Muelka - Unknown

- Ир, ты чего? На Новый Год отварную курицу есть?

- А что? - удивилась Ирка.

- Да ничего, - отмахнулась я и снова подумала, что хочу уснуть на тысячу лет. Здравствуй, ёлка, Новый год! Итак, к десяти вечера у нас был накрыт стол: оливье без майонеза, который так никто и не купил, отварная курица с отломанной ногой (Ирка кормила Кота), мандарины в дуршлаге, сырная нарезка, половинка столичного хлеба, четыре бутылки шампанского, остатки коньяка и целая кастрюля бульона.

Дядя Паша с аппетитом жевал бутерброд с сыром, запивая это дело винцом.

- Может, телевизер включим? - спросил он. Я щелкнула пультом, и мы уставились в небольшой мерцающий экран. "Иван Васильевич меняет профессию" поглотил наш разум минут на пятнадцать. Потом я, оторвавшись от экрана, отправилась в гостиную, разведать, как там Кот. Кота в гостиной не нашлось.

- Кот! Эй, Ко-от! Шкварка серая, ты где? - звала я, бродя по квартире. На подходе к туалету меня перемкнуло, что для него хорошо бы приготовить лоток. Я снова полезла на антресоли, выудила оттуда старый кювет для фотографий. Нарвав туда старых газет, я поставила его в туалет.

- Кот, царский горшок готов, иди, - крикнула я вглубь коридора. И тут серая тощая тушка прошмыгнула мимо моих ног.

- А ты понятливый, однако, - заметила я. Сделав свои дела, Кот прошел на кухню и запрыгнул на свободный табурет. Потом вытянулся, поставил лапы на стол и попытался украсть кусок сыра с бутерброда.

- Эй, ты, лапы помой после туалета! - прикрикнула я, прогоняя Кота со стола.

- Ну Саш, он кушать хочет, - возразила Ирка и отломила коту еще курицы.

- Ой, ну хоть корми его в одном месте, а не по всей кухне!

В дверь позвонили.

- Кто еще? - спросила я саму себя и вышла в коридор. В голове вдруг мелькнула слабая надежда, что это ты. Я щелкнула замком и увидела теперь уже бывшего парня Ирки, бородатого брюнета Фёдора, в обнимку с моей пациенткой Людочкой. Людочка страдала шизофренией, и как по графику, раз в полгода (весной и осенью) появлялась в моем кабинете, рассказывая, что носит под сердцем второго Христа, который вот-вот родится и наведет порядок в этом грешном мире. На вопрос, почему уже в течение пяти лет этот самый Христос никак не может появиться на свет, она отвечала, что силы зла убивают его в утробе, причиняя ей страшные физические и душевные страдания, но с Божьей помощью он появляется там вновь. Ко всему прочему, у Людочки наблюдались классические нарушения мышления: обрывы мыслей, склонность к бесплотным рассуждениям, эмоциональная бедность. Также у неё было весьма экстравагантное хобби - покупать Библии и вырезать из них имя "Иисус", наклеивая потом в специальную тетрадочку. Объясняла она это тем, что хочет посчитать количество раз, которое называлось это имя. Тем не менее, в связи с миловидной внешностью, проблем с мужским вниманием она не испытывала и страстно желала выйти замуж, но, по понятным причинам, ни один её роман не продолжался дольше, чем полгода. Вот и Фёдор неожиданно для меня клюнул на длинные светлые волосы, голубые глаза и растерянную улыбку, казавшуюся ему загадочной. Во всяком случае, до весны эти отношения могут продержаться.

- Сашунь, привет! - пробасил Федя, широко улыбаясь.

- Привет, - растеряно и даже немного разочаровано протянула я, - здравствуй, Людмила.

- Ой, Александра Георгиевна, здравствуйте! - обрадовалась пациентка. - А Вы тут живете? Мне Федор говорит, заедем к подруге моей, передать подарочек. Я и не думала, что это можете быть Вы.

