Коллин Фишер - Никогда-никогда 3

— Эта женщина была моей клиенткой, Чарли. И ошибкой. Я порвал с ней годы назад, за месяц до того, как она узнала о беременности. Мы пришли к общему соглашению, что я буду принимать финансовое участие в жизни ребенка, но не более. Так было лучше для всех.

— Значит, ты купил ее молчание?

— Чарли… я совершил ошибку. Поверь, я уже за нее поплатился. Она использовала все деньги, которые я ей присылал, чтобы выкупить наш дом в аукционе. Просто чтобы позлить меня.

А она мстительная… И, возможно, немного сумасшедшая. И в этом виноват отец!

«Господи. Моя жизнь становится всё хуже и хуже !»

— Ты действительно сделал то, в чем тебя обвинили? Поскольку мы тут откровенничаем, мне кажется, у меня есть право знать.

Он оглядывает комнату на случай, если кто-то подслушивает.

— С чего вдруг столько вопросов? — шепчет он. — Это на тебя не похоже.

— Мне семнадцать. Я меняюсь.

«Ну и папочка...» Мне хочется закатить глаза, но сначала надо добиться ответов.

— Это Кларк тебя подговорил? — спрашивает он, выражая негодование, как в словах, так и лицом. — Ты снова встречаешься с Силасом?

Он пытается перевести стрелки на меня, но этот номер не пройдёт.

— Да, папуля, — мило улыбаюсь я. — Я снова с Силасом. Мы влюблены и очень счастливы. Спасибо, что поинтересовался.

На его висках вспухают вены. Руки гневно сжимаются в кулаки.

— Чарли, ты же знаешь моё мнение по этому поводу.

Его реакция меня задевает. Я встаю, и мой стул громко скользит по полу.

— Дай-ка мне сказать, что я думаю по этому поводу, папа, — делаю шаг от стола и указываю на мужчину. — Ты многим испортил жизнь. Думал, что деньгами можно откупиться от ответственности. Твои решения довели мою мать до алкоголизма. Ты оставил собственных дочерей ни с чем, даже без хорошего примера для подражания. Это уж не говоря о людях из твоей компании, у которых ты украл деньги. При этом ты винишь кого угодно, кроме себя. Потому что ты — жалкий человек. И еще более жалкий отец! Я плохо знаю Чарли и Джанетт, но, думаю, они заслуживают лучшего.

Я разворачиваюсь и ухожу, кинув лишь напоследок:

— Прощай, Бретт! Счастливо оставаться!

6 — Силас

Я сижу на капоте машины, прислонившись к лобовому стеклу, и делаю записи о новых событиях, как вдруг появляется она. Чарли провела в тюрьме больше часа, потому я прислушался к ее совету и вернулся, чтобы понаблюдать за нашими родственниками. Увидев её, я тут же выпрямляюсь. Не спрашиваю, узнала ли она что-нибудь; просто жду, пока девушка что-нибудь скажет первая. Но у нее такой вид, словно ей не до разговоров.

Чарли идёт прямиком к нам. Быстро встречается со мной взглядом. Я наблюдаю, как она проходится к задней части машины, а потом обратно. И опять к багажнику. И снова к капоту. Ее руки при этом сжаты в кулаки. Джанетт открывает дверь и выходит из машины.

— И что же сказал наш самый лучший папочка-заключенный в мире?

Чарли резко останавливается.

— Ты знала о Коре?

Джаннет качает головой.

— О ком? Кто такая Кора?

— О Креветке! — кричит она. — Ты знала, что он ее отец?

Джанетт широко открывает рот, а я слезаю с капота.

— Погоди, что?! — спрашиваю я, подходя к Чарли.

Она трет руками лицо, затем сжимает пальцы и плавно вдыхает.

— Силас, похоже, ты был прав. Это не сон.

Из нее так и сочится страх. Страх, который не проявлял себя с тех пор, как она в очередной раз потеряла память пару часов назад. Наконец до нее начало доходить.

Я делаю осторожный шаг в ее сторону и протягиваю руку.

— Чарли, всё хорошо. Мы со всем разберёмся.

Она быстро отходит и качает головой.

— А что, если нет? Что, если это будет происходить снова и снова? — она снова начинает мерить шагами парковку, сложив руки за головой. — Что, если это будет продолжаться до самой смерти?! — ее грудь быстро вздымается от участившегося дыхания.

— Да что с тобой? — спрашивает Джанетт и поворачивается ко мне. — Я чего-то не знаю?

Лэндон походит ко мне, и я обращаюсь к нему:

— Я немного прогуляюсь с Чарли. Можешь пока объяснить Джанетт, что с нами случилось?

Он поджимает губы и кивает.

— Да. Но она подумает, что мы лжём.

Я хватаю Чарли за руку и веду за собой. По щекам девушки стекают слезы, но она гневно вытирает их.

— Он вёл двойную жизнь. Как он мог так с ней поступить?

— С кем? — спрашиваю я. — С Джанетт?

Она замирает.

— Нет , не с Джанетт. И не с Чарли. И не с нашей мамой. С Корой . Как он мог знать о существовании ещё одного ребенка и отказаться от него? Он ужасный человек, Силас! Как Чарли этого не видела ?

Она волнуется за Креветку? Девочку, которая помогала держать ее взаперти целый день?

— Сделай глубокий вдох, — отвечаю я, хватая ее за плечи и заставляя посмотреть на меня. — Вряд ли ты знала об этой его стороне. С тобой он был хорошим отцом. Ты любила того, кем он притворялся. И ты не можешь жалеть эту девочку, Чарли. Она помогала своей матери похитить тебя.

Она яростно качает головой.

— Они не причиняли мне вреда. Это было четко понятно по моему письму. Да, она была грубой, но ведь это я вломилась в их дом! Должно быть, я последовала за ней в тот вечер, когда не села в такси. Он думала, что мы на наркотиках, так как ничего не помнили, и не мне ее винить! А потом я снова всё забыла, и она, наверное, запаниковала. — Девушка резко выдыхает и умолкает на секунду. Когда она поднимает на меня взгляд, вид у нее уже более спокойный. Она поджимает губы и облизывает их. — Не думаю, что она имеет какое-то отношение к происходящему. Она просто сумасшедшая и злобная женщина, которая ненавидит моего отца и, вероятно, хотела отомстить за то, как я относилась к ее дочери. Но это мы загнали их в угол. Всё это время мы косо смотрели на других людей, пытались свалить на них вину. Но что, если… Что, если мы сами виноваты?

Я отпускаю её. Чарли садиться на обочину и хватается руками за голову. Мы ни за что не могли поступить так друг с другом намеренно.

— Не думаю, что это возможно, — говорю я, присаживаясь рядом. — Как бы мы это сделали? Как два человека могут одновременно всё забыть? Это свыше наших возможностей.

— Если это свыше нас , тогда и свыше моего папы. И Коры. И ее матери. И моей мамы. И твоих родителей. Если мы на это не способны, то и не другие вряд ли.

— Знаю, — киваю я.

Она на секунду подносит большой палец ко рту.

— Итак, если виной этому не другие люди, то что бы это могло быть?

Я чувствую, как напрягаются мышцы моей шеи. Завожу руки за голову и поднимаю взор на небо.

— Нечто большее?

— Что? Вселенная? Бог ? Это начало апокалипсиса? — она встает и начинает шагать взад-вперед. — Как думаешь, мы вообще верили в Бога? До того, как это случилось.