Калия Рид - Распутывая прошлое

Я пинком открываю дверь. Холодный воздух обрушивается на меня так мучительно больно, что я тяжело дышу. Но, когда дверь закрывается за мной, и шум изнутри затихает, я понимаю, что предпочту этот морозящий воздух любому дню, проведенному в той столовой.

Я иду сквозь снег, прокладывая дорогу к перилам лестницы. Передо мной тянутся островки с травой, покрытой снегом, и голыми деревьями, величественно стоящими при минусовой температуре. Знаете, если бы я захотела, то сбежала бы от всего этого. У меня будет тридцать минут, максимум час, когда никто даже не заметит, что меня нет. Я испугалась такой заманчивой мысли. Продолжала оглядываться через плечо, боясь, что кто-то наблюдает за мной изнутри и может прочитать мои мысли.

Засовываю руки в карманы толстовки и иду к лестничному пролету. Сажусь на верхнюю ступеньку. Здесь я ближе всего к свободе. Балконные двери скрипят, открываясь позади меня. Я смотрю вперед, когда дверные замки защелкиваются.

— Наоми.

Только от одного его голоса я покрылась гусиной кожей. Лаклан .

Он садится рядом со мной и делает глубокий вдох. От этого в воздухе появляется как бы дымка тумана. Я пытаюсь схватить ее, пока она не исчезла, но я опоздала.

— Я искал тебя, — говорит он.

Я смотрю прямо перед собой. — Кто сказал тебе, где я?

Его плечо касается моего, но он не пытается передвинуться. Я закрываю глаза и просто растворяюсь в этом. Его теплоте, ощущении его рядом. Руки обхватывают нижнюю часть бедер. Я продолжаю пялиться на деревья.

— Никто, — отвечает он. — Когда я вошел в столовую, ты выходила и … вот ты здесь.

— Вот я здесь, — произношу я, пробуя на вкус эти слова, пытаясь понять их смысл.

Действительно ли я здесь? Конечно, в физическом смысле я здесь, но это ничего не значит. Моя душа, моя сущность – раздроблена. Макс, Лаклан и Лана удерживают по кусочку.

В конце концов, я смотрю на Лаклана. Хочу дотянуться до него и схватить ту часть себя, что он украл.

Стоит мне только посмотреть на него, как я хочу сказать, что испытываю к нему. Я так сильно его люблю. Моя любовь к нему так сильна, что меня можно считать почти выздоровевшей. Я это знаю. Но, моя любовь к Максу так же глубока. Делает ли это меня ужасным человеком? Любить двух мужчин одновременно? Полагаю, да. Но я жажду их обоих больше, чем воздуха.

Если бы мне пришлось выбирать между ними прямо здесь и сейчас, то я бы не смогла этого сделать. Я не знаю, как жить без каждого из них.

Лаклан немного изменился. Я знаю, что это невозможно. Прошло не так уж и много времени с нашей последней встречи. Его волосы выглядят длиннее. Обычно он всегда чисто выбрит, но сейчас на его лице щетина. Его глаза выглядят утомленными и очень печальными. Я хочу спросить, из-за чего он не спит по ночам, но я почти уверена, что знаю ответ.

— Ты сказал мне, что не вернешься.

Чувства переполняли меня сейчас. Поэтому мои глаза наполнились слезами. Эмоциям же нужно искать какой-то выход. — Ты не можешь просто входить и уходить из моей жизни. Это убьет меня, — отрывисто говорю я.

Он проводит рукой по своим густым волосам. — Я даже не знаю, должен ли быть здесь прямо сейчас, — признается он. — Я просто чертовски сильно скучаю по тебе.

Я позволяю себе окунуться в его слова и незамедлительно чувствую скачок энергии, которого не чувствовала с тех пор, как видела его в последний раз.

— Я тоже скучаю по тебе, — шепчу я.

Острые карие глаза Лаклана сосредоточились на мне, выражая решимость. — Они позволяют вам выходить или что-то вроде этого. Ты же это знаешь, да?

Я не знала. — Откуда ты знаешь?

— Я спрашивал. Если бы ты могла уйти отсюда на выходные... ты бы хотела, чтобы я тебя забрал?

Я хотела этого больше, чем свой следующий вздох. Обретаю дар речи и шепчу. — Я бы этого хотела.

— Хорошо. Так и будет, — говорит он с уверенностью.

У Лаклана оптимистичности было на нас двоих. Я действительно не верила, что они мне дадут уйти на выходные. Я начала верить, что никогда не выберусь отсюда.

Я отвожу взгляд. — Я всегда была сумасшедшей? — спрашиваю рассеянно.

— Не говори так о себе.

Я киваю головой в сторону здания. — Они думают, что я сумасшедшая. Продолжают пытаться диагностировать меня.

Я играю с тканью своих тренировочных штанов. — Даже мой новый доктор... Кажется, и она меня не может понять.

— Она тебе нравится?

— Лучше, чем мой предыдущий врач. Почему-то, я ей верю. — Я неловко пожимаю плечами.

— Это уже хорошо, — ответил Лаклан.

Я смотрю на него. — Я видела тебя несколько ночей назад.

Лаклан хмурится.

— Ты лежал со мной, — продолжаю я. Он резко вдыхает и сцепляет руки за шеей. Он зажмурил глаза, как будто ему было больно. — Сумасшествие, правда? Тебя там не было, но ты был. Клянусь, ты был. Говорил со мной. Рассказывал мне историю, помогая уснуть. Даже сейчас, я не могу сказать, сидишь ты здесь, или я представляю это себе.

Он встает и резко становится на колени на ступеньку ниже от меня. Его колени зарылись в холодный снег, но его, кажется, это не заботило.

— Прямо сейчас, я здесь.

Его руки оборачиваются вокруг моих коленей. Его пальцы мягко проводят по моей коже. Я остаюсь совершенно неподвижной и смотрю, как его руки путешествуют от моих коленей в сторону моих бедер, и дальше к талии. Он крепко держит меня, как если бы я могла сбежать в любую секунду.

— Однажды, ты выберешься отсюда, — он медленно произносит последние свои слова. — И все будет хорошо.

Я верю его словам, только потому, что это все, что у меня осталось. Опускаюсь ниже, сворачиваюсь вокруг него и прячу лицо у его шеи. Вдыхаю его аромат, как будто это последняя вещь, которую я в состоянии сделать.

— Скажи мне, с чем ты борешься, и я буду бороться с тобой, — шепчет он в мои волосы.

Я обняла его за шею, удерживая на месте. Болезненный стон вырывается из моего рта. Если бы я могла вытащить из себя хоть слово, то сказала бы Лаклану, что каждый день скучаю по нему. Что каждый день порознь, заставляет меня чувствовать, как жизнь медленно утекает из меня. Но, мне не нужно ничего говорить. Лаклан слышит правду без произносимых мною слов.

— Я знаю, — шепчет он. Он пододвигается ближе, и наши лица в дюйме друг от друга, наше дыхание соединяется воедино. — Я собираюсь забрать тебя отсюда.

Надежда почти полностью исчезла из моей души. Но сейчас я ее чувствую. Крепче держусь за нее. Кто знает, как долго продлится это чувство.

Он неохотно отодвигается. Его руки касаются моих щек, делая медленные круги. — Мне нужно идти.

— Нет, — протестую я. Мои руки напрягаются вокруг его шеи. — Останься.

— Я не зарегистрировался в приемном отделении. Мэри найдет меня, и, ты знаешь, она не побоится выкинуть меня отсюда.