все, чем мы владеем, заблуждается. Иногда мы можем заметить, что после того, как все потеряно, мы становимся более свободными, а наша жизнь — более простой. А потом мы видим, что от нашей свободы не осталось и следа. Но когда мы начинаем работать со своими мыслями, богатство и нищета становятся равными друг другу. Разум, влюбленный в реальность, — вот единственная свобода.

Изобилие никак не связано с деньгами. Богатство и нищета — это внутренние состояния. Когда ваши убеждения погружают вас в состояние стресса, вы ощущаете себя нищим. Но если вы осознаете, что того, чем вы владеете, достаточно и даже более чем достаточно, вы богаты.

Для людей, которые углубляются во внутренний мир, входят в мир исследования, любые другие занятия становятся второстепенными. Ваша задача заключается не в том, чтобы зарабатывать деньги, работать с людьми, производить впечатление на друзей, добиваться уважения или обеспечивать себе безопасность. Основная работа, которую вы должны сделать, — оценить, исследовать и познать себя.

Все в мире — каждый мужчина, женщина, ребенок, дерево, камень, ураган, война — имеет отношение к вашей свободе. Работа приходит и уходит, корпорации и нации достигают расцвета и переживают упадок — но вы не зависите ни от каких обстоятельств. Свобода — это то, чего мы все хотим, и это то, чем мы уже являемся. И как только вы это поймете, вы сможете отдавать своим занятиям всего себя, всю свою энергию и творческие силы, потому что окончательно избавитесь от страха перед неудачей. Вы осознаете: самое худшее, что может с вами случиться, — это появление мысли.

Деньги — не вашедело, истина — ваше дело. История «Мне нужно больше денег» не позволяет вам осознать свое богатство. Продолжая думать о своих неудовлетворенных потребностях, вы рассказываете историю будущего. У вас должно быть денег ровно столько, сколько у вас есть в данный момент. Это не теория, а реальность Сколько у вас денег? Да-да, это именно та сумма, которая должна у вас быть. Если вы не верите мне, сверьтесь с чековой книжкой. Почему вы знаете, что вам нужно больше денег? Потому что их стало больше. Почему вы решили, что вам нужно меньше денег? Потому что их стало меньше. Понимание этого и есть истинное изобилие. Вам больше не нужно беспокоиться о том, как вас воспринимают окружающие, когда вы ищете работу, когда идете на работу, когда совершаете прогулку или замечаете, что ваш холодильник пуст.

Сердце хочет петь, оно не может не петь! Именно поэтому вам прежде всего хочется денег. Но можно пропустить то, что касается денег, и просто петь. Это не значит, что у вас не будет денег. Вопрос в том, можете ли вы петь независимо от того, станете вы богаче или беднее в глазах мира?

Мне нравится, когда у меня есть деньги, и нравится, когда их нет. Для меня тратить деньги — значит расставаться с чем-то, что не принадлежит мне в первую очередь. Я ничего не могу сделать, чтобы удержать деньги, пока есть необходимость их тратить. Если бы не было необходимости их тратить, не было бы необходимости и в том, чтобы они приходили. Мне нравится, что они приходят, и нравится расставаться с ними.

Получая деньги, я всегда испытываю волнение, поскольку очень хорошо понимаю, что это не мои деньги. Я просто канал, я не распоряжаюсь деньгами. Я могу только наблюдать затем, как они приходят, и огмечать, для чего они приходят. Как только я получаю деньги, сразу же возникает необходимость тратить их. Я люблю расставаться с ними. Я никогда не даю людям денег взаймы, я просто даю им деньги, и они называют это «одолжить». Если человек возвращает деньги, я узнаю, что давала их взаймы.

Мастер остается безмятежным даже в окружении горя. Зло не проникает в его сердце. Перестав помогать людям, он становится для них самой большой помощью.

Пробужденный разум подобен воде. Он течет туда, куда течет, охватывая все на своем пути и не пытаясь ничего изменить, однако в его спокойном присутствии все меняется. Он движется внутрь и вовне, вверх и вниз, он вездесущ; не имея намерения проникнуть куда-либо, он проникает всюду. Он наслаждается своим собственным движением и всем, что помогает или мешает ему двигаться. Но в конечном счете все помогает ему.

Мой старый друг считает меня недоброй. У него есть все доказательства этому. И хотя я не тот человек, которого он знал двадцать пять или тридцать лет назад, он продолжает проецировать свое ощущение меня прежней на женщину, сидящую перед ним сейчас. В течение последних двадцати лет он продолжает встречать женщину из своих мыслей, хотя сегодня эта женщина подобна воде. Я не избегаю его, не пытаюсь изменить его ум, не защищаюсь и не оправдываюсь. Я слушаю его как ученик, пока он рассказывает свою историю обо мне; я продолжаю, подобно воде, течь внутрь и вовне, вверх и вниз и вокруг, слушая его, смотря ему в глаза и любя его всем сердцем.

Сегодня я впервые заметила, что, говоря обо мне, он ведет себя гораздо спокойнее и дружелюбнее. Мы гуляли по парку, он держал меня за руку. Мы сели на скамейку под деревом, и он начал рассказывать мне о том, что происходило у него внутри. Он делился со мной сокровенным. Казалось, он беседовал с кем-то другим, а не с той женщиной из его сгарой проекции. Это выглядело так, будто я наблюдала за своим перерождением в нем. Он сидел рядом с человеком, которого мы оба знали: с другом. Вместо истории о несуществующей женщине, которая была причиной всех его бед, я услышала рассказ о его горестях и радостях. Мы много смеялись, и я сидела с нами обоими, которые, как вода, текли вместе, единым потоком.

В 1986 году, когда я только-только пробудилась к реальности, меня очень удивляло замешательство, которое люди испытывали, когда я пыталась выразить происходящее со мной, их уверенность втом, что все вещи существуют отдельно друг от друга. Так продолжалось около года. Я очень часто плакала. Мне казалось, что я умираю. Это были слезы, вызванные изумлением: люди не понимают, что все их страдания существуют только в их воображении. Меня трогала их наивность. Я смотрела на них как на младенцев, неосознанно причиняющих себе боль, которые режут себя ножами и остановить их не представляется возможным. Но я не осмеливалась сказать им: «В этом нет необходимости» — это было бы для них еще одним ножом.

И эти слезы всегда были слезами радости и благодарности. Я помню, как в первый раз, когда кто-то подал мне чашку чая, я испытала ни с чем не сравнимое блаженство. Я никогда не видела чашки с чаем. Я не знала, что можно пить чай. Мужчина налил мне чай, и мои глаза наполнились слезами, как чашка — чаем. Это было так прекрасно, так благородно. Я чувствовала такую любовь, что могла умереть в ней и продолжать умирать каждое мгновение. Невозможно было вместить ее в себя — такой огромной она была. Слезы, текущие из глаз, как и льющийся в чашку чай, являются актом чистейшей доброты: они текут сами собой и для себя, а не из-за чего-то и не ради кого-то. И никто не понимал, почему я плачу Всем казалось, что я чем-то опечалена. Я не знала, как объяснить им, что со мной происходит и что таким образом из меня изливается благодарность.