Чернявская Татьяна - За краем поля

- Итак, на чём нас прервали, милая? - как ни в чём не бывало обернулся он к собеседнице.

- Сосновский, ты ли это? - настороженно проговорила Яританна, уже достаточно пришедшая в себя, чтоб больше не пытаться тыкать пальцами в нежданного гостя.

- О нет, сияющая, Вы обознались, - с удовольствием заметил чернокнижник. - Меня зовут Вилларион Воукский. Впрочем, после свадьбы фамилию можно и сменить. Полагаю что-нибудь нейтральное...

"Какой свадьбы?" - хотела было спросить весьма заинтригованная подобными заявлениями Чаронит, но Вилларион, видимо, и сам сообразил, что сказал лишнего. Досада, гнев и смущение отразились на его лице так забавно, что Танка даже забыла о собственном возмущении.

- Послушай, - сказал мужчина, с нажимом проводя по лицу рукой, будто пытаясь стереть лишние эмоции, - давай сделаем вид, что ты меня сейчас не слышала. Хорошо?

- Не думаю...

- Вот и не надо, - привычно огрызнулся давний знакомец и сам поморщился от нелепости фразы. - Почему с тобой так сложно? Почему вокруг тебя всё встаёт с ног на голову? Я же всё подготовил, всё продумал, речь эту треклятую приворотную четыре дня составлял, чтоб наверняка, а тут эта демонова Марра, могильный дух и.... Да я до встречи с тобой даже не матерился совсем, а теперь едва сдерживаюсь от ругательств!

Вилларион так искренне досадовал от собственного промаха, что Яританна не удержалась и сочувственно погладила его по плечу. Ей после всех пережитых приключений тоже приходилось постоянно сдерживаться. Правду, её срыв грозил чем-то большим нежели подпорченная карма, но для проклятого, сумевшего прорвать пространство миров, решающей могла оказаться и такая незначительная жертва.

- Да, какого Триликого, ты вообще в комнате торчала!?! Тебя сейчас здесь быть не должно! Я просто должен был оставить эти треклятые розы с слюнявой запиской, а разговаривать уже вечером, когда лицо в порядок приведу... Я опять сказал что-то не то? - Сосновский поднял на неё больные глаза: разговор давался ему действительно тяжело.

- Я бы сказала, что выглядит это неадекватно, - осторожно заметила девушка, чувствуя себя на мужских коленях уже далеко не так комфортно, как раньше.

Сосновский задумчиво запустил руку в причудливо стриженные волосы, казавшиеся в этом освещении не столько рыжими, сколь золотистыми. Жест выдавал рассеянность и некую уязвимость, от чего Танка вновь заподозрила за ним игру, но мужчина лишь осторожно ссадил её с колен на кровать и чуть отодвинулся. Ему действительно было неловко.

- У меня ведь не слишком большой опыт в... во всём этом, - глухо проговорил он, глядя куда-то поверх её головы. - Сделать приворот - запросто, а вот все эти расшаркивания. Вроде и нужно, на здравый толк, но ведь, понимаю, что тебе такое совсем не подходит и.... Я просто не понимаю, как с тобой себя вести...

Танка тоже не понимала.

- Может, попробуешь быть просто самим собой?

Виль расплылся в хищной отвратительной улыбке, не затрагивающей холодного выражения глаз, и девушка невольно отшатнулась, схватившись за горло:

- Не до такой же степени!

Улыбка Сосновского тут же исчезла. Лицо, оказавшееся на диво пластичным, словно в один миг перетекло из одного состояния в другое, так ошарашив собеседницу, что та не закричала исключительно из чувства самосохранения. Наверное, гримаса была весьма странной, раз мужчина вместо обиды или агрессии вдруг начал смеяться. Не просто смеяться, а откровенно хохотать, заливисто и так заразительно, что, не будь Танка столь растерянна, непременно присоединилась бы к веселью.

- Ты в своём репертуаре, - выдохнул он чуть позже, вызвав у собеседницы невольное огорчение: смех у проклятого оказался просто чарующим, переливчатым и чистым. - И как я сразу не узнал в тебе некромантку, ума не приложу.

