Muelka - Unknown

себе писать о Ней дальше.Итак, что же созерцали мои глаза в том миг? Как Она выглядела? Иссиня-чёрные прямые волосы ниспадали на плечи. Атласный, почти зеркальный их блеск отражал сияние голубой комнаты. Тонкий нос, тонкие губы, тонкие брови… Всё будто бы кистью выведено по шёлку. И Её глаза… Глаза, лучезарный свет которых стоил целого Мира!!! Они меняли цвет. То были почти чёрными, так что в них едва угадывались зрачки, то приобретали полутон морской волны, то вдруг устремлялись к бледно голубому, как весеннее небо оттенку. Тысячи кристалликов в них то расходились к краю роговицы, то вновь устремлялись к зрачку. Казалось, Её глаза будто бы дышали в такт колыханию Её плаща. Она сидела неподвижно. Я смотрела на Неё, как смотрит маленький человек на величие горной скалы, как смотрит астроном на только что открытую им звезду, как смотрит поэт на бурю в огромном море. Она смотрела на меня как смотрит ребёнок на падающий снег, как смотрит ангел на равное ему существо, как смотрят …в зеркало, желая за бренной оболочкой разглядеть свою бессмертную душу. Кто Ты? – мысленно произнесла я, глядя в Её глаза. Она назвала своё имя. То, которое я слышала в детстве. То, которое много лет назад ласкало мой слух. То, которое я забыла и сейчас открыла для себя вновь как величайшую из Мантр Света. Я не поверила. Та маленькая девочка, что 10 лет назад, в далёком детстве являлась мне среди зимы в запылённом, шумном, душном автобусе и это богоподобное существо, явившее собою лучшее, что только может быть во всём Мире – одна и та же личность?! Я не поверила и повторила вопрос: - Кто Ты? - Я – это Ты, - отвечали Её глаза. Она не размыкала перламутровых губ. Её лицо было неподвижно. Мы не мигая, смотрели друг на друга. Мы мысленно переговаривались. Я опасалась, что стоит мне отвести взгляд от Её лучезарных глаз и хоть на миг взглянуть на что-то ещё: залюбоваться на мгновение причудливым узором, искрящимся на её плаще или ослепительно-голубым сиянием комнаты и Она, эта призрачно-прозрачная Сущность, дрогнув, исчезнет, растворится, и я не успею сделать чего-то главного, того, ради чего Она пришла сюда. «Я – это Ты, - звоном мерцало в моём сознании, - Я – это Ты, запомни имя!» И я запомнила. С тем, чтобы уже никогда больше не забыть. Я смотрела в её глаза и точно знала, что вот сейчас, именно сейчас, как никогда ранее, возможно всё, любое чудо. И я стала задавать ей вопросы, в надежде узнать будущее, так как была абсолютно уверена: солгать Она не может. - Скажи, я стану поэтом, настоящим, как Блок, как Ахматова, как кто-нибудь ещё? - Станешь? – Ты уже такая. Ты родилась такой. Просто Ты пока не веришь в это. Скоро это проявится. Пока просто пиши. Пиши и ни о чём не беспокойся. - А ещё я хочу стать человеком, способным видеть другие миры, астральные потоки, творить за пределами земного плана. Её перламутровые губы тронула улыбка: –Это одно и то же. - Я хочу встретить ламу. Живого, настоящего. Не там, на небесах. В этом воплощении, в этом теле, понимаешь? Иначе жизнь теряет смысл! Моё желание было отчаянным и безнадёжным. Я не знала, почему сказала Ей об этом. В конце концов, к тому моменту, как мне казалось, я уже окончательно утвердилась во мнении, что все мои шансы на подобное событие в этой жизни равны нулю. Но желание моё никуда не делось. Оно так и продолжало жить во мне, безнадёжным отчаянием и высочайшей целью одновременно. Она прикрыла глаза. Её длинные пушистые ресницы отражали голубое сияние комнаты. - Что Ты говоришь? Да? Да?! - смотрела я на неё и вопрошала мысленно. Она резко открыла глаза. Внезапный луч ослепительного света, прошив чёрный бархат её зрачков, устремился ко мне. Её взгляд прошёл сквозь меня, как ветер проходит сквозь листву деревьев. Казалось, время остановилось с тем, чтобы превратить моё тело в пустоту, а затем – в бесчисленное количество микроскопических алмазов, в звёздную пыль. - Да! – звенели тысячи алмазов, да…да… - эхом растворялось в голубой комнате. Потом, когда этот мерцающий туман рассеялся, я вновь будто бы вернулась в своё тело. В воздухе я увидела зависшую передо мной книгу. Книга была тёмного цвета. Я взглянула на обложку и прочла название, напечатанное большими белыми буквами: «Ангел Мира». -Что это? – спросила я. -Твоя первая книга. Их у Тебя будет много. Знаешь, ты прославишься, твои стихи будут читать в других городах. -После смерти? - При жизни!

