Джейн Остин - Эмма

"Your father will not be easy; why do not you go?"

— У вашего батюшки душа не на месте, отчего вы не едете?

"I am ready, if the others are."

— Остановка за другими, я готова.

"Shall I ring the bell?"

— Тогда я позвоню?

"Yes, do."

— Извольте.

And the bell was rung, and the carriages spoken for.

Сказано — сделано: он позвонил и велел подавать кареты.

A few minutes more, and Emma hoped to see one troublesome companion deposited in his own house, to get sober and cool, and the other recover his temper and happiness when this visit of hardship were over.

Пройдут считанные минуты, уповала Эмма, и ее беспокойных спутников доставят домой; одного — протрезвиться и остыть, а другого — опомниться и прийти в себя после всех бурь и треволнений этой поездки.

The carriage came: and Mr. Woodhouse, always the first object on such occasions, was carefully attended to his own by Mr. Knightley and Mr. Weston; but not all that either could say could prevent some renewal of alarm at the sight of the snow which had actually fallen, and the discovery of a much darker night than he had been prepared for.

Кареты были поданы; хозяин дома и мистер Найтли бережно проводили к одной из них мистера Вудхауса, который всегда в подобных случаях был предметом первой заботы; но как ни пытались оба они обнадежить его, все же, при виде снега на земле и темных туч на небе, в нем снова ожила тревога.

"He was afraid they should have a very bad drive.

Их ждет, он боится, тяжелая дорога.

He was afraid poor Isabella would not like it.

Изабелле, бедняжке, придется трудно.

And there would be poor Emma in the carriage behind.

И каково-то будет Эмме, бедняжке, ехать позади.

He did not know what they had best do.

Что бы такое придумать, он не знает.

They must keep as much together as they could;" and James was talked to, and given a charge to go very slow and wait for the other carriage.

Им следует по возможности держаться всем вместе — и призван был Джеймс, и получил наставление ехать потихоньку и не отрываться от второй кареты.

Isabella stept in after her father; John Knightley, forgetting that he did not belong to their party, stept in after his wife very naturally; so that Emma found, on being escorted and followed into the second carriage by Mr. Elton, that the door was to be lawfully shut on them, and that they were to have a tete-a-tete drive.

Вслед за отцом в карету села Изабелла, а вслед за нею, забыв о том, что его место не здесь, очень естественно туда же сел и ее муж; таким образом, когда мистер Элтон подвел ко второй карете Эмму и сам уселся рядом, то дверцу, как и положено, захлопнули и обнаружилось, что им предстоит ехать tete-a-tete.

It would not have been the awkwardness of a moment, it would have been rather a pleasure, previous to the suspicions of this very day; she could have talked to him of Harriet, and the three-quarters of a mile would have seemed but one.

В обычное время это не смутило бы ее ни на минуту, скорей доставило бы удовольствие: его можно было бы вызвать на разговор о Гарриет, и путь в три четверти мили сократился бы втрое.

But now, she would rather it had not happened.

Но теперь, после его подозрительного поведения, она бы предпочла этого избежать.

She believed he had been drinking too much of Mr. Weston's good wine, and felt sure that he would want to be talking nonsense.

Вероятно, когда мистер Уэстон потчевал мужчин добрым вином, он хлебнул лишнего и настроен был болтать чепуху.

To restrain him as much as might be, by her own manners, she was immediately preparing to speak with exquisite calmness and gravity of the weather and the night; but scarcely had she begun, scarcely had they passed the sweep-gate and joined the other carriage, than she found her subject cut up—her hand seized—her attention demanded, and Mr. Elton actually making violent love to her: availing himself of the precious opportunity, declaring sentiments which must be already well known, hoping—fearing—adoring—ready to die if she refused him; but flattering himself that his ardent attachment and unequalled love and unexampled passion could not fail of having some effect, and in short, very much resolved on being seriously accepted as soon as possible.

