Admin - <4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

«Олег». В подчинении контр-адмирала Беклемишева 3 ББО и 16 миноносцев, из которых 12 –

«сокола». Транспортный отряд – 14 пароходов с войсками и снаряжением, 6 БЭТС, 6

пароходов-брандеров – хозяйство контр-адмирала Матусевича.

Через десять дней после нашего ухода, в море выйдут все семь «рысаков» Егорьева с

катерами Плотто на борту. Их цель: обстреляв по пути Пусан или Гензан, - какой именно

порт, пусть Егорьев сам принимает решение исходя из обстановки, одновременно с нами в

день Х атаковать «каэлками» не абы что, а главную базу японского флота в Сасебо…

Итого получается, что в этой общефлотской операции нами задействовано: эскадренных

броненосцев 10, броненосных крейсеров 3, броненосцев береговой обороны 3, бронепалубных

крейсеров 12, вспомогательных крейсеров – носителей торпедных катеров 7, крейсер-минзаг

1, миноносцев и истребителей 32. Даже если предположить, что противник выставит против

нас боеготовыми все свои силы, а это 3 броненосца (включая «Чин-Иен»), 7 броненосных и 6

бронепалубных крейсеров, итог этого противостояния один. Но, по факту, из действительно

серьезных и боеготовых судов сегодня только «Ивате», «Кассаги» и несколько малых

крейсеров. Корабли, пришедшие из-за океана нуждаются в неизбежном ремонте, экипажи в

боевой подготовке. Раньше чем за два-три месяца со всем этим не управиться. Вот почему мы

и наносим упреждающий удар, несмотря на все эти штормы и туманы.

Чтобы более не отвлекать вас, господа, от предпоходных забот, сейчас прошу каждого

из начальников отрядов и командиров кораблей, получить под роспись у капитана 2 ранга

Свенторжецкого секретные пакеты, где вы найдете подробности операции и стоящей

конкретно перед вами задачи. Понимаю, что многие хотят дать весточку в город, родным…

Не сочтите меня злодеем, друзья мои, но... Запрещаю. Категорически. И это не обсуждается.

Слишком высокой может быть цена одного случайно оброненного слова. Да вы и сами на

приказе контрразведки расписывались.

На этом - все. До выхода осталось 4 часа, прошу всех вернуться к своим обязанностям.

По готовности доложить. Транспорта сразу ставьте в две колонны, чтоб были готовы к

буксировке миноносцев, как и крейсера первого отряда. Пойдем в походном ордере №3 с

Грамматчиковым впереди.

Кстати, квитанцию с Корсакова получили? Ждут, если что? Замечательно. Как у них с

погодой? Два-три балла в проливе? Готовьтесь: поболтает. Бедняги армейские… Но, ничего.

Злее будут! Все. Как наш Степан Осипович говорит: с Богом, в добрый час!

Командиры кораблей и отрядов, деловито переговариваясь, покидали кают-компанию

«Орла». Когда двинувшиеся было к выходу вместе со всеми капитан 2 ранга Плотто, и на

днях произведенный в контр-адмиралы Егорьев, уже подходили к дверям, их неожиданно

настигла обращенная к ним персонально реплика командующего:

- Евгений Романович, Александр Владимирович! А вас я попрошу остаться…-

усмехнувшись чему-то своему, с ехидцей протянул Руднев.

Из книги вице-адмирала РИФ А.В. фон Плотто «Торпедой – Пли!», Изд-во

«Наутикус», СПб/Берлин, 1917 г..

Сразу по завершении испытаний «Тарантула», головного торпедного катера типа

«Крылов-Луцкий» или кратко «КЛ», встал вопрос о легендировании доставки серийных

катеров на театр военных действий. Поскольку местом назначения был избран Владивосток, а

способом доставки – железнодорожный, наши контрразведчики не считали возможным утаить

самый факт их перевозки. Поэтому оставалось только одно – постараться представить для

вражеских соглядатаев дело таким образом, чтобы японцы были уверены в ином

предназначении и возможностях этих катеров, нежели было на самом деле.

После довольно жарких споров, приняли в итоге идею подполковника контрразведки

Батюшина. Сам он – уроженец Астрахани, и не понаслышке знал о недостатке у нас на

Каспии быстроходных больших катеров для борьбы с контрабандой и незаконным рыбным

ловом в период путины.

В итоге, для соблюдения полной конспирации, я и все мои подчиненные были

переведены в морской штат пограничной стражи. Перед нами была поставлена задача:

прибыть на Дальний восток с вместе с тремя десятками катеров КЛ для организации

береговой, таможенной охраны и контроля над нашими прибрежными рыбными угодьями.

Теперь «КЛ» официально расшифровывалось как «Катер ледоходный». Это давало хоть и

несколько притянутое за уши, но внешне вполне правдоподобное объяснение новой формы

корпуса катера, тем более, что носовые скулы его обшивались стальным листом. Сие

нововведение, мол, должно позволить ему ломать тонкую наледь, и входить в нерестовые

реки даже со стороны прихваченных ледком устий, искать и уничтожать браконьерские

фактории и т.д. и т.п.

Начиная с июня месяца, в прессе уже неоднократно появлялись статьи и заметки с

нападками на наше пограничное начальство. Не могут, мол, никак обеспечить безопасность

наших рыбных и прочих приморских промыслов на Дальнем Востоке. И ведь, действительно,

несмотря на войну японские рыбаки, зверобои и прочие добытчики появлялись у наших

берегов регулярно. Имели место и перестрелки. Так что мы, зная конечно, что большинство

этих статей являются частью нашей операции прикрытия, удивлялись, тем не менее, как верно

Батюшин попал в цель! Закончилось это все короткой оправдательной статьей Плеве в

«Русском инвалиде», перепечатанной так же в «Ниве», где он прямо заявил, что

артиллерийские катера для пограничной стражи уже заказаны и при первой возможности

будут отправлены на Сахалин и Камчатку.

Наши «каэлки» официально были расписаны по 12 единиц по трем отрядам морской

пограничной стражи – Владивостокскому, Корсаковскому и Камчатскому. После серьезных

всесторонних испытаний и опробования в районе Владивостока, уже с весны 1905-го года,

нам было предписано грозным циркуляром приступить к патрульной службе. Официально

сообщалось, что катера будут вооружены пушкой Гочкиса со щитом в рубке и трехлинейным

пулеметом Максима на корме. По бортам будут установлены две складных шлюпки для

досмотровой партии из трех-пяти человек.

Завод Крейтона в Або, немецкие двигателисты завода «Ховальдсверке» со своими

сроками справились вполне, неплохо получилась и первая серия моторов российской сборки,

хотя часть деталей, в частности поршневые кольца, и пришлось вначале заказывать за

границей, у того же Ховальда и Даймлера. Но директор завода НДЛ Луцкий так ловко и

быстро все обставил, что начиная с 50-го двигателя в них было уже все «родное».