Сара Вульф - Zhiestokiie_i_liubimyie_-_Sara_Vul_39_f

Сегодня мне не нужны никакие вечеринки, однако я все равно иду в «Ро Альфа Альфа», потому что это уже стало привычкой. Потому что теперь я тусовщица, я всегда была ей. Я была ей раньше . Когда-то давно я была глупенькой четырнадцатилетней девчонкой, которая в отчаянной попытке выглядеть круто пила, курила и даже позволяла себя высмеивать. Тогда я бы сделала что угодно, лишь бы выглядеть круто, ведь когда ты огромная, люди видят только это и забывают, что ты человек, у которого есть чувства. Но если ты огромная и отрываешься на вечеринках, то становишься немного круче, если позволяешь насмехаться над тем, какая ты крупная (кит, жиртрест, свинка), это делает тебя немного круче. Немного круче невидимки.

Разглядываю лица на вечеринке: привлекательные, тощие, загорелые, с блестящим макияжем… Будь я прежней, эти люди первыми бы обозвали меня жиртресткой. Но сейчас они улыбаются мне, сейчас Хизер, Ливи и Тесса улыбаются мне, но, будь я прежней, их отношение ко мне было бы совсем иным. Я не нравлюсь им за то, кто я есть. Они не Кайла и не Рен, но я снова и снова пытаюсь заполнить ими опустевшие места и ненавижу себя, ненавижу то, что Кайла и Рен оставили меня…

Ненавижу. Ненавижу здесь каждого, да я даже их не знаю.

Держа в руке колу с ромом, ко мне подходит Киран. Его недовольство мною очевидно, но я игнорирую это и, улыбаясь, принимаю стакан с умелым изяществом алкоголички маркизы.

– Не смотри на меня так, Кир. Знаешь, скольким недопрофессорам, подобным ему, сходит с рук такое дерьмо? В смысле, он бы все равно получил по заслугам. Я просто немного это ускорила.

– Ты положила кирпич на педаль газа, – исправляет он.

– Я положила кирпич на педаль газа, – радостно соглашаюсь я и делаю глоток колы с ромом. – Боже, благослови Америку.

Киран дожидается, когда музыка станет потише, и говорит:

– Раньше моя сестра выкидывала сумасшедшие трюки, как ты.

– Раньше?

– Теперь она в психбольнице.

– Ужасное место. Мне очень жаль. Ты должен помочь ей сбежать.

Он пристально смотрит на меня, и я пожимаю плечами.

– Что ж, если ты ей не поможешь, это сделаю я.

– Ты не обязана спасать всех, Айсис.

Его слова сбивают меня с толку.

– Я никого не спасаю, – осторожно говорю я.

Киран качает головой.

– Ты пытаешься. Пытаешься остановить всю несправедливость и спасти от нее людей. Но ты никогда не пытаешься спасти себя. – Я молчу. Киран скользит ладонью по моей руке и сжимает мои пальцы. – Чего ты ждешь?

Я опускаю взгляд на наши соединенные руки и шепчу:

– Чтобы это сделал кто-то другой, наверное.

Киран наклоняется и целует меня, на вкус он как текила, лайм и соль, и на мгновение его губы превращаются в губы Джека, а дом сестринства в дом Эйвери, где меньше блеска, каблуков и опыта, но столь же много выпивки и сквернословия. Семнадцать не так уж и отличается от восемнадцати. Поцелуй отгоняет тьму, устремляя ее обратно под камни, но потом я поднимаю веки и вижу зеленые глаза Кирана… Отстраняюсь. Я должна ему рассказать. Я не могу продолжать его использовать, и все же использую, ведь лучше быть с ним, чем одной. Трусиха! Он в недоумении смотрит на меня, но прежде, чем кто-то из нас успевает нарушить неловкое молчание, подбегает Хизер и хватает меня за руку.

– Вот ты где! Я еле тебя нашла! Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.

