Джейн Остин - Эмма

— Нет. Не стоит труда.

If I come, I shall be cross."

Я буду злиться, ежели приеду.

"Then pray stay at Richmond."

— Тогда сделайте одолженье, оставайтесь в Ричмонде.

"But if I do, I shall be crosser still.

— А если останусь, то буду злиться еще пуще.

I can never bear to think of you all there without me."

Мне будет нестерпимо сознавать, что вы все там, а меня нет.

"These are difficulties which you must settle for yourself.

— Ну, это трудности, которые никому не разрешить, кроме вас.

Chuse your own degree of crossness.

Решайте сами, которая мера злости вам предпочтительней.

I shall press you no more."

Я более слова не скажу.

The rest of the party were now returning, and all were soon collected.

Гуляющие начали понемногу возвращаться, и скоро все собрались в доме.

With some there was great joy at the sight of Frank Churchill; others took it very composedly; but there was a very general distress and disturbance on Miss Fairfax's disappearance being explained.

Одни при виде Фрэнка Черчилла бурно радовались, другие приняли его появленье сдержанно — зато весть об исчезновении мисс Фэрфакс встревожила и огорчила всех.

That it was time for every body to go, concluded the subject; and with a short final arrangement for the next day's scheme, they parted.

Все единодушно признали, что пора и честь знать, и, оговоря напоследок вкратце план действий на завтра, разошлись.

Frank Churchill's little inclination to exclude himself increased so much, that his last words to Emma were,

Несклонность Фрэнка Черчилла оставаться в стороне столь возросла к этому времени, что прощальные слова его к Эмме были:

"Well;—if you wish me to stay and join the party, I will."

— Что же — ежели вы желаете, чтоб я остался и ехал тоже, то я подчиняюсь.

She smiled her acceptance; and nothing less than a summons from Richmond was to take him back before the following evening.

Она улыбнулась в знак одобренья, и они поладили на том, что до завтрашнего вечера ничто, кроме экстренного вызова из Ричмонда, его туда не воротит.

CHAPTER VII

Глава 7

They had a very fine day for Box Hill; and all the other outward circumstances of arrangement, accommodation, and punctuality, were in favour of a pleasant party.

День для прогулки на Бокс-хилл выдался великолепный и прочие внешние обстоятельства, как-то: распорядок, устройство, сроки, тоже складывались благоприятно.

Mr. Weston directed the whole, officiating safely between Hartfield and the Vicarage, and every body was in good time.

Надзирал за сборами мистер Уэстон, деловито снуя между Хартфилдом и домом викария, и все снарядились к условленному часу.

Emma and Harriet went together; Miss Bates and her niece, with the Eltons; the gentlemen on horseback.

Эмма ехала вместе с Гарриет, миссис Бейтс и ее племянница с Элтонами, мужчины — верхом.

Mrs. Weston remained with Mr. Woodhouse.

Миссис Уэстон вызвалась побыть с мистером Вудхаусом.

Nothing was wanting but to be happy when they got there.

Оставалось лишь ехать и наслаждаться.

Seven miles were travelled in expectation of enjoyment, and every body had a burst of admiration on first arriving; but in the general amount of the day there was deficiency.

Семь миль дороги промелькнули в приятном предвкушении, и, прибыв на место, все ахнули от восторга — но вообще чувствовалось, что в этот день чего-то недостает.

There was a languor, a want of spirits, a want of union, which could not be got over.

Ощущалась какая-то вялость, отсутствие одушевленья, отсутствие единения, которое не удавалось преодолеть.

They separated too much into parties.

Общество дробилось на части.

The Eltons walked together; Mr. Knightley took charge of Miss Bates and Jane; and Emma and Harriet belonged to Frank Churchill.

Элтоны гуляли вдвоем; мистер Найтли взял под свое покровительство мисс Бейтс и Джейн; Эмма и Гарриет достались Фрэнку Черчиллу.

And Mr. Weston tried, in vain, to make them harmonise better.

Напрасно хлопотал мистер Уэстон, добиваясь большего сплоченья.

