Юлия Флёри - Разреши тебя любить: возвращение к мечте

– Да, Гоша… ты много не видел. – С особым, ядовитым удовольствие, с нескрываемой язвительностью тянула Карина, заглядывая в глаза.

– Что-нибудь ещё?

– Ещё? – Сделала вид, что задумалась, но нет, она знала, что хочет сказать и эта её игра вызывала невольную улыбку. – Да, пожалуй, тебе будет интересно. Я тут хотела прикупить кое-что из работ, ты ведь тоже согласился с талантом, так, знаешь, всё уже продано. Обидно, не так ли? И, кстати, фото с твоей женой в главной роли, пользуются популярностью.

Змея и, чёрт возьми, я ей верю.

– Получай удовольствие, дорогой. – Прошипела мне на ухо и готова была рассмеяться в лицо, но сдержала порыв и просто широко улыбнулась, только от этой улыбки мурашки по коже бегут и не было в ней ничего привлекательного.

Единственное, что могу подметить точно, так это то, что она не просто ревнует меня к Оксане, она её словно ненавидит, только вот непонятно за что. При упоминании о моей жене и глаза у неё азартно загораются, и мышцы на лице напрягаются, вызывая гримасу. Она знает что-то, чего не знаю я?.. В любом случае этот вопрос пока остаётся без ответа, а я продолжил обход галереи. «Восторг», «Вдохновение», «Страсть», «Сумасшествие», «Наслаждение» – работы были настолько живые, настолько реалистичные и без лишних слов говорящие сами за себя, что эти названия можно было и не подсказывать. Мозг и сам выбрасывал нужные эмоции при одном взгляде. А я смотрел как зачарованный и наслаждался, понял, что улыбаюсь, когда мышцы на лице заболели, давно не видел Оксану вот такой… настоящей, свободной, парящей. И ревновал, бешеной, необъяснимой ревностью. Ревновал ко всему: к этим людям, которые сейчас стоят за моей спиной, к этому фотографу, к камере в его руках. Словно сам чувствовал, как Артём ласкал её словами, как прожигал взглядом, ведь нужно быть идиотом, чтобы не заметить, что она не просто модель. В каждой фотографии его эмоции, его желание, его любовь к ней. И даже не зная, кто был в качестве модели, можно чётко разграничить работы на два разных лагеря: с Оксаной и без неё. Я ходил от одной стены к другой и с каждой новой работой чувствовал, как кровь бежит по венам быстрее, как кулаки сжимаются, каким рваным становится моё дыхание. Последней каплей стала фотография, где Оксана разделась, оголила плечи и живот. Единственная работа, на которой она изображена полностью: лежит на диване, закинув ноги на подлокотник, голова откинута назад, глаза закрыты, на губах можно уловить улыбку. Бокал вина в руке, грудь, поднятая на вздохе, ворох ткани, который стекает по бёдрам, раскрывая их и живот… работа одна из последних, возносящая красоту беременной женщины. И сквозь бумагу я чувствую её удовольствие, её спокойствие и хочется кого-нибудь убить, а здравый смысл поддакивает, предлагая застрелиться самому.

Администратора я нашёл в считанные секунды. Милая девушка искренне улыбалась и я постарался, хорошо постарался не выплеснуть на неё своё раздражение.

– Вас заинтересовала какая-то работа? – Участливо начала она, в уме прикидывая, сколько я могу отстегнуть.

– Меня заинтересовали все работы. И я хочу их приобрести. Что скажете по этому поводу?

И тут девушка стушевалась, растерялась и смотрела на меня расширенными от удивления глазами.

– Вы знаете, – невнятно заблеяла она, отводя взгляд, – работы на которых в качестве модели Оксана Лаврова не выставлены на продажу.

– Лаврова? – Вот теперь удивился я.

– Да, именно под этим именем она работала. Так вот, эти работы не продаются.

– А если очень постараться? Можно ведь что-нибудь сделать?

Навис я на стойку, упираясь в неё локтями.

– Извините, но по этому поводу мне ничего не известно. Автор выставляется у нас, но по поводу прав обладания… мы ответственности не несём.

– А можно как-то связаться с автором? – Едва сдерживаясь, напряжённо улыбался я, и девушка, словно почувствовав это напряжение, схватила телефон и быстро набрала номер, не заставляя меня ждать.

Разговаривала она недолго, успела переброситься несколькими фразами по поводу договора с их галереей, а вот по поводу продажи, Григорьев долго ломался, а девушка под моим взглядом настаивала, давила, пока я чётко не услышал: «Скажи, что всё продано!». И последнюю фразу он практически прокричал в трубку, так что отключившись, администратор лишь пожала плечами, понимая, что добавить ей нечего.

– А вы можете выдать мне контакты фотографа?

– Артём Сергеевич сейчас заказы не принимает.

– Ничего личного, хочу узнать кто приобрёл работы и перекупить их. Поможете?

Девушка замялась, но интуиция советовала ей не ломаться.

– Я могу дать вам адрес его студии, а там уже как получиться. Вы можете его и не застать.

– Давайте так, а дальше только мои проблемы.

Конечно, я мог узнать адрес не только его мастерской, но и квартиры и номера телефонов, но подключать людей не хотелось, а поговорить нужно было быстро и чётко. Осознание того, что какой-нибудь урод будет дрочить на мою беременную жену, заставляло действовать без лишнего шума. Я даже не помнил, как добрался по нужному адресу, ехал на автомате, и не видел перед собой ничего, только образы с фотографий, всплывающие в памяти.

Студией оказалось одно из арендованных помещений в крупном торговом центре. Сотня квадратных метров, напичканная специализированным оборудованием и шмотками. А так же милая девушка у стойки, в повседневной комфортной одежде, забавно… никакого пафоса и гламура. Работа.

– Здравствуйте, я хотел бы встретиться с Артёмом Григорьевым. Как это можно устроить?

Я полон позитива и обаяния, с открытой улыбкой и уверенностью в своих силах и девушка не устояла, ответила тем же позитивом.

– Он сейчас снимает. Если у вас есть минут десять-пятнадцать…

– Я подожду, спасибо.

Не затягивая процесс приветствия, тут же отступился и недвижимо стоял, пока за дверью на послышалась суета и шум. Чуть позже из этой же двери в углу помещения выплыла моделька, больше похожая на скелет с кожей, глянула на меня своими безжизненными газами и проплыла мимо, не попрощавшись с такой радушной девушкой за стойкой. Так нельзя. А я, тем временем, не дожидаясь особого приглашения, направился непосредственно к объекту. Артёма увидел сразу, в свете софитов он стоял в обнимку со своей камерой, что-то разглядывая на дисплее. Тут же метнулся к компьютеру, растягивая спутанные провода, пытаясь воткнуть что-то куда-то и замер, увидев меня в дверях. Замер, заглянул в глаза и всё понял. Не пытался отойти, убежать, спрятаться, от начала и до конца, непрерывно отслеживал мой рывок. Он узнал меня, прищурился, успел отодвинуть свой фотоаппарат, а дальше был удар. Один. Мощный. Сбивающий с ног. Удар, который отключил его на несколько минут. Визг помощницы, её маленькие кулаки на моей спине и испуганные глаза. Кричала она что-то непонятное, грозила полицией, что ли, не знаю, было всё равно, мне нужен он. Девушка упала перед Григорьевым на колени, поглаживая по щекам, по волосам, что-то бормотала сама себе, а потом и вовсе начала хлюпать носом.