Laurelin Mcgee - Miss match

Двенадцатая глава

Как только она ушла, Блейк обуздал свои эмоции и придал выражению лица обычный серьезный рабочий вид. Не стоило об этом думать, пока она отсутствует. Что сделано, то сделано. Он озадачил себя тем, что вызвал службу ремонта, чтобы та позаботилась об остатках разломанного кресла, затем заставил своего секретаря найти подходящую замену. Она обнаружила такое же кресло в неиспользуемом офисе на седьмом этаже. Его доставили, а другое, сломанное, забрали, все свидетельства их свидания были стерты в течение какого-то часа.

Что было, безусловно, хорошо, как он сам себе напомнил. Тогда почему в его груди такая тяжесть?

После того, как в офисе был наведен порядок, Блейк понял, что не может сконцентрироваться на чем-либо, кроме как на тиканье часов. Андреа все еще не вернулась, и он беспокоился о том, что могло означать ее продолжительное отсутствие.

Оно означало, конечно же, что она вне себя. Она, возможно, не вернется. Скорее всего, в это мгновение она пишет заявление в отделе кадров. Может, ему следует позвонить туда и проверить…

Нет, он не мог этого сделать. Ему следует ей доверять хоть немного. Так было бы справедливо. Он упал в свое кресло, позволяя весу утренних событий ― или, скорее, события ― осесть в его голове. Не заняло много времени принять решение, что это была худшая вещь, которую он когда-либо делал.

Затем он решил, что это самая великолепная вещь.

Потребовался всего лишь один взгляд на пустое кресло Андреа на противоположной стороне кабинета, чтобы снова вернуться к мысли о том, что это было худшим решением.

Но секс был таким невероятным.

Он проигрывал все происходящее, по крайней мере, раз пять у себя в голове, глубоко вдыхая, чтобы восстановить остатки ее аромата, вспоминая события, происходящие в кресле. В его воображении он и говорил Андреа, что это было неуместно, и обрезал все на корню, и дарил шесть оглушительных оргазмов.

Блейк впервые в жизни не имел понятия, что делать или думать. Каждый сценарий, который он себе представлял, казалось, имел равную вероятность. Если бы он спросил, что было бы, если бы он, Блейк Донован, был не генеральным директором, а мужчиной, чего бы он хотел ― ну, он бы послал этот голос к черту тоже. Потому что правда заключалась в том, что он знал, чего хотел до тех пор, пока эта ужасная Андреа Доусон не вошла в его жизнь и не перевернула ее с ног на голову.

Теперь он не знал, хотел он ее поцеловать или задушить. Трахнуть или уволить ее. Нет, так много он не знал. Он хотел, чтобы она была рядом. Он хотел, чтобы она была близка. Она приводила в ярость и была нелогичной и женственной, и абсолютно фантастической. Боже, его психотерапевт убьет его. Но вместо этого, он сделал пометку уволить ее.

― Бл*дь! ― зарычал он, потирая ладонями лицо. «Соберись. Составь план».

Его пульс все еще был ускорен от беспокойства из-за длительного отсутствия Андреа, но после нескольких глубоких вдохов, ему удалось успокоить нервы достаточно, для того чтобы вернуться к своему обычному режиму мысли. К Б-зоне, как он это сам называл, но только для себя. Где «Б» означала «Блейк», но также могла соответствовать «бизнесу». И, в особенно хорошие дни, «Б» означала «Безбашенный». Это был его воинственный режим, его воображаемый прием карате. Все становилось на свои места, когда ему удавалось блокировать мир и просто решать проблемы.

Сегодня ему нужно было быть безбашенным в широком смысле этого слова. А разве он уже не был? Даже несмотря на все правила, которые он уже нарушил, и все корпоративные уставы, через которые он переступил, существовал неопровержимый факт ― он выиграл. Он должен был «дать пять» сам себе за это. Это было горячо. Черт возьми, Андреа Доусон была очень горяча.

Он позволил этой мысли укорениться. Позволил себе наслаждаться ею. Позволил себе сиять от гордости.

Затем, в соответствующей Б-зоне манере, он заставил себя заглянуть в будущее. В голове он составил список вариантов, добавляя «за» и «против» к каждому. Он закрыл все свои мысли от плотских наслаждений, которые вызывала в нем эта женщина, и оставался сконцентрированным. Ее увольнение не подлежало обсуждению. Не только из-за правовых последствий, а потому что он не хотел, чтобы она уходила. Он нуждался в ней. Чтобы найти ему невесту, конечно же, хотя мысли о сватовстве казались ему чуждыми и нежелательными в данный момент. Но это было частью «Плана», а «План» не будет изменен из-за одной раздражительной, хотя и с приятными изгибами сослуживицы. Ни в коем случае. Без вариантов. Этому не бывать.

Да, так он думал, расслабившись в кресле, он был определенно в зоне «Безбашенный». Он мог отлично держать все в руках.

Спустя еще несколько минут работы над вариантами, Блейк нашел лучший способ заставить их ситуацию развиваться. Когда вернется Андреа, а он знал, что это произойдет, он признает, что это полностью его вина ― хотя вина определенно должна быть разделена ― и пообещает никогда снова не прикасаться к ней и пальцем в непрофессиональной манере. Они будут двигаться дальше, не придавая значения их притяжению. Наверняка оно было уже вне их системы, в любом случае. Не так ли?

Ответ на этот вопрос угрожал вывести его из зоны «Безбашенный», поэтому он решил не останавливаться на нем. Его план был составлен, независимо от того, была ли она в его системе или нет.

Он снова посмотрел на время. Она отсутствует уже почти два часа. Где она? Может, она все-таки не вернется.

Возникшая вновь мысль вывела его из Б-зоны и погрузила в панику. Он встал, готовый идти искать ее, когда она зашла в офис, держа в руках сэндвичи и напитки. Его сердцебиение пришло в норму при виде ее. А затем снова быстро бросилось вскачь из-за того, что она просто так влияла на него. Особенно, когда ее волосы все еще выглядели взъерошенными, а щеки светились румянцем от прогулки, что напоминало румянец на ее лице, когда она кончила.

Андреа прочистила горло:

― Может, ты мне поможешь?

Он встряхнул головой, чтобы выйти из ступора.

― О, конечно.

Он поспешил к ней, чтобы помочь, останавливаясь у линии скотча, что встретилась у него на пути. Не уверенный в том, как обстоят дела между ними, он посмотрел на нее, подняв вопросительно бровь.

― Да, ты можешь пересекать линию, Блейк. Не могу поверить, что ты колеблешься после… ну, ты знаешь.

Он улыбнулся. Подошел к ней и взял сэндвичи и пакеты с чипсами, чтобы она могла удержать напитки. Он поставил их на свой стол, планируя развернуться к ней и выложить подготовленную речь или, по крайней мере, спросить, как ей удалось донести все это.

Но прежде чем он смог сделать это, она уже была возле него, размещая напитки рядом с сэндвичами, ее рука терлась о его, согревая до самой кости. Пробуждая части ― вернее часть ― его тела, которая должна была спать согласно его плану. Он склонил к ней голову, пытаясь поймать ее взгляд.