Махавкин Анатольевич - Пасынки страны.

Единственным?

- Где этот чёртов дом? - почти выкрикнул я, заставив остальных шарахнуться в стороны, изумлённо уставившись на меня, - он же был где-то здесь!

- Ты никак белены обожрался, дорогой, - холодно поинтересовалась Вера, поправляя платье, собравшееся складками на бёдрах, её очередной эксклюзив из турецкой или тайваньской Франции, - хочешь, чтобы мы обосрались?

- Нет, ну правда, где? - выдохнула Маргарита и притихла.

Я повёл фонарём, но не обнаружил ничего, кроме деревьев, кустов и высокой травы. Бред какой-то. Именно здесь, десяток минут назад, светилось крошечное окошко и тускло блестел металл ограды. Ничего. И следов не осталось. Уцелела лишь дорога.

- Глючило нас или как? - Сергей даже не пытался сопротивляться, когда его жена висла на нём, - но всех же сразу? Я, правда, слышал, такое бывает...

- Пошли отсюда! - едва не взвизгнула Вера и потащила меня за рука, - быстрее пошли. Нужно выбираться из этого проклятущего места.

Выбираться? Но если и домик, и его бородатый хозяин были всего лишь галлюцинацией - наваждением, то чего стоит указание идти прямо, до развилки? Похоже, задница, в которую мы угодили, стремительно увеличивала свою глубину. Мы, чёрт знает где, без машины, без связи, посреди этой странной ночи.

Впрочем, полкилометра - не такое уж большое расстояние, скоро станет понятно, насколько мы утратили связь с реальностью.

Внезапно объявившийся ветер, застал нас врасплох, напугав разбойничьим свистом и гулким треском ветвей. Я посветил на деревья. Сухие... Один сухостой. И кусты тоже, напоминают скелеты каких-то крошечных животных, умерших в незапамятные времена. Даже трава под ногами с треском ломалась, стоило наступить на её высохшие стебли. Всё больше начинало казаться, будто окружающее - просто необыкновенно правдоподобный сон. В реальной жизни такого просто не может быть.

- Развилка! - радостно вскрикнул Серёга и его возглас, казалось, отразился от незримого купола, закрывшего небеса, с их непроглядными тучами. Голос товарища начал блуждать вокруг нас, словно его, на разные лады, повторяли мириады незримых созданий, скрывающихся от нас во тьме жуткой ночи.

Я не выдержал и достал из кармана пистолет. Оружие, пусть и пневматическое, придало мне уверенности и я прижал к себе дрожащую Веру. Где-то рядом жалобно всхлипывала Маргарита и глухо матерился, нервно озирающийся Сергей. Нет - это был не сон, а настоящий кошмар.

Однако, стоило нам выбраться на перекрёсток, замеченный товарищем и все голоса разом смолкли, затаив дыхание. Ветер вновь утих и наступила тишина. Мы стояли, прижавшись друг к другу и молчали, пытаясь переварить произошедшее. Переваривалось не слишком хорошо.

- Что это было за дерьмище? - истерично спросила Вера.

- Видимо - эхо, - согласен, объяснение выходило нелепым, но другого попросту не существовало. По крайней мере, у меня. - теперь нужно определиться, куда нам дальше.

- Старик вроде сказал, что это - не имеет значения, - почти прошептала Рита, повисшая на тяжело пыхтящем Сергее. Я заметил небольшой тонкий баллон, зажатый в её дрожащих пальцах.

- Вот это меня и смущает, - я осторожно освободил руку, обнимающую жену и посветил по сторонам, - перпендикулярные дороги, ведущие в одно место, это - нонсенс. И тем более, те которые идут в противоположных направлениях.

По виду пути, разбегающиеся о перепутья, где мы стояли, выглядели абсолютно одинаково: такие же заброшенные, поросшие травой грунтовки, как и та, по которой мы пришли. Разнило их лишь одно: каждая брала своё начало из-под невысокой арки и вот они-то и не походили одна на другую.

Прямо перед нами располагалась самая высокая - каменная, весьма похожая на футбольные ворота, лишённые сетки толпой фанатов-хулиганов. Ни украшений, ни указателей, ничего. Аскеза, как есть.

Слева притаилась крошечная дугообразная штуковина, по виду сделанная из соломы. Мне почудился странный блеск в глубине и посветив фонариком, я обнаружил обглоданный лошадиный череп, подвешенный на ржавом крюке. Почему-то, туда мне особенно не хотелось идти. Словно именно там притаился стихший холодный ветер, изготовившийся дунуть в лицо.

Справа нависала над дорогой странная деревянная конструкция, вызывающая смутные воспоминания о каком-то музее деревенского искусства, куда меня, как-то раз, затянула снобствующая Вера. Дерево покрывали изображения диковинных существ: русалок, чертей, циклопов и прочей нечисти. Тем не менее, смотрелось всё довольно симпатично и я даже ощутил слабое тепло, исходящее от светло коричневых брусьев сооружения. Иллюзия, но весьма дружелюбная.

- Идём направо, - сообщил я и тут же встретил ожесточённое сопротивление набычившейся супруги.

- Это ещё какого чёрта? - она воткнула кулаки в бёдра, - хоть раз подумай своей башкой. Если трасса где-то рядом, нужно идти к ней прямо, быстрее доберёмся.

- Макс, слушай, она дело говорит, - неожиданно поддержал Веру Сергей, -ну правда, прямо - значит прямо. И арка эта посолиднее выглядит.

- А мне тоже, больше нравится правый поворот, - несмело вставила Рита и жалобно шмыгнула носом, - я просто чувствую, как мне туда нужно. Глупо, наверное...

Серёга только рукой на неё махнул, а Вера, судя по всему, вознамерилась разродиться очередной речугой. Однако я слишком устал от всего этого бреда и был не склонен вступать в полночные дискуссии, посреди чёрной дыры.

- Ты сегодня уже достаточно поработала лоцманом, - Вера крепко сжала губы и надулась, сверкая глазами, - так что позволь прислушаться к твоему мудрому совету и воспользоваться собственной головой. Серёга, дружище, представляешь - я даю вам двоим идеальную возможность беспрепятственно материть меня, если я вдруг окажусь неправ. Ну, вперёд - за орденами. Посмотрим, куда выведет нелёгкая.

Когда мы подошли к деревянной арке, у меня тихо засвистело в ушах, словно начало резко изменяться давление. Кроме того, возникло удивительное ощущение постороннего взгляда, будто все изображения, вырезанные в дереве, уставились на нас. От этого стало слегка не по себе. Однако, поворачивать я бы не стал, даже если бы один из циклопов по-настоящему подмигнул мне и предложил выпить. Во-первых, не хотелось доставлять удовольствие супруге, во-вторых, никакой угрозы, по-прежнему, не ощущалось.

Чувства подвели.

Держались мы, как и прежде, компактной группой, поэтому незримую линию проходящую под аркой, пересекли почти одновременно. О переходе границы известил мощный удар чего-то твёрдого по затылку, бросивший меня на землю. Сквозь серый туман боли я мог различить Маргариту, рухнувшую рядом. Глаза женщины закатились, а худенькое тело, в чёрном брючном костюме, содрогалось в конвульсиях.

- Что случилось? - донеслось до моих ушей, из далёкой-далёкой галактики, - что с вами?