Виктория Угрюмова - Кахатанна. Тетралогия (СИ)

— Что?

— Я бы с радостью изменил нашу внешность, — улыбнулся молодой человек.

— Вам известно, что на меня заклинания не действуют?

— Конечно, Каэ. Но я и не собираюсь воздействовать на вас, или на себя, или на князя. Я прочитаю заклинание, которое будет отводить глаза смотрящему. А мы останемся прежними — так вас устроит?

— Если сработает, это будет идеально.

— Договорились!

Молодые люди остаются молодыми людьми, сколько бы им ни было лет по каким‑то дурацким календарям. А молодые люди в обществе красивой и очаровательной женщины, к тому же женщины‑загадки, — это особый случай. Рогмо сам не отдавал себе отчета в том, что отчаянно ухаживает за Ингатейя Сангасоей, Сутью Сути и Матерью Истины. И даже очень удивился бы, скажи кто‑то ему об этом. А вот Магнус знал, что ухаживает за Кахатанной, но продолжал в том же духе. И всем было весело — это тоже маленькое чудо, из тех, которые свершаются по собственной воле.

Они спустились по трапу и двинулись в ту сторону, где переливалось и играло озерцо разноцветных огней, Башня Великана — последний город на этом берегу моря Надор.

* * *

Кабачок, облюбованный нашими друзьями, был изумителен. Он располагался в обоих этажах маленькой круглой башенки, увитой плющом и диким виноградом, с голубой крышей и серебряным флюгером в виде какого‑то здоровяка, дующего в рог. И конечно же, он носил гордое имя «Башня Великана». Тут трое спутников были готовы спорить на что угодно еще до того, как увидели саму вывеску. Художник, ее выполнивший, обладал незаурядным воображением, и Каэ подумала, что, живи она в этом городе, непременно приходила бы сюда полюбоваться на этот живописный шедевр.

Они не просто так явились поужинать в «Башню Великана». До этого Магнус и Рогмо исправно несколько раз показались на глаза Куланну, капитану Лоою и тем членам команды, которых смогли обнаружить по пути в город. Никто из встреченных бровью не повел, никак не отреагировав на компанию трех молодых людей. Магнус уверил своих товарищей, что внешность у них привлекательная, но самая что ни на есть заурядная. Это объяснение всех удовлетворило, и, уверившись в действенности заклинания, они отправились в самое злачное место городка, который был примечателен тем, что одним своим краем стоял на берегу Охи, а другим — на побережье моря Надор. Все спрошенные по дороге жители дружно, словно сговорившись, отвечали, что самое почтенное и примечательное в смысле кухни заведение — это «Башня Великана». Убедившись в стойкой репутации кабачка, наши друзья ввалились в него веселой компанией и заняли столик у высокого стрельчатого окошка, похожего на настоящую бойницу.

Хозяин материализовался возле них из таинственного полумрака, который царил за стойкой, и принципиально потребовал немедленно сделать выбор в пользу того или иного блюда.

— На ваше усмотрение, почтенный, — сразу отреагировала Каэ. — Нам охарактеризовали вас как лучшего знатока изысканной кухни и вин.

Хозяин расцвел и не замедлил разразиться тирадой о радующей его сердце воспитанности столь молодого еще человека и о том, что в пору его юности воспитанных людей было больше.

— А плодились они, очевидно, неохотно, — пробормотал Рогмо, не успел хозяин отчалить от их столика.

Получив краткую передышку, они стали с любопытством оглядываться по сторонам. Круглый зал на первом этаже башни был оформлен под старину: тяжелые столики с мраморными столешницами, рассчитанные на двоих‑троих посетителей, грубо сработанные темные табуреты, светильники в виде факелов — но не факелы, потому что ни дыма, ни копоти не было. В простенках висели потускневшие от времени тканые гобелены. Кружки и тарелки в «Башне Великана» были вполне в духе самого заведения — большие и практически неподъемные.

Когда с кухни стали поступать подносы с горячими блюдами и кувшины с изумительным напитком «Слезы великана», обладавшим ни с чем не сравнимым богатством букета, Каэ пожаловалась полуэльфу:

— Подо мной буквально все качается, как палуба. И в глазах рябит.

— Ничего страшного, — утешил ее Рогмо. — Если вам от этого будет легче, то я признаюсь, что и сам испытываю нечто подобное. А ты, Магнус?

— Не то чтобы не испытываю, но вот глаза меня, кажется, на самом деле подводят. Посмотри‑ка, Рогмо, тебе не знакомо лицо вон того господина за крайним справа столиком?

Полуэльф скосил глаза в указанном направлении и сразу обнаружил одиноко сидевшего над громадной кружкой невзрачного человека. Незнакомец был одет в алый плащ, выгоревший и потертый, имел солидную лысину, но больше ничем не выделялся из толпы посетителей.

— Похоже, он мне незнаком, — признался Рогмо спустя три или четыре минуты внимательного разглядывания.

— Странно, — буркнул Магнус. — Но, может, я ошибаюсь.

Он вытащил из складок своего неизменного черного одеяния перстень и повертел его в пальцах. Затем вздохнул и спрятал перстень назад.

— Кажется, ошибся. Тогда объясните, почему у меня на душе муторно?

Блюда пахли так аппетитно, что Каэ сама себе удивлялась — ее не привлекало ни одно из них. Было тревожно и холодно, хотя перед выходом она тепло оделась, пожалуй даже слишком тепло. И вот на тебе…

Человек, привлекший внимание Магнуса, тем временем допил свою кружку, бросил на стол монету и вышел из помещения. И тут Каэтану словно прорвало:

— Магнус! Пойдем со мной. А ты, Рогмо, жди здесь, мы вернемся через пару минут.

Она выскочила из‑за стола и потянула за собой мага.

— А что случилось‑то? — поинтересовался тот.

— Пока — ничего.

Они выбежали в темноту ночи. Впрочем, темнота была понятием относительным: светила луна и звезды щедро усыпали небосклон. Ярко горели окна, и даже встречались уличные светильники. Так что ночь не вполне вступила в свои права.

— Где же он? — скрипнула зубами Каэ. В конце улицы мелькнул столб не то дыма, не то тумана и растаял почти мгновенно.

— Странно, — сказал Магнус. — Даже если бы он бежал бегом, то не успел бы до ближайшего поворота. Впрочем, ну его. Кажется, я переборщил и вас смутил. Пойдемте ужинать.

— Пойдемте, пойдемте, — рассеянно отвечала Каэ. Она уже знала, с кем и о чем хочет поговорить.

Как и обещали, они вернулись через несколько минут. Так что полуэльф не успел еще забеспокоиться. Снова уселись за столом, помня о том, что впереди почти вся ночь и можно провести ее с большей пользой, чем бегать за всеми лысыми города, — лысина ведь не является признаком неблагонадежности. И все же Каэ не унималась. Она знаком подозвала к себе хозяина, и тот поспешил к ней, потому что гости попались милые и приятные во всех отношениях: не буянили, заказывали много, платили еще больше и хвалили от души. Сочетание всех этих качеств расположило добряка хозяина к трем молодым людям симпатичной, но ничем не выдающейся внешности — точь‑в‑точь как он сам в молодости.