Яританна лишь пожала плечами, она раньше тоже боялась, что любой встречный чародей разглядит в ней некромантку и немедленно препроводит к улыбчивым людям в белых плащах, но как-то не сложилось. Встречные чародеи отводили глаза и вежливо уступали дорогу, не всегда понимая, отчего так поступают. Простые люди боязливо косились вслед, проникаясь иррациональным уважением, просто так... на всякий случай...

- А со свадьбой нашей вопрос решённый, - проговорил чародей уже без улыбки. - Сама понимаешь, убить тебя я всегда успею, но... как-то это неразумно. Не находишь?

- Скорее недальновидно, но разве ты можешь э-э-э... - девушка слегка замялась, стараясь не покраснеть от собственной бестактности, - разве тебе имеет смысл жениться?

Сосновский неопределённо хмыкнул:

- Ну, это не проблема. Я, конечно, слегка перестарался с формулировкой проклятья, но за семь месяцев свёл. Видела бы ты, как были ошарашены их целители, когда меня приволокли после ритуала. Они же серьёзно считали, что меня эманациями какой-то твари в городе зацепило и никак не могли диагностировать, что за болячка.

- А ты неплохо повеселился за их счёт.

- Да, нужно было хоть как-то снять раздражение, чтобы не убить кого-нибудь ненароком. Ты прости, что так нелепо получилось, - Вилларион несмело прикоснулся к её руке, словно не сам недавно ещё целовал эти пальцы. - Я, действительно, хотел, чтобы всё было красиво, чтобы тебе было приятно вспоминать. Ведь всем девушкам хочется немного сказки перед буднями. Не вышло... Так каков будет твой ответ?

Яританна смотрела в блёклые, чуть раскосые глаза своего убийцы. Человек, который был рождён, чтобы убить её и имел в этом деле неплохие шансы на успех, пытался подарить ей сказку, пусть не слишком удачно, пусть неловко, но он пытался увидеть в ней девушку. Люди, лишь столкнувшись с её характером, рассудительностью и сдержанностью, спешили записать её в строй равнодушных непробиваемых холлемов, что лишены желаний и эмоций, а он увидел в ней романтичную особу. Это слегка сбивало с толку. Принцесса, повзрослевшая раньше времени, сама разобралась с драконом, отштукатурила башню и развесила занавески на окнах. Рыцарям в её крепости делать было уже нечего, а тут явился он, культурно вытер ноги о коврик перед входом и предложил вынести мусор, пока выгуливает дракона. Танка робко улыбнулась:

- Хочешь чаю?

Вилларион улыбнулся в ответ, коротко пожал холодные пальчики и, шепнув: "Я знаю, где здесь кипяток и печенье" - стремительно вышел.

Танка так и осталась сидеть на краюшке своей кровати, прикрывая руками рот, чтобы губы не растягивались в совершенно глупой улыбке.

- Это самое странное предложение руки и сердца, которое я когда-либо слышала, - задумчиво прокомментировала Ташина, когда дверь плотно закрылась и гул из коридора стих.

Яританна не была с ней согласна. Предложением в идее Сосновского и не пахло, скорее это был ультиматум. Впрочем, противиться выдвинутым условиям не очень-то и хотелось. До исхода сроков контракта оставался ещё месяц, а из списка в тридцать пять кандидатов на роль почётного производителя некромантского поголовья отсеялось тридцать претендентов. А оставшаяся "пятёрка" не слишком прельщала её. Да, они были здоровы, весьма образованны и, что важнее в случае многодетности, хорошо обеспеченны, но вот знакомиться с ними ближе желания не возникало. Если не брать в расчёт чувства, в чью внезапную вспышку, Чаронит не слишком то верила, хотелось проявить больше предвзятости в выборе и воплотить в реальность мечту большинства девушек: выбрать мужа за "рожу". В конце концов, после пережитого она могла себе позволить такую роскошь. Вот тут и начинались сложности. В женском варианте красота всегда являлась обязательной характеристикой и потому могла сочетаться со славным характером и неплохим умом, для любого же мужчины этот "приятный бонус" становился определяющим, коверкая личность до странных, почти отвратительных сочетаний. От чего приходилось делать печальные выводы, что приятные для продолжения рода особи в вопросах совместного проживания и воспитания этого самого "продолжения" были совершенно неприемлемы. Особи приемлемые визуально могли подходить только в случае ярких эмоций, длительного привыкания или совершенного отчаянья.