Калия Рид - Распутывая прошлое

— Останься, — шепчу я напротив его губ.

— Я…, — он начал что-то говорить, но его слова растворились в воздухе.

Его губы двигаются напротив моих. Сначала медленно. Но потом поцелуй набирает обороты, и мы вдвоем почти становимся отчаянными. Мои пальцы накручивают его волосы. Он дышит через нос. Его тело ложится на мое, и ощущение его веса заставляет тепло растечься по всему телу.

Потом Лаклан резко отстраняется. Мы оба глубоко дышим. Его руки хватаются за перила. — Мне нужно идти, — я не знаю, говорит он это себе или мне. — Но я не собираюсь избегать тебя, понятно? Я люблю тебя, — говорит он отчаянно.

— Я тоже люблю тебя.

Он встает и поднимается по лестнице. Я слышу хруст снега под его ногами.

Закрываю лицо руками. Погружаюсь в свою память, и иду сквозь года, пока не нахожу то, что смягчает уход Лаклана.

Я нахожу воспоминание, которое заставляет мои губы расплыться в улыбке. Я нахожу воспоминание, которое поражает холод и чувство одиночества.

ГЛАВА 15. ДЕНЬ НАОМИ

8 лет назад

— Не могу поверить, что позволяю ребенку зажечь спичку.

Я сконцентрировалась на фейерверке. — Мне двенадцать лет, Лаклан. Я не ребенок.

Он фыркнул. — Просто поторопись, пока ты еще что-нибудь не подожгла.

И в этот момент я задуваю спичку в его руке и ухмыляюсь.

— Больше так не делай, — он роется внутри своего кармана и вытаскивает другую спичку. — У меня осталась пара штук.

Сегодня 19 июля. Мой день рождения. У меня ушло два года на то, чтобы у меня появился фейерверк. Я не могла перестать крутиться. Я была так взволнована. Потянулась и попыталась поймать светлячка в восьмой раз, но ничего не получилось. Лаклан вздохнул и за пару секунд поймал одного. Придав рукам чашевидную форму, со светлячком внутри, он передал его в мои ждущие ладони. Отдал его, как это бы сделал старший брат. Проворным жестом, говорящим: « Держи. Я сделал это для тебя, чтобы ты перестала пытаться » .

— Откуда берется вся эта энергия? — спрашивает он.

— Я просто взволнована, видя все эти яркие краски! — улыбнулась я. — Думаю, это самый лучший подарок на день рождения, — призналась я.

— Как твоя семья отпраздновала твой знаменательный день?

— У нас были торт и подарки.

— И все? — Лаклан насупился. — Никакой вечеринки по случаю дня рождения? Никакой вечеринки с ночевкой? Разве девочки не занимаются всей этой ерундой?

— Не все девочки занимаются этой ерундой, — ответила я и сменила тему. — Теперь мы можем поджечь фейерверк?

— Боже, ты нетерпелива, — дразнит он и вручает мне спичку.

Только с третьего раза мне удалось поджечь ее. Мои руки трясутся, когда я подношу пламя к запалу. Спустя пару секунд послышались шипящие звуки и посыпались искры. Мы отбежали подальше и вовремя повернулись, чтобы увидеть, как освещается небо.

За последующие пятнадцать минут мы подожгли так много фейерверков, как только смогли. Все это время я благоговела.

Хотела поджечь еще, но Лаклан сказал:

— Нет. Нам лучше остановиться до того, как мы попадем в передрягу.

Он убрал спички обратно в свой карман. — С днем рождения, ребенок, — сказал он прежде, чем повернуться и уйти.

— Эй, вернись! — закричала я.

— Ребееееееееенок, — протянул он. Но ко мне вернулся. — Что?

— Ты не можешь уйти.

Он посмотрел на свои часы. — У меня свидание через пятнадцать минут.

Год назад Лаклан получил водительское удостоверение. У его родителей был блестящий черный автомобиль, который ждал его во дворе. Он мог свободно уйти и прийти, когда бы ему ни вздумалось. Я это ненавидела.

И вот опять, он собирался уходить. Ярость вспыхнула внутри меня.

— С кем? — спросила я.

— С выпускницей.

Я скрестила руки. — С кем?

— Лаура Кляйн. Знаешь ее? Именно. Не думаю.

Я не знала Лауру Кляйн, но она уже мне не нравилась.

— Ну, ты не можешь уйти, — ответила я сухо.

Он нахмурился, но в его глазах появился озорной блеск. — Назови хотя бы одну причину, с чего это вдруг. Почему я не могу уйти?

— Мне больше не с кем праздновать день рождения, — воскликнула я. Это походило на хныканье.

— А как же Лана?

Лана была моей лучшей подругой. Ее отец работал с моим папой. Однажды, спустя неделю после моего десятого дня рождения, она приехала со своим отцом. Вместо того чтобы зайти внутрь, она сидела на ступеньках крыльца, уставившись в землю. Я села рядом и с радостью представилась. Она уставилась на меня со смесью шока и любопытства. Я говорила без умолку, а она сидела и слушала все время. К концу дня, она медленно начала оттаивать. Я чувствовала ее добрую душу и знала, что она будет моим другом.

Это было два года назад. С того времени мы стали лучшими подругами.

— Ее здесь нет, — ответила я.

— Ладно... У тебя больше нет друзей?

— Нет.

Он нахмурился. — Больше никого?

Я отвернулась. — Только ты.

— Тебе нужен кто-нибудь еще, кроме меня, ребенок.

— Или же у меня можете быть вы с Ланой. Так лучше, чем, если бы у меня было много друзей. Правда, это простая математика.

— Как ты это поняла?

— Моя бабушка всегда мне говорила, что предпочла бы четырех дорогостоящих друзей, сотне тех, которые не стоят и гроша.

— Тебе все еще недостает два четвертака.

— Нее, вас двоих предостаточно.

Лаклан усмехнулся. — Кто может с этим поспорить?

Он опять посмотрел на свои часы, потом на автомобиль на дороге и тяжело вздохнул. — У нас осталась еще одна ракета. Хочешь осветить небо?

Мои глаза расширились, и я с тревогой кивнула.

Мы опять становимся коленями на землю. Я расцарапывала комариный укус на ноге, пока Лаклан подготавливал последнюю ракету. Он зажег спичку. Когда она поднялась в небо, я вытянула шею и смотрела шоу. Он стоял рядом со мной. Он ни разу не вытащил телефон и не посмотрел на время. Нас обоих затянул великолепный показ. Этот фейерверк не был больше или ярче остальных. Но, чувствовалось, словно это было так.

— С днем рождения, — произнес Лаклан. — Загадай желание.

Я загадала, чтобы каждое 19 июля было таким. С яркими красками, улыбками и смехом.

Я загадала, чтобы Лаклан был со мной всю оставшуюся жизнь

ГЛАВА 16. ЧЕРНАЯ ДЫРА

Кто-то касается моего плеча.

Я резко вздыхаю и поворачиваюсь. Мэри стоит рядом со мной.

Я вернулась в «Фэирфакс». Все еще снаружи. Снежинки цепляются за мои волосы, а мои руки напоминают сосульки. Краешком сознания я все еще там. Если я закрою глаза и хорошо сосредоточусь, то смогу услышать отдаленное эхо фейерверка, и крики «Ура» маленькой двенадцатилетней девочки.

— Ты готова идти? — спрашивает Мэри.

Я стою на дрожащих ногах. — Сколько времени я провела снаружи?

— Около часа. Ты была глубоко в своих мыслях.

Она даже не представляет.