Сара Дессен - Вся правда о слове Навсегда

- Знаешь, я тут подумала, - Кэролайн, сидящая за кухонным столом с

каким-то каталогом руках, даже не взглянула в мою сторону – она и так

знала, что иду именно я, - а ведь мы могли бы использовать потолочные

светильники здесь.

- Что использовать? – я достала свои кроссовки из напольного

шкафчика возле двери.

- Потолочные светильники, - она повернула каталог так, чтобы я могла

видеть картинку. – На нашей кухне они бы неплохо смотрелись, как

считаешь?

- Вполне возможно, - согласилась я и вышла на улицу, ныряя в теплый

солнечный воздух и объятия соленого ветерка. Мама сидела на крыльце в

кресле-качалке с чашечкой кофе в руках.

- Доброе утро, - улыбнулась она. Я подошла, чтобы поцеловать ее в

щеку. – Какая преданность делу, однако.

- Вовсе нет, - пробормотала я, подавляя зевок. – Я еще сплю.

- Не споткнись на дороге, - рассмеялась мама. – Удачи.

- И тебе, - я потянулась, спускаясь с крыльца и потягиваясь.

Теперь, когда дом на пляже был полностью отремонтирован,

практически все выходные мы проводили именно здесь. Вначале было не

так-то просто входить в эти двери, и я не могла перестать плакать – так

сильно скучала по папе. Но сейчас стало легче. Даже со всеми этими новыми

обоями и свежими слоями краски на стенах, дом оставался именно тем

местом, которое так любил папа, а его рыболовные снасти и старенький

гриль все еще стояли на своих законных местах, словно и их хозяин тоже был

рядом.

Мама с удовольствием ездила на побережье, хоть и брала с собой

ноутбук и папку с какими-то документами, а ее сотовый телефон все так же

звонил, не переставая. Мы с Кэролайн пытались научить ее не реагировать на

него и привыкнуть к тому, чтобы звонок переводился на голосовую почту, но

пока что успехи были невелики. А что до меня – то я снова начала бегать, на

этот раз не обращая внимания ни на расстояние, ни на время. Я бегала лишь

ради бега, а не для того, чтобы добраться до финиша. И мы с мамой стали

больше разговаривать, поездки в дом на пляже очень помогли в этом. Иногда

с нами ездили Уэс или Кристи, но быть наедине с мамой мне тоже очень

нравилось. Сидя в машине под ярким солнечным светом, было легче вслух

говорить о том, что тебя тревожит, словно ты оставляешь все сожаления и

опасения позади, выбрасываешь их из окна автомобиля и стремительно

несешься вперед.

Кэролайн присоединялась к нам не так часто, но время от времени

притаскивала с собой и Уолли, с гордостью показывая ему творение рук

своих. Работа над нашим домом так вдохновила мою сестру, что она решила

сделать ремонт в домике на побережье, который покупали они с Уолли, так

что теперь она проводила большую часть своего свободного времени, листая

каталоги и рассматривая фотографии.

Я спустилась к дюнам, где соленый морской ветер теперь доносил до

меня брызги, и оглянулась. Кэролайн тоже вышла на крыльцо, и теперь они с

мамой вместе смотрели мне вслед и махали руками. Я махнула в ответ, а

затем побежала. Первые шаги всегда кажутся тяжелыми, но в ушах у меня

неизменно начинал звучать папин голос: «Умница, Мейси! Ты все делаешь

замечательно!».

Уэс бежал в размеренном темпе, но уже был довольно далеко, однако

это не помешало мне добежать до него за несколько секунд, и вот мы уже

бежим бок о бок, он откидывает волосы с лица, а я улыбаюсь ему.

- Неплохая форма, - бросает он.

- Сомневался?

Какое-то время мы бежим в молчании, затем он смотрит на меня.

- Ну что, готова?

Я киваю.

- Да, давай. Твоя очередь.

- Так-так-так, посмотрим…

Мы начинали медленно, чего бы дело ни касалось – наших отношений,

бега или игры в «Правду». Ни к чему спешить, когда у тебя впереди есть

целая вечность. А если ее и нет, ты все равно об этом не узнаешь, значит,

треволнения не нужны. «Навсегда», «вечно», «бесконечно» - у этих слов есть

множество определений, и каждый раз они могут означать и двадцать минут,

и миллион лет. Каждый выбирает свое значение, но для меня все было ясно,

как день: то, что происходит сейчас – бесконечно, и каждый момент ценен.

Самое главное – начать.