Решив по мере сил удерживать его в границах холодною учтивостью, она приготовилась сразу, с тонко рассчитанным спокойствием и важностью, повести речь о погоде, о позднем времени, однако не успела начать, не успели они выехать за ворота и догнать первую карету, как ее перебили — схватили за руку, потребовали ее внимания, и мистер Элтон очертя голову уже объяснялся ей в любви: как не воспользоваться ему счастливым случаем, как не признаться в чувствах, которые, конечно же, давно не тайна, в надежде — в страхе — с обожанием — с готовностью погибнуть, ежели его отринут, но в то же время осмеливаясь думать, что его пылкая привязанность, его беспримерная любовь и пожирающая страсть не могла не возыметь действия, а короче — с самыми серьезными намерениями и твердою решимостью добиться исполнения их как можно скорее.

It really was so.

Да, она не ошиблась.

Without scruple—without apology—without much apparent diffidence, Mr. Elton, the lover of Harriet, was professing himself her lover.

Без всякого стыда, без оправданий, без особых церемоний, мистер Элтон, влюбленный в Г арриет, признавался, что влюблен в нее.

She tried to stop him; but vainly; he would go on, and say it all.

Она порывалась остановить его — напрасно: он говорил без умолку, покуда не выложил все.

Angry as she was, the thought of the moment made her resolve to restrain herself when she did speak.

Как ни сердита она была, но когда наконец заговорила, то мысль, что это минутное помрачение, помогла ей сдержаться.

She felt that half this folly must be drunkenness, and therefore could hope that it might belong only to the passing hour.

Это, видно, хмель ударил ему в голову, а значит, есть надежда, что через час он образумится.

Accordingly, with a mixture of the serious and the playful, which she hoped would best suit his half and half state, she replied,

Соответственно, и отвечала она ему полусерьезно, полушутя, в манере, наиболее понятной, по ее представлениям, полупьяному человеку:

"I am very much astonished, Mr. Elton.

— Вы поражаете меня, мистер Элтон.

This to me! you forget yourself—you take me for my friend—any message to Miss Smith I shall be happy to deliver; but no more of this to me, if you please."

Говорить такие вещи мне!Вы забываетесь — вы меня приняли за мою приятельницу — я с удовольствием передам все это от вашего имени мисс Смит, но меня, сделайте милость, вперед увольте от признаний.

"Miss Smith!—message to Miss Smith!—What could she possibly mean!"—And he repeated her words with such assurance of accent, such boastful pretence of amazement, that she could not help replying with quickness,

Мисс Смит?..Передаст мисс Смит?..Как прикажет она это понимать?И он повторил ее слова с такою развязной самоуверенностью, таким хвастливым напускным изумлением, что она не могла не вспылить:

"Mr. Elton, this is the most extraordinary conduct! and I can account for it only in one way; you are not yourself, or you could not speak either to me, or of Harriet, in such a manner.

— Мистер Элтон, ваше поведение ни на что не похоже!Я могу объяснить его единственно тем, что вы теперь сами не свой, иначе не позволили бы себе говорить со мною, ни говорить о Гарриет в подобном тоне.

Command yourself enough to say no more, and I will endeavour to forget it."

Будьте добры, возьмите себя в руки, и ни слова более, тогда я постараюсь забыть об этом.

But Mr. Elton had only drunk wine enough to elevate his spirits, not at all to confuse his intellects.

Однако мистер Элтон, оказывается, выпил вина лишь в меру, для поднятия духа, но вовсе не до помутнения рассудка.

He perfectly knew his own meaning; and having warmly protested against her suspicion as most injurious, and slightly touched upon his respect for Miss Smith as her friend,—but acknowledging his wonder that Miss Smith should be mentioned at all,—he resumed the subject of his own passion, and was very urgent for a favourable answer.

Он прекрасно знал, что говорит, и, с горячностью опровергнув ее подозрение как в высшей степени для него обидное, а также засвидетельствовав мимоходом свое уважение к мисс Смит как ее приятельнице — но, впрочем, отметив, что не понимает, при чем тут вообще мисс Смит, — вновь вернулся к любовной теме, с настойчивостью намекая, что ждет благоприятного ответа.