Admin - i 1cdedbafc07995a6

Черные столбы дыма все еще вьются над городом. В воздухе витает тяжелый запах гари. Пройдет некоторое время, прежде чем пожарища стихнут окончательно. Тогда на смену гари придет ни с чем не сравнимый аромат трупного разложения.

Однако "бесхозных" трупов на улицах стало меньше, это бросается в глаза. Вместо мертвецов, на дорогах, тротуарах и в салонах покинутых машин все чаще попадаются следы кровавого пиршества. Густые бурые пятна (словно кто-то уронил с неба огромный помидор) вперемешку с обрывками одежды...

Внезапно меня осеняет. За день тысячи "прокаженных" успели нагулять аппетит, а кратковременный дождь дал возможность выбраться из своих убежищ на поиски пищи. Кому-то удалось найти "живую" еду, но на каждого такого приходилось десять-двадцать тех, кому повезло меньше. А где есть каннибализм, там есть и трупоедство...

Заставляю себя перестать думать. Если продолжу в том же духе, оставшуюся часть пути в нашей машине будет пахнуть, как в бассейне с "розовым дождем" -- желчной рвотой.

На пересечении с Таганрогской кортеж останавливается. Здесь наши пути расходятся. Одна половина команды отправится дальше, на "северный" через Темерник -- на широких автомагистралях меньше шансов попасть в затор. Вторая поедет на "западный" через Таганрогское шоссе.

Паркуем машины прямо посреди перекрестка и выходим наружу. Все как один в желтых полиэстеровых плащах, капюшоны откинуты на спину, в руках огнестрельное оружие. Интересно, наступит ли день, когда я привыкну к этому?

Команды уже распределены, но я вижу в глазах Михася неуверенность. Изначальный план изменился, вместо "западного" он едет на "северный" вместе с Вано и Витосом. Во второй группе должен быть лидер.

Михась мнется, потом все-таки не выдерживает.

-- Макс, ты точно уверен? -- в десятый раз спрашивает он меня.

-- Брат, если твои родные там, я заберу их. Отвечаю, без них мы сюда не вернемся.

-- Ладно, -- подбородок медленно опускается к груди и еще медленнее поднимается обратно. -- Я тебе верю.

У тебя нет выхода, друг. Отныне все, что связывает нас, зиждется на одном доверии. Без него нам лучше сразу разбежаться.

-- Что со связью? -- обращаюсь к Ване.

Тот отрывается от изучения упаковки "Моторолы":

-- Написано, шарашат на пятнадцать километров. По прямой без помех должно добивать прилично.

Помех действительно стало меньше. Вполне возможно, излучаемые нашими рациями радиоволны будут единственными в радиусе несколько десятков километров. Или сотен?..

Обмениваемся рукопожатиями. Братья Миронюк коротко, но крепко обнимаются.

-- Малой, привези их, -- напутствует брату Арт. Никогда не слышал в его голосе столько властности.

-- Пр'ивезу. Ты там тоже давай... Остор'ожней с др'обашем.

-- Пусть берегут головы, мистер Шотган с нами, -- вяло шучу я.

-- Увидимся завтра, пацаны, -- улыбается Ваня.

Дедлайн назначен на сорок восемь часов. Если через двое суток одна из машин не вернется к дому на Стандартном, вторая выезжает на поиски.

-- Лети как марлин, жаль как хвостокол, -- говорю ему.

Ваня у нас водитель безбашенный, машина в его руках -- страшное оружие.

Мой друг любовно обнимает "Сайгу" -- вторую из двух, взятых в "Супер-Арсенале". Стрелять из чего-либо другого он наотрез отказался.

-- Пусть приходят, миленькие, -- на лице расплывается маньячная ухмылка. -- Я их так угощу...

Прощание окончено, и мы расходимся по машинам. Первым отъезжает Ваня. Белая "Октавия" медленно взбирается вверх по Вавилова и вскоре исчезает в мешанине других автомобилей. Потом трогаемся мы.

20:00

Ехать по Таганрогской гораздо труднее, дорога здесь запружена основательно. Постоянно приходится останавливаться и расчищать путь. Разбиваем прикладами стекла, снимаем с передачи и откатываем перегораживающие движение машины к обочине. Перед тем как приняться за очередной автомобиль, тщательно осматриваем салон -- не притаился ли внутри кто живой? Но пока нам попадаются только покойники. Мужчины женщины, иногда дети. Почти нет стариков. Видимо, идея брать их с собой в дорогу пришлась не по духу не только мне.

Я не спускаю глаз с неба. Солнце стремительно скатывается к горизонту. Еще полчаса, и придется искать убежище для ночлега. Продвижение вперед идет катастрофически медленно. В пути мы уже больше часа, но даже до военгородка не добрались. Разумеется, я не надеялся быть на "западном" к ночи -- в нашем новом мире скорость дорожного движения отброшена лет так на сто назад. Но я не предполагал, что сегодня мы не одолеем даже половину Таганрогской. А ведь впереди еще куча улиц: Малиновского, Доватора, Мадояна... Учитывая нашу черепашью скорость, дедлайн в сорок восемь часов уже не представляется той прорвой времени, какой казался вначале.

Как будто этого мало, слышу голос Жени:

-- Впереди жопа.

Мой брат вытягивает шею над рулем, стараясь разглядеть причину огромной пробки, наглухо заблокировавшей все полосы.

-- Бля, там КАМАЗ перевернулся, -- он в смятении поворачивается ко мне: -- Максим, по ходу мы приехали. Дальше только пешком.

20:10

На сегодня наше путешествие окончено. Мы останавливаемся, не дотянув до Оганова нескольких сотен метров. Военгородок всего в километре от нас, но добраться до спасительных многоэтажек мы уже не успеваем. Минут через двадцать начнет темнеть, а я не знаю, сколько люксов способны выдержать светочувствительные глаза "прокаженных", и не намерен это выяснять. По обе стороны от нас частные дома, которые, на мой взгляд, сильно уступают квартирам в надежности, но выбирать не приходится. Точнее, приходится выбирать из того, что есть.

Выкатываем одну из машин, бесконечной цепью выстроившихся вдоль обочин, и загоняем на ее место "Ниссан". До утра он будет дожидаться нас здесь. Внутри нет ничего такого, что могло бы заинтересовать "прокаженных" (трупы, там нет трупов), поэтому за его сохранность я не волнуюсь.

Берем с собой три пушки: моя "Сайга", Женин "Моссберг" и "Ремингтон" Арта, небольшой запас патронов, а так же кое-что из еды, предвкушая скромный ужин при свечах в чужом доме. Хотелось бы найти такой, где не придется вытаскивать наружу трупы хозяев. К мертвецам мы относимся вполне спокойно -- за день насмотрелись -- но трупный запах может привлечь "прокаженных". Да и аппетиту не способствует.

Велю Жене закрыть машину на ключ -- слишком хорошо знаю, как действует на "прокаженных" сработавшая сигнализация. Потом выхожу на середину дороги и осматриваюсь.

-- Ну, куда двинем? -- спрашивает Арт. В левой руке пакет с продуктами, в правой помповик.

Я не успеваю ответить, слова застревают в глотке на полпути...

-- Слышали? -- спрашивает Женя.

Я слышал. Как будто чьи-то ноги шлепают по лужам.

Одним резким движением цевья Арт досылает в патронник первый патрон из подствольного магазина. Жест настолько отточенный, словно он делал это всю жизнь.