Admin - i aac1e39a59aada53

Часть псов убегает в лес, часть, поголодав, подлаживается под новых хозяев, но сторожевые, "цепные псы"... их просто рубят. Терпеть злобный, хрипящий, заходящийся лай... а зачем?

Если в селении нет собак - здесь "Малиновка": власть переменилась. Пришли "новые хозяева". Которые "посекли" - вырезали прежних хозяев с их собаками. "Белые придут - грабят, красные придут - грабят... И куда бедному крестьянину податься?". Не знаю. Я не крестьянин, поэтому про себя понимаю чётко: "податься" - не "куда", а - "откуда". Отсюда. До "не видать вовсе". Особенно - имея уже один тёплый труп вдоль стенки конюшни.

Скинул тулупчик и шапку, вытащил из баула и накинул на себя безрукавку с ножиками и портупею с "огрызками". Шапочка моя железная где? А вот она. Мисюрка с бармицей под глаза. "Никаб бронированный". Конечно, немецкий "горшок" с забралом или наш "колокольчик" с личиной... более защищающие. Но я, знаете ли, привык головой крутить. Мне, почему-то, видеть хочется: в какое дерьмо я опять вляпываюсь.

Я попячивал коренника в оглобли, когда стоявший у ворот конюшни Сухан негромко произнёс:

-- Бежит. Один.

Из снежной круговерти выскочил слуга - молодой парень в домашней одежде:

-- Эй, гости заезжие, чего возитесь? Тама уж банька вытоплена, самый жар, ждёт - не дождётся, наши уже пошли... эта... ну... а чего ж...?

Тут он разглядел, что я не выпрягаю, а запрягаю. Удивился, заволновался, встревожился... но не сильно. Удар комлём рогатины в голову эффективно избавляет от переживаний. Быстренько повязали, в конюшню затащили, снежком личико утёрли.

-- Живой? Сказывай. Чего тут у вас твориться.

Не разорваться. Надо запряжку коренника закончить, надо пристяжных выводить и запрягать, надо чудачка расспросить...

Чудачок "делал мине нервы": пытался возиться, позвать на помощь, угрожать...

-- Ты чего творишь! Ты кого бьёшь! Да за таки дела тя в куски порвут! В лоскуты порежут! От тя места мокрого не останется! Страшнее наших - других нету! Мы - Ярёмы Зуба ватага! Нас все боятся! Развяжи гадина! Ты чего?! Ты Зуба не знаешь?! Да старшой тя с грязью - смешает, с дерьмом - скушает, в каменку - живьём вкинет! Отпусти немедля! А то хуже будет!!!

Где-то я похожее уже слышал... А, в Смоленске. Когда пацанов-воришек из бригады Толстого Очепа расспрашивал. Стиль жизни, образ мышления... национально-профессиональные стереотипы... Когда "шестёрки" меряются "вятшизмом" - они мерятся ссылками. Перечисляют лично знакомые "авторитетные источники" потенциальных неприятностей. Он с перепугу и не понял, что сдал своих, что проболтался: здесь не боярская усадьба, а разбойное гнездо.

-- И сколько ж вас тут таких, "зубастых", на подворье?

-- Нас тут... Нас тут столько - сколь тебе и не снилось! Нас тут поболе ста! Все оружные! Все рьяные! В клочки тя порвут! Развяжи, гнида, хуже будет!

Врёт. Нагло врёт от страха. Ломать его? Время... Надо уходить... Но... Кони заморенные, не отдохнувшие. Снегопад всё сильнее, метель закручивается нешуточная.

Я не такой большой знаток быта боярских усадьбах. Моя Пердуновка - не показатель. Кроме Акимовской Рябиновки - и не видал ничего толком. В Рябиновке как-то... живее всё было. Люди постоянно ходили, тропинки по всему двору натоптаны, дымит что-нибудь вечно и в нескольких местах. Бабы-птица-скотина - голоса подают...