Последний раз взглянув на Кирана, я следую за ней. Она с впечатляющей силой тянет меня вверх по лестнице к одной из комнат.

– Э-э, – красноречиво излагаюсь я, – что там?

– Ничего, ты просто должна подождать там, пока я это не принесу. – Она икает. – Обещаю, тебе понравится!

– Это же не наркотики, верно? Потому что, честно говоря, я с ними завязала.

Она надувает губки.

– Пфф, нет! Как будто у меня есть наркотики. Просто зайди! Я скоро вернусь и все покажу.

Мое любопытство сражается с настороженностью целых полсекунды, а потом я захожу внутрь.

Улыбаясь, на кровати сидит Безымянный.

Возвращаюсь к двери, но она закрывается прямо перед моим носом, щелкнув с характерным звуком наружного замка. Я отчаянно дергаю за ручку.

– Нет, – шепчу я. – Нет, нет, нет, нет, нет . Хизер! Хизер, выпусти меня!

Нет ответа, слышен лишь удаляющийся смех. Я бью по двери кулаком.

– ХИЗЕР! ТВОЮ МАТЬ, ВЫПУСТИ МЕНЯ!

– Расслабься, – посмеивается Безымянный, – я не собираюсь ничего делать.

Мои глаза дико мечутся по комнате, замечаю пилочку для ногтей на комоде и, схватив ее, сжимаю в руке как нож. Это смешит его еще больше.

– Ах ты маленькая глупенькая девочка. Я и забыл, какая ты смешная.

Я усиливаю хватку на пилочке и изо всех сил вжимаюсь в дверь. В голове мелькает мысль: надо выключить свет, чтобы дезориентировать его, но потом я замечаю, что на прикроватной тумбочке рядом с ним стоит включенная лампа.

– Что тебе нужно? – выплевываю я.

Безымянный задумчиво смотрит на меня, а затем хлопает в ладоши, медленно мне аплодируя. Каждый хлопок – пуля, пронзающая сосуд с истерическим напряжением в моей груди.

– Мои поздравления, ты выбрала очень опасного человека себе во враги.

Я прищуриваюсь.

– Джека?

– Джека, – подтверждает он. – Уверен, около пяти месяцев назад ты получила мое электронное письмо с фотографией его руки с бейсбольной битой. Я сделал ее с видео, знаешь ли.

– Знаю.

– Правда? – Он выгибает бровь.

– Я знаю, что ты украл это видео у федералов.

Он смеется.

– Украл? Не будь дурой. Даже я не смогу взломать федеральную базу данных. Федералы сами мне его дали. Ну, не мне, а одним моим друзьям. Видишь ли, мы работаем вместе в качестве внештатных киберконсультантов. Федералы связались с нами и отдали видео. Хотели, чтобы мы улучшили качество записи насколько это возможно. Хотели узнать, что конкретно там произошло.

Я с трудом сглатываю. Безымянный улыбается.

– И мы это сделали. Но мы так и не отдали его обратно. Пока, по крайней мере. Я хотел, чтобы во всей улучшенной красе ты увидела его первой.

– Почему?

– Я хочу, чтобы ты поняла, с кем именно имела дело, – вкрадчиво отвечает Безымянный. – Джек не хороший парень. Хорошо, что вы больше не общаетесь, иначе он бы причинил тебе боль.

Тошнотворный, темный огонь вспыхивает в моих легких. Он причинил мне боль. Не Джек. Безымянный ухмыляется в ответ моему бессильному молчанию, а затем бросает мне планшет с уже открытым видео. Мой палец застывает над кликом воспроизведения в центре.

– Ну же, – подталкивает Безымянный, улыбаясь еще шире.

После стольких месяцев бессонных размышлений, раздражающих намеков и полуправды вся история находится под моим указательным пальцем.

И я нажимаю «воспроизвести».

– – –

Несколько секунд темноты, а дальше шелест листьев. В нижнем углу дата 8/15/2007 и время 21:45:01. Быстро подсчитываю – Джеку было тринадцать.