…Медитация подходила к концу. Последние мгновения я созерцала свою богоподобную собеседницу. Мы молча смотрели друг на друга. Я смотрела на Неё как смотрит маленький человек на величие горной скалы, как смотрит астроном на только что открытую им звезду, как смотрит поэт на бурю в огромном море. Она смотрела на меня как смотрит ребёнок на падающий снег, как смотрит ангел на равное ему существо, как смотрят в зеркало, желая за бренной оболочкой разглядеть свою бессмертную Душу. И в тот самый момент я вдруг отчётливо осознала, что Она видит меня точно такой же, какой я вижу Её! Ведь Бог никогда не видит человека человеком, но всегда – Богом! «Я – это Ты, - вновь пронеслось в моей голове, - запомни имя!» Мы сидели. Наши взгляды прощались. Она попыталась улыбнуться. Она хотела, чтобы я Её запомнила. Наши миры, скользнувшие на время в параллельные друг другу пространства, вновь безнадёжно расходились с тем, чтобы, возможно, никогда уже не встретиться. Я видела, как слеза скатилась по Её щеке и, превратившись в жемчужину, со звоном упала на пол. Затем Она медленно встала и пошла по направлению к двери. Её синий плащ колыхался, мерцая атласным сиянием. Она ступала по полу мягко и бесшумно. Она покидала комнату, унося за собою дуновение лёгкого ветерка. Когда Она вышла, дверь в полусферической комнате беззвучно закрылась и исчезла. Комната всё так же сияла небесным светом. Но она была пуста. …Внезапно всё кончилось, и я вновь осознала своё реальное тело лежащим в реальном спортзале. Я открыла глаза и с удивлением обнаружила, что они были заплаканы. Меня вдруг охватила тревога: а не заметит ли кто такой моей вдруг проявившейся эмоциональности? Я огляделась по сторонам, но на мою удачу все остальные участники нашей группы ещё пребывали в своих мирах. А кое-кто просто мирно спал. «Слава Богу!» – подумала я про себя и облегчённо вздохнула.

Руководительница медитации подошла ко мне. Она-то всех нас видела! -Ты что-то видела, - неопределённо произнесла она, не то вопрошая, не то утверждая произошедшее. -Видела. -Рассказать сможешь? Я отрицательно покачала головой. Она понимающе кивнула и отошла в сторону. Я не могла рассказать. Ещё несколько лет.

Богиня моя! Слышишь? Слышишь?! Это была Ты? Можешь не отвечать, я знаю. Куда же Ты потом исчезла на целую вечность? Предательство Учителя (которое по прошествии лет мучительно и постепенно, но всё же будет мною прощено и человек этот так и не догадается, какую травму мне нанёс; он будет вновь принят в мою жизнь, но шрам в душе останется навечно), разочарование в идеалах, отчасти – нравственное падение (ментальное – не более!) и – Ты уходишь из моей жизни, Ты покидаешь меня, надолго. Богиня моя! Возлюбленная моя Богиня! Знаешь – это слишком жестоко!