Сколько ж тут разбойничков? Потому что от этого зависит решение - чего делать. Из усадьбы-то я выберусь. Потом, не видя ни зги, на ощупь в темноте и снегопаде, в той лощине-овраге, по которой сюда поднимались... кони ноги поломают. А даже и нет - выйду на Волгу, пойду влево, к Твери... Не видя - ни берегов, ни колеи... На реке и слабые места во льду есть. "Иордань" для тройки с седоками... Углядеть на берегу деревушку... в такую завирюху... ночевать на льду реки в пургу? Коней угроблю...

-- Всё сказал? Ничего добавить не хочешь?

-- Да тебя...! Бл...во соплеватое! Выпотрошат нах...!

Как мне это всё надоело! Как-то такие... предложения - не конструктивны. Как-то... консенсусу не образуется. Тогда я сам.

Дернул парня за плечо, прижал его грудью к земле, наступил коленом на спину, цапнул за волосы, оттянул голову, финкой своей - ему по горлу... Мда. Забулькал. Как-то я... профессионализму набрался: даже на руку ничего не попало. Растёт моё мастерство. По сравнению как я своего первого - половца на Марьяше... А ведь не умел, прежде даже и представить себе не мог.

Эдак я скоро и в еврейские резники годен буду. У них на этот счёт жёстко: на ноже - ни зазубринки, заточен - в бритву, инструмент - предварительно раввины проверяют, всё дело - в одно движение, в доли секунды сразу полностью перерезать всё сечение горла, никаких дополнительных уколов, ударов - минимальное причинение мучений жертве. Прямо - мечта гуманиста.

"Как много нам умений чуждых

Приносит попаданства дух...".

Коллеги, помните: нельзя! Нельзя пускать нас, попаданцев - обратно в нормальную жизнь. Как бойцов после фронта: реабилитация, адаптация, психиатрия... Чтобы умения, ставшие привычными в попадизме, не применялись к мирным согражданам.

Глава 306

У меня тут сограждан нет, я - нелюдь. Поэтому режем всех, кто не докажет обратного. В смысле: свою особенную полезность для "Зверя Лютого". Значит, нас в баньку зовут? Все уже собравши? - Это дело хорошее, исконно-посконное. Бить ворогов во время помойки - давний русский тактический ход.

Встали да пошли. Сухан со своей рогатиной, двумя топорами за поясом и пуком сулиц за спиной, я - со своим железом. Ещё и сена охапку подхватил. Точно: мало у них сена, разбойнички, что возьмёшь - не запасли. Овса-то они, видать, награбили, а вот сена... ворьё. Не хозяева.

У баньки над крылечком крыша двускатная, понизу резьба пущена... Кто-то, видать, жить в усадьбе собирался, красоту наводил. Дверь на крючок, ножичек в рукояточку для крепости, охапку сена под дверь. "Зиппой" моей чик-чирик...

"Гори, сияй

Им всем... звезда".

Сырое сено разгоралось плохо, медленно, изнутри были слышны мужские голоса. Там, вроде, и вправду решили помыться: о портянках ругались. Потом пошёл дым, начался ор, стали дёргать дверь. Чьи-то бородатые морды принялись орать в душники. Дверь - одна, душники - маленькие, потолки - здешние. Я уже рассказывал: пол-бревна с земляной засыпкой. Когда доску уже загоревшейся двери вынесли изнутри топором, Сухан вогнал в открывшуюся щель свою сулицу. Потом вторую. Ору всё больше, пламя уже внутри пляшет.

Из соседнего строения выскочило четверо мужиков с криком: "Пожар! Горим!". Пробежали почти рядом - я у дальнего от крыльца баньки угла стою - контролирую боковую и тыльную стены. Темно, неподвижен, снегом заметён, как столб деревянный. Двое кинулись к стене бани, начали снегом закидывать.

В спины, с пяти-шести шагов... сквозь натянувшиеся рубахи... как на уроке - заднему-переднему... "мои швырки" легли обоим под левые лопатки.