Михаил Валин - Дети Гамельна. Ярчуки

— Все здесь, — озираясь, сказал Йозеф. – Мы же за котом... Ох, а что у меня с ногами?!

У Мира тоже начало сводить ноги, икры болезненно подергивались, пальцы непроизвольно зашевелись. Но руки ещё действовали – капитан ухватился за сумку на боку. Проклятая пряжка…

— Свечу!

Его не слышали, негромкая мелодия лезла в уши, заставляла тела дергаться всё сильнее…

Словно в «виттовой пляске» закружился, содрогаясь, Йозеф - металось в его вытянутой руке пламя свечи. Капитан чуть не вышиб трепещущий огонек, но всё ж удалось перехватить. Воск лип к пальцам, рука сама собой уводила свечу от цели. Рядом в судорогах уронил мушкетон Янек…

Сошлось: свеча на миг зацепила фитиль, шипения сквозь колдовской напев флейты не слышно, но радостно затлел красный огонек. Мирослав размахнулся, рискуя уронить снаряд под ноги солдатам. Метил в двери, но не сильно надеялся попасть — граната стукнулась о косяк, бухнулась на старые угли, качался-кружился во тьме светляк фитиля. Капитан зажмурился…

Громыхнуло… Тут же ухнуло повторно – сверху, с остатков кровли, сорвалась обугленная балка, но этого уже никто из банды не слышал. Взрыв, плотный и тяжелый, ударил по ушам, глуша и отрезвляя. Капитан кого-то толкнул, но бойцы и так рванули к дверям. Прыгал, чуть ли не на карачках, успевший подхватить мушкетон, Янек… Проскочили сквозь вонь порохового дыма…

Снаружи было чуть светлее – Мирослав почти сразу увидел стоящую у крайних могил фигуру. Человек, поднеся ко рту флейту, сутулился в лунном свете. Капитан, не раздумывая, вскинул пистолет. Неслышно щелкнул курок, полыхнуло пламя выстрела – его глухой звук всё ж пробился в заложенные уши. Волшебный музыкант исчез, словно ветром сдуло. Капитан не тешил себя пустыми надеждами – почти наверняка промахнулся.

Мелькнули тени между крестов. Низкие, быстрые, четырехлапые… За ними люди с оружием…

— Слева! — словно издалека заорал Марек.

И слева, и справа… Тьма извергала все новых и новых врагов. Банда огрызнулась слаженным залпом, потом стало уж не до порядка...

***

— Ну, началось, — без всякого восторга прошептал Хома, взирая на мельтешение у закопченных стен. – Ишь, сразу палить взялись. Хеленка, ты голову-то пригни, попортит красу шальная пуля.

Панночка лишь глубоко вздохнула. Колдунства в воздухе витало, хоть ятаганом его руби: ведьмаки аж из себя повыходили. Но казака те чары не особо трогали – хозяйка прикрыла слуг отводящим заклинанием. Место выбрали удобное: шагах в восьмидесяти от костела, в развалинах бывших приходских кладовых и конюшен. Ничего здесь не палили, позаваливались строения просто. На камнях сидеть малость сыровато, но удобно. Сиди, жди, да глазей.

— Не, не пойму, — ворчал казак. – Отчего туда побежали, а потом немедля обратно? То не сраженье, а глупые горелки-догонялки. Знаешь такую игру, а, Хеленка?

Дивчина вновь вздохнула и отпихнула каблуком особо наглого пацюка, что вознамерился влезть на нарядный сапожок. Крыс вокруг скопилось поболее, чем на изобильных киевских пристанях – уж даже и брезгливая Хеленка перестала вздрагивать. Скопился хвостатый полк и ждет высочайшего приказа.

Хома покосился на десяток пацюков, восставших столбиками на задние лапы и вглядывающихся в беготню у костела. Ну, прям куренные с кошевым атаманом, разве что люльками не дымят.

— Ну и что там? – спросил Хома в большей степени у себя, чем у необразованных грызунов и безъязыкой панночки. – Ничего ж не поймешь. Был бы Анч, может, и растолковал – оно же самая чёртова битва и наметилась…

— М-м, — согласилась Хеленка.

— Вот и я говорю, постреляют нас, и даже очень просто. И с чего мы должны в этаком сомнительном предприятии участие принимать? Там и без нас каждой твари по паре. Управятся и сами.

— М-мм, — печально молвила панночка, накручивая на палец пушистую косу.

— Не мусоль, — проворчал казак. – Мне, может, тоже нелегко. Что-то такая жажда навалилась, что и не описать. Вот отчего горло не промочил? Э, и горилка даром пропадет, и мы сгинем. Не-не, нельзя нам в пальбу лезть. Ладно б, мы очень сильной нечистью числились, да под каким ядрёным заклятьем. А мы ж чуть-чуть. Лучше сбоку побудем…

***

— Началось! – воскликнул старший лях. – На коней, панове!

— Выждать нужно, — напомнил Диего. – Ударим внезапно.

— Ты кого трусами обозвал?! – взрычал поляк, лихо выхватывая саблю. Его сподвижники, прислушиваясь, забирались в седла – после далёкого вздоха рванувшей гранаты наступила тишина. Если глядеть издали, то всё спокойно: плыли по холму с тёмным скелетом костёла равнодушные пятна лунных теней, казалось всё там мертво. Нет, просто далеко, не разглядеть

Поляки выстроились по двое всадников, монахи вывели в арьергард телегу. Озабоченный синьор Анчес прогуливался у обочины и явно был не прочь остаться здесь же.

С холма долетели звуки ружейного залпа, рассыпались на отдельную пальбу…

— Ну, с Богом и во славу Веры! – взметнул клинок сабли-венгерки к звездам лях.

— Ждать! – рявкнул лейтенант.

Воинство горячило коней, но пока повиновалось. К лейтенанту подступил один из священников:

— Прими благословение, сын мой.

Диего коснулся губами тёплого креста, почувствовал на лице брызги святой воды.

— А слуга ваш? – грозно спросил ксёндз, оборачиваясь к Анчесу.

— Слуга иной конфессии и вообще в вере сугубо стоек, — заверил прощелыга, крестясь католическим образом, потом, на всякий случай, ещё дважды с должным разнообразием.

— Глаза-то отводить ухищрен, — процедил ксёндз, доставая из-под одеяния короткоствольный, но убедительный пистолет. – Сюда ступай, дьяволово семя!

— Чего пистоль-то сразу? – угрюмо заворчал Анчес. – Языком сказать невозможно?

Его сгребли за шиворот, молодой держал, старший ксёндз заставил целовать крест. Окропили святой водой, щедро плеснули за ворот.

— Это и вовсе не по канону, — ёжась, заметил кобельер.

— Да кто тебя разберет. Может ты и правда, лишь бродяга из жидовства выкрещенного, — с определенной досадой признал ксёндз, убеждаясь, что корчиться в судорогах или проваливаться сквозь землю подозрительная личность не намерена. – С нами пойдешь, с бочкой поможешь.

— Да с готовностью, — Анчес поднял слетевшую во время очистительного ритуала шляпу и сел на телегу рядом с насосом и бочкой святой воды.

— Время! – рявкнул Диего, с тревогой прислушиваясь к затихающим выстрелам.

***

- Бегом!!! - надсаживался капитан, расстреливая заряды в атакующих тварей. Но наёмников не надо было подгонять, они и так улепетывали со всех ног. Рядом жахнул мушкет Котодрала. Один из волков кувыркнулся через голову, упал. Самому Мирославу не везло, свинец летел впустую, дырявил лишь воздух.