Чернявская Татьяна - За краем поля

- А чем тебе так удушение не нравится? - тут же насторожилась Таша, принципы жениха полностью разделявшая и всячески способствовавшая его научным изысканиям, хотя бы в качестве наглядного пособия. - Вон Адрию пришлось вообще растерзание вурдалаком отыгрывать. И ладно бы ещё трупом лежать, так пришлось в костюме нечисти париться, ведь достаточно качественной иллюзии не было.

- Ну, лучше в кровищи, чем в имитации собственных фекалий, - сморщила нос Чаронит, но тут же отдёрнула себя, боясь, что нанесённая пудра потрескается.

"Труп", призванный символизировать погибшую от запретных чар чернокнижницу, весело засмеялся. Проходя на оговоренную позицию, "отлетающая душа" не удержалась и всё же легонько пнула излишне веселящуюся девицу, чтобы та не нарушала столь тщательно выверенной позы. Её давно мучали сомнения, что выбор образов для иллюстраций различных летальных исходов был далеко не случайным, и маниакально весёлые оракулы неплохо посмеялись, подбирая исполнителей для разных эпизодов. Единственное, что смягчало неминуемое унижение, то, что конкретно её лицо в конечном итоге будет ассоциироваться с внутричерепным кровотечением.

- Ладно, - Яританна простёрла над телом руки и постаралась придать лицу выражение полагающегося Марре коварства. - Сейчас задержи дыхание. Я для большего эффекта разверну резерв: может быть неприятно, даже немного больно. Потерпи.

До срабатывания артефакта осталось десять ударов сердца.

Чаронит постаралась отвлечься от всколыхнувшегося было раздражения и медленно, тщательно контролируя любой выверт подпорченной ауры, приоткрыла резерв. Тёмная энергия, густая и насыщенная до всполохов непроницаемой черноты, хлынула наружу, растекаясь по комнатке незримой патокой самой смерти. Как и ожидалось, обычная чародейка, ощутив прикосновение злой силы невольно дёрнулась, но до срабатывания время позволяло. Зато чувствительный артефакт непременно выдаст на пластинке лёгкую дымку, характерную дли проявленья Марр. Жаль, только, что это проявление невольно прочувствует ещё парочка этажей Воробьиного замка.

"Потерпят, - с толикой природной мстительности подумала некромантка. - Окружающих нужно время от времени пугать для профилактики".

Всё же великие Могучи были совершенно правы, распределяя меж потомками силу. Характер их последки для вечности оказался чрезмерно крут, коль с малой толикой возможной энергии она умудрялась приводить окружающих в благоговейный трепет и манипулировать их жалкими порывами одной лишь вздёрнутой бровью. Подобные ей, даже будучи не-чародеями, могли терроризировать целые города и страны, если, конечно, умудрялись дожить до того возраста, когда способности проявляются в полную мощь. Танке такую возможность предоставила сама судьба, пусть и, вписав в жёсткие рамки контракта, чем теперь девица бессовестно наслаждалась. Нельзя сказать, что наследница древних некромантов всё своё время проводила за стращанием окружающих (здравый смысл её не покинул), но раненое постоянными неудачами тщеславие, добившись хоть какого прогресса, требовало отмщения. Когда ваше подсознание, очень агрессивное и неустойчивое, чего-то настоятельно требует, то лучше уступить ему в мелочах, пока оно не захватило всё и сразу.

Девушка добавила в мрачную атмосферу свежую нотку эманаций страха, боли и обречённости с толикой поветрия навсегда запомнившейся кровавой реки. Именно так пахли редкие Марры, вылезавшие из Межмирья за новыми жертвами, именно такой след останется на пластинке, и она будет, не она, если смотрящие на изображение не начнут заикаться от ужаса.

Пять ударов до считывания изображенья. Четыре... Три...

Дверь в комнату приоткрылась, хотя все были предупреждены против визитов в весьма категоричной форме. Любой случайный сквозняк, может повредить тщательно наводимую иллюзию. Два...

В проёме появились цветы. Внушительная связка крупных, как выражаются, перезрелых роз, была просто впихнута внутрь, с какой-то явно недоброй целью, если судить по странности жеста и резкости, удушающего аромата, замечательно вписавшегося в "трупность" обстановки. Один...

Яританна не успела испугаться. Она так отвыкла это делать, что, просто не сориентировалась и лишь коротко вскрикнула, зажмурившись, когда чёрный вихрь ворвался в затянутую мёртвым духом комнату, взрывая злополучный букет прыснувшей во все стороны силой. В многострадальное горло впились ледяные пальцы, а её саму подбросило в воздух и отшвырнуло к стене. Удар по затылку вмиг вывел из привычного ступора, прояснив сознание настолько, что в потоке чужой силы удалось прочувствовать знакомые нотки.

"Всё, конец, - единственной связной мыслью крутилось у неё в голове. - Сосновский меня нашёл".

Вопрос смерти для неё, на самом деле, был лишь вопросом времени, поскольку скрыться от проклятого в этой реальности было невозможно даже некроманту. Вряд ли Сосновский станет миндальничать с единственной официально признанной наследницей, чья гибель, если не избавит от проклятья, то принесёт несказанное моральное удовлетворение. Противопоставить его силе и опыту девушке, в сущности, было нечего. Дышать становилось всё тяжелее, сосредоточиться в хаосе чужой энергии не получалось, и Танка, скрепя сердце, решилась воззвать к крови, всерьёз сомневаясь, что перенесёт эдакий финт, как возле самого уха раздался пугающий до дрожи шёпот:

- А теперь, тварь, ты ме-е-едленно выпустишь душу и подпитаешь связку, если хочешь опять вернуться в свой мир.

От удивления Яританна даже забыла, что собиралась почти самоубиться, призывая Могучей. Она широко распахнула глаза, дабы перед смертью увидеть того идиота, что не только принял её за Марру, но и осмелился сцепиться с поджигательницей за прихваченную душу.

Перед ней, искажённое яростью, застыло лицо, дикое и будто незнакомое без прежней легкомысленной маски. Чуть тронутую загаром кожу пересекали многочисленные рубцы, невнятным месивом покрывая подбородок и щёку. Точёные ноздри, делавшие длинноватый нос особенно хищным гневно раздувались. Точнее двигалась лишь одна: вторую пересекал толстый рубец. И без того не самое красивое лицо приобрело звериное выражение. Но самым ужасным всё-таки были глаза, сощуренные, злые. В них было столько эмоций и иррациональной силы, что, казалось, по светло-серой радужке пробегают серебристые молнии. Неожиданно, на место молний пришли искры, а злость начала сменяться узнаванием.

- Ты, - с облегчением выдохнул Сосновский, разжимая захват на девичьей шее.

До Яританны медленно доходило, что прямо сейчас убивать её никто не планировал, а возможно, даже и вовсе попытались спасти. От пережитого шока девушка почувствовала, как подгибаются ноги.