Майкл Мортимер - Тайна девичьего камня

— Проклятие! — закричал кто-то на палубе.

Нильс отодвинул люк и выглянул наружу. Он увидел, как рыбак держит в руке пистолет. Из дула вырвалось пламя и на секунду осветило палубу так, что Нильс отчетливо увидел прямо перед собой очертания двух мотков канатов. В ту же минуту немецкий морской пехотинец вскрикнул, и тело с тяжелым стуком шлепнулось вниз через кормовой палубный люк. Одновременно рыбак отодвинулся в сторону и выстрелил в двух других морских пехотинцев на палубе патрульной лодки. Одному он вроде бы попал в грудь, другому — в голову. Сразу же после этого стало слышно, как мотор катера заработал на полную мощность, и рыбак закричал прямо в воздух, пока они быстро отплывали от патрульной лодки. Потом он с силой бросил что-то через плечо, и Нильс увидел, что этот предмет приземлился прямо рядом со штевнем правого борта.

БА-БАХ!

Сильный громкий удар, от которого Нильс чуть не упал навзничь, и каскад воды взмыл в воздух, осветив огненно-рыжим сиянием водную поверхность. Многие под палубой громко запричитали, и Нильс крикнул:

— Граната! Немцы идут ко дну! Спокойно! Это немцы, не мы.

Его взгляд остановился на немецком солдате, который лежал на ледяном полу, широко открыв глаза и зажав в руке сломанную лампу со штативом. На месте его шеи остались только волокна сухожилий и запекшаяся кровь. Катер набрал еще больше скорости, они вроде бы ушли из-под обстрела. Нильс быстро забрался на палубу, несмотря на призывы Маргрет, и подошел к рыбаку, который опять стоял в рубке, крепко сжимая ладонями маленький треснувший руль. Далеко за кормой виднелась тонущая патрульная лодка.

— Тебе помочь?

Рыбак покачал головой. Нильс заметил, что он плачет и что руки у него стали бело-голубого цвета от холода.

Нильс ждал и смотрел на море. Теперь ветер дул с северо-востока, в воздухе сразу же почувствовалась сырость, похоже, они шли прямо на восток. Он видел, как попутные волны от катера набегают на неспокойное море и разбиваются на причудливые геометрические фигуры и длинные расплывчатые узоры.

— Если нам чертовски повезет, — наконец произнес рыбак, осушив свою фляжку и отбросив ее в сторону, — сигнал тревоги сработает только через какое-то время. Видишь, вот там находится Сальтхольм?

Нильс посмотрел на север, где длинная черная полоска берега вырисовывалась на фоне темной воды, освещенной лунным сиянием.

— Через каких-то двадцать минут, — прошептал рыбак, — мы будем ближе к шведскому берегу, чем к датскому.

Нильс продолжал стоять на палубе. Он почувствовал, что щеки стали липкими от брызг соленой воды. Он пристально посмотрел на рыбака, но тот твердо держал руль, не меняя курса. На кормовой палубе поблескивал черный револьвер.

Нильс шепнул остальным в трюме, что скоро они будут в шведских водах.

— Там! — закричал рыбак и показал прямо от кормы.

Похоже, за ними шло два судна, наверное, на расстоянии в половину морской мили.

— Черт побери!

Нильс уставился на обе патрульные лодки, которые тяжело взмыли вверх, но потом сдались и ушли глубоко в море, чтобы потом опять быстро подняться. Вода при этом била вдоль панелей носовой части. На одной из кормовых палуб показался солдат, подавая сигналы карманным фонарем.

— Они идут быстрее нас, — заметил рыбак. — Дай-ка мне револьвер, я его перезаряжу.

Нильс протянул ему револьвер и посмотрел далеко за качающийся на волнах изгиб лодки. Рыбак время от времени бросал взгляды с кормы.

— Пистолета не хватит, их слишком много. У вас есть ружья?

Нильс ответил отрицательно и заметил, что рыбак улыбнулся. Но он все равно спросил в трюме. Господин Шоттлендер показал большой нож, но рыбак только фыркнул и опять огляделся по сторонам. Господин Хейберг, Харальд, Оле и Маргрет вылезли из трюма.

— Через несколько минут они подойдут достаточно близко, — сказал рыбак. — Что будем делать, друзья мои?

Он достал еще одну бутылку и откупорил ее.

— Будете прыгать в воду и пытаться плыть до берега?

Никто ничего не ответил. Теперь Нильс непрерывно смотрел с кормы на два немецких судовых форштевня, которые все время сбивали серо-голубую морскую воду в белую шипучую пену. Новые волны постоянно пробивали себе дорогу и с треском бились о катер, а потом темнели и словно исчезали под остовом ближе к килю, а расстояние между катером и двумя патрульными лодками все уменьшалось и уменьшалось.

— Хотите использовать его против самого себя? — спросил рыбак. — Вы, такая важная персона.

Он протянул револьвер Нильсу и опять улыбнулся.

Нильс посмотрел на Харальда и Маргрет и взвесил револьвер в руке.

Два судна шли за ними с отрывом в сто метров.

Нильс быстро прошел на нос, где кривоватая красная мачта стремилась вверх, и стал всматриваться на восток. Он походил взад-вперед по палубе, пнул ногой груду крепко привязанных деревянных бочек и опять посмотрел вперед. Там была шведская береговая линия, которая вырисовывалась как длинная низкая коса с редкими мерцающими огоньками света.

Прямо перед катером на воде показалось четвертое судно. Оно свободно двигалось в разделенном на белые полосы море, острый нос поднялся к горизонту, а потом опустился вниз с мягким поворотом. Нильс побежал назад к рыбаку и показал на корабль. Рыбак поднял бинокль.

— А, — прошептал он. — Береговая охрана. Шведская!

Он посмотрел Нильсу прямо в лицо, глаза с красными белками блестели, а потом опять отхлебнул из фляжки.

— Тогда, может быть… Может быть!

Он опять выпил. Все внимательно следили за движениями шведского судна перед ними. Судно сначала шло по левому борту и прошло мимо них на некотором расстоянии. Затем оно сменило курс и подошло к катеру кормой, также оказавшись кормой к двум патрульным лодкам, которые теперь так близко подошли к катеру, что скоро можно было переговариваться с палуб.

— Смотрите! Смотрите! — сказал рыбак, по-прежнему держа револьвер в руке.

Два немецких патрульных судна сменили курс. Оба замедлили ход, резко наклонились на правый борт и дали сторожевому кораблю пройти мимо.

Затем обе лодки отклонились от курса и повернули обратно на запад, в сторону Дании.

— Черт возьми, — улыбнулся рыбак. Щеки Харальда мерцали красным в свете луны. — Черт возьми! Как же нам повезло!

Через несколько минут сторожевой корабль поравнялся с катером. Капитан в темно-синем кителе стоял на мостике и приветствовал их, подняв руку. Нильс крепко обнимал Маргрет и чувствовал, как она дрожит и переступает с ноги на ногу. Он сам замерз так, как никогда в жизни не мерз раньше, его ноги и лицо почти полностью потеряли чувствительность.

Обе лодки долго шли параллельным курсом. Тем временем волны улеглись, и берег перед ними вырисовывался все четче и четче. Зыбь разгладилась и приобрела серый металлический блеск. Далеко впереди показалась широкая полоса воды, которая с такого большого расстояния казалась совершенно гладкой. Все вышли из трюма.