- А вы знакомы? - удивленно протянул Федор.

- Угу, - кивнула я и в силу профессиональной этики вынуждена была уйти от разговора, - какой подарочек ты привез?

- А! - воскликнул Федор, - это тебе! - он протянул мне бутылку дорогого шампанского.

- А это... Передай Иринке от меня? Неудобно получилось, извиниться бы надо, Новый Год все-таки. От тебя она возьмет, вы ж подруги!

- Ах ты, козел бородатый, - неожиданно раздалось из-за спины. Я опустила глаза и отошла в сторону. Вмешиваться не имело смысла. Ирка стояла красная, сжимая в руках вилку с куском колбасы. Увидев Людочку, она перекосилась от злости, желваки заходили ходуном, глаза сузились. Подруга медленно пошла вперед. Я едва успела отобрать у неё вилку, и уже через минуту Ирка вцепилась Людочке в волосы, вопя: "Ах ты, стерва!". Фёдору, попытавшемуся разнять дерущихся, она выдрала клок бороды.

Из кухни с любопытством осторожно высунул нос дядя Паша.

- Ой, девки, до чего любов-то доводит! Однако драка становилась серьезнее, Федор пытался влезть между дерущимися и орущими женщинами. Я побежала в ванную и набрала в таз холодной воды. Выскочив в коридор, я выплеснула таз на Ирку и Людочку. Они хором завопили и отцепились друг от друга. - Сучка, мужика моего увела, - прошипела Ирка.

- Сама сучка! - Я тихонько дернула подругу за рукав и прошептала: - Ира, весной к тебе вернется, зуб даю, потерпи до марта. А вслух сказала: - Тебе вот подарок привезли.

- Какой подарок? - с недоверием спросила Ирка, видимо осмысляя мои слова.

- Возьми, открой. Да проходите вы, просохнуть же надо, - я поманила рукой Федора, со страдальческим выражением лица ощупывающего бороду и Людочку с налипшими к лицу мокрыми волосами.

- Мы вообще-то к друзьям ехали, - попытался отказаться Федор, но его спутница без тени сомнения шагнула в коридор.

- Полотенце дайте, - жалобно пропищала она, с ненавистью глядя на Ирку. Та в это время разворачивала упакованный в блестящую бумагу презент. Там оказалась небольшая коробочка с серебряной подвеской. Иркина губа дернулась, она шмыгнула носом, хмуро сказала Федору "спасибо" и спрятала подвеску в сумочку. Расчувствовалась, значит.

- Проходите на кухню, проходите, - предложила я. Новый Год обещал быть более чем веселым. Мы расселись на табуретах и принесенных из гостиной стульях. Я разложила по тарелкам оливье.

- Что-то стол у вас бедноватый, - заметил Федор, с удивлением оглядывая вареную курицу.

- Чем богаты, тем и рады, - ответил дядя Паша.

- Ну давайте, за встречу! Выпили, закусили. От шампанского в голове зашумело.

- Ой, - вдруг сказала Людочка, глядя на ошивающегося под ногами Кота, - Этот котик у вас давно?

- Нет. Сегодня вот. Пришел, - я не решилась сказать "взяла", это ведь он приперся ко мне в квартиру. Кстати, после мытья его шерсть приобрела дымчато-серый цвет, а пятки стали нежно розовыми, и он стал очень даже симпатичным, хоть и очень худым зверем.

- Вы знаете, что он - необычный кот? - спросила Людочка.

- В чем же его необычность?

- Он кот Христа, - выдохнула моя пациентка, - он поможет Христу возродиться.

- Что? - не понял Федор. Ирка посмотрела на Людочку, потом на меня, а потом с облегчением улыбнулась и сказала:

- А давайте выпьем!

Через полчаса дядя Паша и Федя уже пели вместе песню про рыбака, Ирка и Людочка плакали в объятиях друг друга пьяными слезами, а мы с Котом тихо обалдевали.