Владимир Шилкин - Ветер истории

На седьмой день началось наступление. Точнее наступление началось на восьмой, а весь седьмой день шла артподготовка. Мы слушали канонаду и думали, осталось ли от пехоты хоть что-нибудь. Забежавший проверить нашу готовность Симоненко успокоил – полковник давно велел скрытно подготовить укрытия в ближайшем тылу передовой и сейчас немцы перепахивали пустые окопы. Как можно было устроить блиндажи и ходы сообщения скрытно я представлял слабо, но приставать с вопросами не стал – не дорос еще. Приедем – поглядим, а пока сидим, ждем и стараемся не мандражировать слишком откровенно.

Первый выезд случился к обеду. Второй батальон понес сильные потери и упустил момент прорыва штурмовых групп и теперь пытался выбить их из своих окопов. Беда для батальона пришла откуда не ждали. За его позициями была единственная на этом участке рощица, где и были оборудованы блиндажи, уж очень удобно была расположена. Беда в том, что противник узрел в рощице идеальное место для сосредоточения резервов и припасов и на всякий случай обработал гаубицами и ее. Пробить блиндажи немцы не смогли – наступление не было стратегическим и по-настоящему тяжелой артиллерии не притащили. Зато один снаряд рванул прямо перед входом и вывел из строя всех, кто был внутри. Да и разбитые ходы сообщения заваленные сверху поваленными деревьями оперативности не добавили. Так что теперь нужно было лететь туда наперегонки с основной массой наступающих, благо располагались не так далеко. Успели мы вовремя. В окопах шли бои со штурмовиками, а цепи германской пехоты были уже метрах в ста от окопов. Огонь открыли как только увидели, а так хотелось выехать на заранее присмотренные позиции и перекрестным огнем, строго по науке… эх! Ну да ладно, и так неплохо вышло. Выскочив на позиции, мы встали и обрушили на цепи огонь всех наших пулеметов. Первые ряды правого фланга просто смело, а остальные пехотинцы, не ожидавшие нашего появление залегли. Зря они это, надо было к окопам бежать, может и успели бы, а так у нас появилось время, чтобы рвануть вперед. Мы выехали за первую линию. Спарка работала по залегшим пехотинцам, а "Мадсен" поддерживал огнем солдат второго батальона, все еще дерущихся с штурмовиками. Второй броневик Клим повел на наш правый фланг между первой и второй линией окопов. По пути он тормознулся в центре и закидал гранатами возникший там очаг обороны штурмовиков. Наши лихо рванули вперед и перебили всех найденных немцев. В общем, атака захлебнулась. Встать под огнем пулеметов немцы уже не могли, а лежать в ожидании, пришествия броневика тоже было глупо. Наш броневик неспешно переваливаясь с боку на бок полз, объезжая воронки. С высоты кузова вид на лежащих был прекрасный и Ваня этим пользовался вовсю да так, что немцы вжимаясь в землю даже не пытались отвечать. По крыше водительского отделения звонко брякнула граната и улетела дальше. Бахнула где-то за бортом осыпав его осколками. Вроде все целы. Расслабился, блин, засмотрелся. С третьей попытки я вырвал "Маузер" из кобуры и принялся оглядываться в поисках гранатометчика. Хрен тут что высмотришь. Кругом тела, некоторые еще шевелятся и стонут. Так до конца боя и вертел головой, оберегая экипаж, даже подстрелил двух отважно-упорных германцев.

Тем временем второй батальон очистил свои окопы и выставив пулеметы присоединился к поливанию залегших немцев свинцом. Даже гранатами покидались. Я было удивился такой физической подготовке солдат, уж больно далеко кидали, но на третьем броске заметил мелькание в окопе какой-то доски. Похоже, наши соорудили какую-то гранатокидалку. Надо будет посмотреть, когда закончим здесь.

Наконец германцы не выдержали и побежали, рядами валясь от пулеметного огня в спину. Пора и нам валить. Как только отсюда уйдут немцы, наверняка ударит артиллерия. Сунулся под козырек и проорал водиле команду. Тот кивнул и начал разворот, но тут же уткнулся в отвал воронки и завяз. Пришлось выскакивать с лопатой, отгребать землю, толкать броневик руками и нервничать, но обошлось – немцы отходили не оглядываясь, да и Иван прикрывал огнем вполне надежно. Ушли в целом спокойно, только азартно смеясь, обсуждали мастерство водилы, ну да это понятно – отходняк. Ну вроде первый бой отработали достойно, а гранатометалку в другой раз поглядим, а то немцы бомбить начали.

Больше в тот день нас не дергали. Все остальные успешно отбились сами, а вот дальше стало весело. Немцы, похоже, поняли, что есть скрытые укрытия в тылу и долбили позиции на полкилометра вглубь. Потери росли, на позиции выскакивали с опозданием и нам приходилось метаться с места на место, сбивая немцам пыл атаки.

Вечером видели воздушный бой. Германец пытался бомбить позиции третьего батальона, который держал брод, а наши прилетели прикрывать. Минут двадцать тройка немцев и наша пара крутились в небе. Иногда с земли постреливали пулеметы пехоты, если свалка приближалась достаточно близко, чтобы бить прицельно и не боятся задеть своих. В итоге одного немца таки сбили, хотя я так и не понял кто именно летчики или окопники. В любом случае, биплан, кувыркаясь, грохнулся об землю хвостом и сложился внутрь себя. Судя по неуправляемому падению, пилот был мертв. После этого германцы вышли из боя и улетели к себе. Наши сделали круг над позициями, повернули назад. Заметив нас на дороге, один из пилотов помахал рукой и улетел к себе. Гадом буду – это подполковник пытался мне сказать, что он таки справляется со своей работой вопреки моим гнусным инсинуациям.

На следующий день мы понесли первые потери. Шрапнель, поставленная на удар попала во второй броневик. К счастью, попала она в подвешенную к борту доску. Толстая доска и те самые 4 см, вызвавшие мое ворчание спасли от пробития брони. Машина упала набок. Весь экипаж получил контузии разной силы тяжести, одному из пулеметчиков картечина попала в шею, а водила сломал руку. Людей пехота выволокла, а броневик надо было вытаскивать ночью. Пока же надо мотаться и стрелять за двоих.

Как только начало смеркаться, вернулись к броневику Клима. Тот, к моей радости, отделался легко, даже в госпиталь отправлять не стали. Просто оставили отлеживаться в блиндаже. Пока не стемнело окончательно, пошел в первую линию смотреть что к чему. С собой захватил запасной экипаж. Водила был послабей выбывшего и надо было ему все показать пальцем и подробно расписать действия. На месте времени на это не будет. Пока разглядывал лежащую на боку "Минерву", подошли местный унтер и Клим. Вместе разработали план эвакуации. Тут и стемнело наконец. Пора.

Вместе с солдатами батальона подкрались к броневику. Мой экипаж сидел в заведенной машине и ждал сигнала на случай, если надо будет брать подстреленного на буксир. Практически наощупь осмотрел подвеску и колеса (из траншеи их было не видно) — вроде все в порядке.