user - Unknown

- Как бы там ни было,- продолжил Келп,- договоримся заранее: я и ты – мы плотники.

- Для этого парня? - Джон не видел в этом ни капли здравого смысла.- Он думает, что мы плотники? И как мы будем говорить с ним о грабеже, если он думает, что мы эдакие мастера на все руки?

- Нет, нет, пускай люди в его офисе думают о нас, как об обычных работниках. Пойми, мы ведь как-то должны объяснить, почему пришли к нему.

- А ведь даже не знаю того паренька,- произнес Дортмундер,- но он уже обидел меня.

- Джон, я ведь не ошибся, тебе нужен надежный человек? Так вот, пацан этот - то, что нужно. Поэтому какое-то время можем побыть и плотниками. Пока они шли через залитый солнечным светом весенний парк с резвящимися на привязи собаками, детьми с няньками и латентными маньяками, Дортмундер поднял правую руку и начал изучать свою ладонь: мягкая и гладкая на ощупь. Рабочие инструменты воришки – это деликатные предметы, джентльменский набор; руки после них остаются аккуратными, ухоженными. Ничего общего со столярами и их инструментами.

- Хорошо,- решил он,- буду стараться. Но не жди, что я начну там пользоваться стамеской.

- Нет, нет, ведь это лишь, чтобы пустить пыль в глаза работникам.

Дортмундер спросил:

- Это и есть скупщик краденого?

Круг посредников, с кем он имел дела, обычно ограничивался Арни Олбрайтом и парнем по имени Моррис Моррисон, который постоянно почесывался и владел большим складским помещением, полным подозрительных товаров в Лонг-Айленд-Сити, прежде чем ушел на пенсию и загремел в тюрьму Флориды.

- Джон, это скупщик с 8-значной суммой. Это скупщик с офисами в Лондоне и Париже. Перекупщик с засекреченным номером в музее Гетти.

- Откуда я мог знать,- оправдывался Дортмундер.- Возможно, он и не захочет с нами связываться.

- Все, что мы можем это представиться, честно и просто.

- Хм, думаю не стоит заходить так далеко,- засомневался Джон.- Как его зовут?

- Гай (Парень).

- Да. Как его имя?

- Гай Клаверацк,- объяснил Келп.

- Парня зовут Парень?

- Иногда так случается. Ведь есть же парни с именем Хью.

- Или как мое, например,- добавил Дортмундер.

- Нет, я… неважно. Не угоди под автобус,- предупредил Келп.

Они вышли из парка и теперь шагали по Пятой авеню

- Как-то смешно находиться в этом районе днем,- поделился впечатлениями Джон.

35

- Извините, что вынужден прервать наш ланч,- извинился Гай Краверацк перед сидящими за столом гостями.- Пришли плотники, чтобы обсудить некоторые моменты, касающиеся реконструкции складского помещения.

- Не беспокойтесь.

- Мы понимаем.

- Бедный парень.

То был, конечно, не обычный обед, а встреча с самим Гаем Клаверацком – крупным торговцем произведений искусства, «остатками» аристократии в этом плебейском мире. Гай Краверацк был тем человеком, кто умел распознать, учуять вашу крайнюю необходимость, вынуждающую распрощаться с гобеленом 14*43футов с образом Битвы при Тронфарте, которым ваша семья владела с 1486 года, где в центре справа был четко изображен ваш предок Мурфин Нераскаявшийся сразу же за толпой лучников. И наоборот, Гай Краверацк любил проверить, так ли хороши столы в Монте-Карло – ну, Боже, иногда и такое происходило – и был готов к приобретению 14*43 гобелена с изображением чужого предка в благородном сражении, дабы скрыть пустое место на одной из стен своего собственного замка. Короче говоря, ответ Гая Клаверацка на ваш телефонный звонок - это как взойти на трон одному из претендентов, как дозвониться к сенатору, банкиру или агенту. Гай был не только богатым, влиятельным и сильным, но и весьма привлекательным и загадочным мужчиной. Красота его проявлялась в крупном и сильном теле, высотой в 6 футов 6 дюймов, в высоком и широком лбе, ясных карих глазах, густых волнистых волосах и шикарной коричневой бороде, аккуратно обрамляющей овал его упитанного лица. Таинственность его вызывала трепет. Известно, что среди его партнеров были и те, что пользовались дурной славой: воры, фальшивомонетчики и мошенники. У него были связи в полиции, связи с контрабандистами, что являлось своего рода лотереей. Благодаря усилиям и контактам этого мужчины можно было выкупить, конечно, с определенной доплатой, украденные произведения искусства. Он являлся, другими словами, скупщиком, но только в хорошем смысле этого слова и никто не мог связать его имя с мерзкими поступками, которые обычно присущи иным посредникам.

Гай славился и тем, что выполнял функцию третейского судьи в своем мире. Всякий раз, когда те, кто считали себя исключительными, посвященными – посвященные лица мира искусства, стоящего немалых денег, или те, в чьих жилах кровь претендовала на право называться «голубой» - появлялись в Нью-Йорке, то незамедлительно звонили Гаю. Если он приглашал их на ланч, то тем самым подтверждал их легитимность, истинность. Они могли надеяться и надеялись, что в этом мире они смогут чувствоваться себя спокойно. (Если – ужасная мысль – их не приглашали на обед, то они бежали из города при первой же возможности и уповали лишь на то, что остались никем не замеченными.) Встреча с Гаем Клаверацком давала не только особый статус, но и радовала гастрономические вкусы гостей. Обед проходил в малой столовой в задней части его офиса на Восточной 68 рядом с Мэдисон. Организацией обеда занимался четырехзвездочный французский ресторан, который размещался неподалеку (у Гая были там связи). Всегда превосходная еда, непринужденные беседы и многочисленные знакомства ласкали и тешили его эго, как качественные косметические процедуры на лице.

Состав сегодняшних гостей в количестве трех человек был несколько необычен. Крайний интерес вызвала Мэвис, принцесса Орфици, с недавних пор в разводе с отвратительным принцем Курфюрстом Отто Тоскании и Баварии. Теперь же она проматывала деньги доставшиеся ей после раздела имущества мужа. Самым полезным на долгосрочные перспективы без сомнений был молодой Алекс Лимери из Главного Лондонского офиса Parkeby-South, самого престижного аукциона. Parkeby-South обслуживал офисы и аукционные дома в Нью-Йорке, Париже и Цюрихе, но единственным, кто на самом деле играл значимую роль был лондонский офис. И, пожалуй, наиболее перспективным оказался Лимери.

Третий гость Леопольд Гриндл был наиболее сведущ в таинственной жизни Гая. Опытный оценщик произведений искусства, слегка горбатый, коренастый мужчина с непослушными седыми волосами с толстыми очками на носу Гриндл. Он мог за вознаграждение в любом музее мира, дворце шейха, банке или частной коллекции установить подлинность или фальшивость произведений искусства. Установленную им атрибуцию очень редко удавалось изменить. И все же, в определенных обстоятельствах или когда в дело вступали деньги, как теперь, Леопольд мог задуматься над понятием «подлинность». Прекрасное качество, иногда.