Майкл Мортимер - Тайна девичьего камня

Но я лучше послушаю радио.

Она включила четвертую программу и сразу же услышала знакомый голос Бейонс и пульсирующий бит. Положила еду на стальной поднос. Напиток и сухарики наполнили и согрели желудок.

Она сложила все фотографии в одну кучу, и крошки от сухариков упали на документы, газетные вырезки, написанные от руки письма и старые рождественские открытки. Она стала дальше рыться в грудах книг и нашла массу технической литературы на нескольких языках, целую кипу снимков крупным планом различных видов моллюсков и связки протоколов с результатами исследований из различных шведских ведомств 60-х годов. Мимоходом она обратила внимание на лозунг на пивной кружке, из которой пила: Men: no shirt, no beer. Women: no shirt, free beer [24] Мужчины: нет рубашки, нет пива. Женщины: нет рубашки, бесплатное пиво ( англ. ). . Что за дешевый мужицкий юмор?

Ида продолжала рыться в папках и тетрадях. Ей показалось, что в основном речь шла о каких-то заявках на получение разрешений. Некоторые документы и книги были на английском, немецком или русском.

Она пресекла непроизвольную попытку начать все сортировать и вместо этого принялась размышлять.

Русский — да, Альма же часто говорила о России и Польше.

Может быть, бабушка была шпионкой восточного блока? И этот бункер служил ей рабочим кабинетом? А дедушка был ее сообщником? Нет, это полный абсурд.

На отдельной роскошной полке стоял ряд папок фирмы «Эсселте», некоторые с пометкой «Европейские жемчужницы».

Моллюски?

Она вздрогнула и открыла папки, но обнаружила внутри только старомодные карты и неразборчивые записи.

Г-н Лобов спросил меня о моллюсках. И письмо — надо попытаться прочесть его как можно быстрее.

На остальных папках было написано ДАНИЕЛЬ СОЛАНДЕР, на них стояли номера — от первого до восьмого — и даты — с 1768 по 1778 год.

Открыв папки, она поняла, что речь идет о копиях старинных документов, написанных на смеси латыни и старошведского с отдельными вкраплениями французского.

На пол упал маленький листок пожелтевшей бумаги. Подняв его, Ида увидела, что это вырезка из американского журнала о знаменитостях «Эсквайер». Заголовок гласил:

«Медсестра подает в суд на родственников Фрэнка Синатры — хочет получить часть наследства».

Ида сморщила брови.

Синатра, этот старый певец? Чем это Альма занималась и что на самом деле она собирала?

Она положила вырезку обратно в одну из папок.

Чего тут только нет, и в то же время…

Ее размышления прервал короткий сигнал тревоги — она забыла выключить плиту.

Она кашлянула и попыталась снова обозреть все бумаги и книги, но безуспешно.

Значит, я просто ищу дальше? Пока не найду какую-нибудь путеводную нить, пока не найду то, ради чего бабушка послала меня сюда. Но что это?

Ее взгляд упал на самую дальнюю дверь. Внутри был своего рода предбанник, где висела одежда, а в потолке было отверстие для душа. В картонном ящике лежало несколько не распакованных белых маскировочных костюмов. На ящике осталась грузовая накладная, десять штук за 768 крон, куплено на фирме заказов по почте Юла. На широком крючке болталась защитная маска с капюшоном и респиратор в затвердевших резиновых упаковках, которые, казалось, вот-вот рассыпятся. На двери висела сувенирная вывеска, наверняка тоже дедова: «The City of Westminster. Please adjust your dress before leaving» [25] Город Вестминстер. Пожалуйста, перед уходом приведите в порядок вашу одежду ( англ. ). . Она сразу же оказалась в еще большей комнате с рядом простых длинных столов, на которых стояли компьютеры, книги и множество технических приспособлений.

По лабораториям в Каролинском институте она знала аппараты для электролиза и дистилляции и простой конфокальный микроскоп. Большая часть оборудования казалась устаревшей, но встречались и почти что новые или, во всяком случае, неиспользованные аппараты, но она не могла понять, для чего они.

За исключением маленькой, похожей на варочную панель металлической пластины. Через флэшку пластина присоединялась к компьютеру и не давала чашке с кофе остыть. Ида улыбнулась — она видела это в каталоге Технического склада дома у Марины.

На соседней стене висел портрет гладко выбритого мужчины в старомодной одежде — Гёте.

Гёте? Старый немецкий поэт. Альма ведь никогда его не упоминала? Он для нее что-то значил?

Она более пристально посмотрела на портрет. На маленьком клочке бумаги, прилепленном к левому краю рамы, было написано несколько слов, и ей пришлось наклониться вперед, чтобы их прочесть.

Неподражаемым почерком Альмы там было написано: «Прочти все письма Гёте!»

На полках в стеклянном шкафу лежало несколько минералов различной формы. В каждом отсеке — большой образец и маленькие сосуды, возможно, с тем же минералом, но уже в виде порошка. Внимание девушки привлек напоминающий гроздь винограда коричневый камень со смолистым блеском. На этикетке карандашом от руки было написано название шахты «Pechbl. 1863 (Gryssgrufvan)». В соседнем отсеке лежали черные блестящие камни и ярко-желтые камни с зеленой нижней частью, маленькие кристаллы, напоминающие железы, минералы с серебристым блеском, круглые камни цвета красной ржавчины и маленькие зеленоватые шарики с шипами. Этикетки пестрели такими названиями, как моназит, гадолинит, ортит, цирконий, эвксенит, самарскит и иттротанталит.

Да, значит, Альма первоначально была геологом?

На верхней полке стоял ряд старинных книг в кожаных переплетах. На корешке самой толстой книги грубым угловатым шрифтом золотыми буквами было написано: SOLVE ET COAGULA [26] «Растворяй и сгущай» — девиз алхимиков ( лат. ). .

Ида прочла эти слова несколько раз, не сумев найти какого-либо вразумительного объяснения.

Что-то знакомое, наверное, из области химии?

Coagula, пожалуй, то же самое, что коагулировать, сгущать? В таком случае solve должно означать противоположное, растворять.

Но что сгущать и растворять?

На одной стене в рамке висела большая фотография крупного моллюска с кратким текстом: Европейская жемчужница. Margaritifera margaritifera .

Опять эта жемчужница? Что в них такого особенного?

Нет, это уже почти чересчур. Какое-то безумие.

Она оторвалась от шкафа и прошла вглубь комнаты. На огромном столе лежало несколько подрамников с натянутыми холстами, как минимум дюжина. К холстам было пришпилено множество бабочек. В стоявшем рядом микроскопе она разглядела крылья или части крыльев, а также куколки, личинки и маленькие яйцеобразные шарики.

Ида подняла один из подрамников. Сначала она подумала, что на подрамнике находятся различные сорта бабочек, но потом увидела, что некоторые экземпляры прикреплены вниз головой. Похоже, все бабочки были голубянками, но окрас варьировал. Внешний край передних крыльев и все края задних крыльев были темно-синего цвета. С нижней стороны крылья были светло-серо-голубого цвета с черными пятнами, обведенными белыми кругами, и эти пятна располагались группами, напоминая пристально смотрящие паучьи глаза. На самом краю задних крыльев находились одно или пара оранжевых пятен. Похоже, под микроскопом особенно внимательно рассматривали именно эти пятна.