It seemed at first an accidental division, but it never materially varied.

Вначале такое разделение представлялось случайным, однако оно в более или менее неизменном виде сохранялось до конца.

Mr. and Mrs. Elton, indeed, shewed no unwillingness to mix, and be as agreeable as they could; but during the two whole hours that were spent on the hill, there seemed a principle of separation, between the other parties, too strong for any fine prospects, or any cold collation, or any cheerful Mr. Weston, to remove.

Мистер и миссис Элтон, правда, не выказывали нежеланья сообщаться с остальными и по возможности стремились к сближению, однако у других все два часа, проведенные на холме, столь велико было тяготенье к расколу, что ни красоты природы, ни холодная трапеза, ни неунывающий мистер Уэстон не могли его устранить.

At first it was downright dulness to Emma.

Эмма вначале откровенно скучала.

She had never seen Frank Churchill so silent and stupid.

Она никогда не думала, что Фрэнк Черчилл способен быть таким тупым и молчаливым.

He said nothing worth hearing—looked without seeing—admired without intelligence—listened without knowing what she said.

Он говорил неинтересно — он смотрел и не видел — восхищался плоско — отвечал невпопад.

While he was so dull, it was no wonder that Harriet should be dull likewise; and they were both insufferable.

Он был попросту скучен — неудивительно, что Гарриет, глядя на него, поскучнела тоже, и они оба наводили на Эмму тоску.

When they all sat down it was better; to her taste a great deal better, for Frank Churchill grew talkative and gay, making her his first object.

Когда все сели закусить, положение исправилось — существенно исправилось, по ее мнению, ибо Фрэнк Черчилл ожил, разговорился и принялся вовсю за ней ухаживать.

Every distinguishing attention that could be paid, was paid to her.

Он осыпал ее знаками внимания.

To amuse her, and be agreeable in her eyes, seemed all that he cared for—and Emma, glad to be enlivened, not sorry to be flattered, was gay and easy too, and gave him all the friendly encouragement, the admission to be gallant, which she had ever given in the first and most animating period of their acquaintance; but which now, in her own estimation, meant nothing, though in the judgment of most people looking on it must have had such an appearance as no English word but flirtation could very well describe.

Казалось, у него не было другой заботы, как только забавлять ее и угождать ей; и Эмма, радуясь случаю развлечься, не гнушаясь лестью, держалась тоже свободно, весело и, совсем как в раннюю, самую увлекательную пору их знакомства, щедро оказывала ему дружеское поощренье и не возбраняла любезничать, с тою, однако, разницей, что теперь, как она убедилась, это для нее ничего не значило, хотя в глазах сторонних наблюдателей должно было выглядеть самым откровенным флиртом — точнее нет слова в английском языке.

"Mr. Frank Churchill and Miss Woodhouse flirted together excessively."

«Мисс Вудхаус и мистер Фрэнк Черчилл флиртовали напропалую».

They were laying themselves open to that very phrase—and to having it sent off in a letter to Maple Grove by one lady, to Ireland by another.

Они открыто рисковали навлечь на себя подобный отзыв — который от одной из дам пойдет по почте в Кленовую Рощу, а от другой в Ирландию.

Not that Emma was gay and thoughtless from any real felicity; it was rather because she felt less happy than she had expected.

Нельзя сказать, что Эмма предавалась беспечной веселости от избытка чувств — напротив, скорее оттого, что ожидала большего.

She laughed because she was disappointed; and though she liked him for his attentions, and thought them all, whether in friendship, admiration, or playfulness, extremely judicious, they were not winning back her heart.

Она смеялась потому, что испытывала разочарованье, и хотя его внимание нравилось ей и представлялось как нельзя более уместным, чем бы оно ни объяснялось — дружественной ли приязнью, поклоненьем или природною игривостью, — оно более не покоряло ее сердца.

She still intended him for her friend.

Она по-прежнему предназначала ему роль друга.

"How much I am obliged to you," said he, "for telling me to come to-day!—If it had not been for you, I should certainly have lost all the happiness of this party.I had quite determined to go away again."