Vladimir - Unknown

Годом ранее набрёл я в самом дальнем, заброшенном конце морского грота на странный колодец. Его круглые стенки были явно делом рук человеческих, а в этих стенах имелось что-то вроде лестницы - углубления для спуска и подъёма. Я запасся прочным тросом, переносным фонарём и на следующий день вернулся к этому месту. Закрепив один конец троса на скале, и завязав другой вокруг пояса, я принялся спускаться вниз, подсвечивая дорогу фонарём. Глубина колодца была метров пятнадцать, и к моему разочарованию на его дне не обнаружилось ничего, кроме битого щебня. Поднимаясь обратно наверх, на высоте пяти метров от пола в стене колодца, я всё-таки нашёл ранее мной незамеченный круглый лаз. Величина его диаметра была вполне достаточной, чтобы в него мог залезть человек даже плотной комплекции. Что я не преминул и сделать. В этом узком туннеле мне пришлось проползти метров сто по-пластунски. Слава богу, что в подводники не идут люди подверженные клаустрофобии. Наконец я дополз до конца туннеля и, посветив фонарём, обнаружил внизу на глубине около метра выход в довольно просторную каменную пещеру. Мне без особых проблем удалось спуститься вниз, благо расстояние до пола была совсем небольшим. Сделав первый шаг, я поскользнулся и упал. Поставив фонарь, который едва не разбил на пол, я, поминая всех чертей марианской впадины 6, принялся потирать ушибленный локоть. Тут-то мне на глаза и попался этот гладкий предмет, на который я так неосторожно наступил. Я поднял его и поднёс к глазам. Это был массивный и довольно тяжёлый (килограмма на три) диск. Рукавом куртки я потёр тёмную поверхность. В слабых лучах фонаря тусклым отблеском проявился жёлтый металл. Без сомнения это было золото. На драгоценном диске, диаметром примерно тридцать сантиметров имелся рельефный рисунок - двуглавая хищная птица, увенчанная императорской короной. Вспомнился полузабытый гимназический курс - История Византийской империи. Без сомнения это был герб Палеологов, последней двухвековой династии византийских императоров. Я поднялся на ноги и, выпрямившись во весь рост огляделся. Вдоль всей круглой стены пещеры возвышались горки каких-то предметов высотой до метра и более. Я подошёл к одной из них и взял с самого верха плоский, пористый слиток тёмного метала весом около двухсот грамм. Подсказка вновь вынырнула из глубины, будто всплыла с самого грунта памяти: XI-XIII век, серебряная восточнославянская грива или гривна. Судя по всему, гривны когда-то хранились в холщовых или кожаных мешках, но органика полностью истлела за прошедшие столетия. Похоже, я, словно новоиспечённый Али-Баба, набрёл в скальном морском гроте по соседству с секретной военно-морской базой кригсмарине на сказочную сокровищницу сорока разбойников. Только вот хозяева этих сокровищ за ними уже вряд ли вернутся...

Глава 2.

"Субмарина U-666 "Дракон Апокалипсиса"

Я, бывший корветтен-капитан 7кригсмарине, бывший командир U-56, чёртова счастливчика, У-бота по прозвищу "Чиндлер", кавалер Рыцарского креста Отто фон Шторм, ныне проклятый изгой, объявленный военным преступником за то, чего никогда не совершал: подлые убийства, расстрелы беззащитных моряков и гражданских лиц, экипажей торпедированных мной союзнических кораблей и судов.

Осенью 1942-года в Южной Атлантике "Чиндлер" под моим командованием торпедировал и потопил английский транспорт "Лакон" 8. Эта посудина, как выяснилось позднее, перевозила чёртову уйму народа: английских солдат, гражданских с женщинами и детьми и, главное, итальянских военнопленных с их польскими конвоирами. Получалось, что я уже почти, что отправил на дно порядка тысячи пленных солдат-итальянцев, союзников Германии. В общем, повезло мне потопить несчастный Ноев Ковчег, где всякой твари по паре. Только вот вместо зверей и птиц были живые беспомощные люди. Как офицер и человек чести я поступил так, как должен был поступить. В перископ я наблюдал, как сотни людей, спасая свои жизни, дерутся за места в шлюпках, видел барахтающихся в воде и тонущих пассажиров транспорта. Несколько раз я замечал искажённые страхом детские лица. Положение осложнялось тем, что дело происходило в трех сотнях миль от побережья Западной Африки, в кишащих акулами местах. Несколько кривых и острых, как широкие йёменские кинжалы-джамбия, плавников, даже попались в окуляр моего перископа. Мною было принято решение о всплытии и начале спасательных операций.

Вскоре лодка представляла собой настоящее вавилонское столпотворение. "Чиндлер" был заполнен спасёнными до отказа, и даже на палубе не было свободного места. Радист по моему приказу передал в эфире на открытых частотах радиопризыв. В нём были наши координаты и просьба ко всем находящимся поблизости кораблям и судам (вне зависимости от национальной принадлежности) прибыть к месту нашего нахождения, чтобы принять на борт терпящих бедствие. Через сутки подошёл французский эсминец, направлявшийся по приказу маршала Петена 9из Гвианы в Тулон, и стал принимать на борт людей. Однако народу было слишком много, и большая часть осталась на месте. На следующий день к нам на помощь прибыла итальянская субмарина. Увидев соотечественников, всполошились пленные итальянцы. Они находились в двух, связанных вместе шлюпках. Их, видимо по инерции, продолжали охранять польские конвоиры. Итальянцы стали бросаться за борт, чтобы доплыть до своего корабля. Поляки же принялись колоть их штыками и нескольких закололи насмерть. Мне пришлось лично вмешаться, чтобы прекратить эту бессмысленную бойню. Я прокричал в рупор, что если начальник польского конвоя не уймёт своих ретивых подчинённых, то я лично выброшу за борт, на радость акулам, всех конвоиров и его первым.

На третьи сутки подошли два наших У-бота и взяли часть людей к себе на борт, ещё часть пересадили на спасательные надувные плоты. И опять всё ещё много народа осталось ожидать помощи. Наступил день четвёртый. С нами на связь вышел ещё один француз, большой военный корвет, так же направлявшийся в Тулон по распоряжению вишистского правительства Франции. Позже стало известно, что по приказу маршала Петена в Тулоне была затоплена большая часть французских военных кораблей, с тем, чтобы они не достались ни союзникам, ни силам Оси. К вечеру четвёртого дня появился этот проклятый американец, бомбардировщик В-24 "Либерейтор ". Я приказал растянуть на палубе белое полотнище с красным крестом и просигналить проблесковой лампой о том, что мы ведём спасение союзнических солдат, а так же детей и женщин, но американца это не остановило. Эти подонки сбросили бомбы прямо на красный крест, покалечив и убив множество народа: и несчастных гражданских англичан и, собственно, солдат союзной им армии. "Либерейтор " улетел, но только для того, чтобы пополнить боекомплект и, вернувшись продолжить своё подлое и кровавое дело. Опять были жертвы. Кроме того, хотя американец и не был снайпером бомбометания, "Чиндлер" всё-таки получил повреждения. Мне не оставили выбора, пришлось высадить спасённых на все имевшиеся плавсредства и срочно уходить на погружение, спасая лодку. Воистину ни одно доброе дело не остаётся не отомщённым. Благородство дорогое удовольствие, часто дороже жизни, но ни экипажем, ни субмариной я рисковать не имел права. После этого случая командующий кригсмарине гросс-адмирал Дениц пришёл в ярость и под угрозой трибунала запретил всем командирам У-ботов всплывать и спасать людей с торпедированных ими кораблей и судов.