Unknown - i 210de1b8c36208e1

— Кинси, я был бы рад видеть тебя здесь каждый воскресный обед, поедающую

огромный стейк, который я поджарю для тебя.

Она рассмеялась.

— Ну как могу я, любительница салатов, устоять?

Зажужжал ее домофон и она посмотрела на время на ноутбуке. Всего шесть минут

девятого, но ее сердце пустилось вскачь. Это должно быть он. Люк.

— Эй, пап, у меня тут... эм, доставка.

— Четвертого?

— Передай всем, что я их люблю. И съешь два стейка за меня, — смех ее отца еще

отдавался в ушах, а Кинси уже направлялась к двери, чтобы открыть человеку, который

собирался воспламенить ее тело. У нее будет собственный пикник, прямо здесь, в ее

квартире.

***

— Чувствуете запах дыма?

В лифте, направляющемся наверх к квартире Кинси, женщина сморщила нос и

демонстративно уставилась на Люка.

Он прочистил горло, сверкнул ж

емчужно­белой у

лыбкой и

продолжил в

рать, к

ак сивый

мерин.

— Нет, мэм, не чувствую.

Мгновенно осаженная его вежливостью, дама прищурилась, затем схватила свою

тявкающую собачку и, подняв, запихнула себе под мышку. К счастью, она решила

остаться на своей стороне лифта, потому что, если бы подошла поближе, то точно

почувствовала бы запах дыма. От его одежды, волос, сочащийся из каждой поры.

Это была адская ночка. Ну, когда же люди поймут, что, выплескивая керосин на угли,

не получат славный, безопасный огонек, подходящий для гриля? В

прочем, никто никогда

не вызывает пожарное отделение из­за какого­нибудь умного поступка. Он считал, что

ему следует быть благодарным за то, что у него всегда будет работа.

Спасение того ребенка... в нем были одновременно и гордость, и с

мирение. П

осле б

ури

из дерьма последних двух недель, он почувствовал себя снова живым.

Может, это как­то связано с Кинси. С ней, он просто снова ​

чувствовал ​

.

На двенадцатом этаже дама с собачкой вышла, и она, и собака напоследок о

дарили е

го

подозрительным взглядом. Осталось проехать всего четыре этажа, и в

олнение в е

го груди

усилилось. ​

Тук­тук. Тук­тук ​

.

Лифт остановился, и двери открылись. Два шага из лифта. Посмотрел направо, посмотрел налево.

Ни хрена себе!

Кинси стояла у входа в свою квартиру через три двери от лифта. На стенах коридора

были какие напыщенные картины, а под ногами плюшевое ковровое покрытие, но все

детали казались размытыми, потому что все, что Люк мог видеть, была она.

— Мистер Алмэйда.

То, как она произнесла его имя, смакуя его на языке, обеспечило дополнительный

прилив крови к паху. То же сделал и ее наряд: футболка с Беркли и все. Она достигала

середины бедер, и все о чем он мог думать, было: “

​

Повернись, к

рошка. П

окажи м

не с

вою

прелестную задницу ​

.”

— Привет, сладкая.

— Тяжелая ночка?

— Не более, чем обычно, —

о

н сжал р

уками ее идеальную задницу и п

риподнял К

инси,

чтобы о

на о

бняла е

го ногами. Поцеловал ее медленно и

г

лубоко. О

н скучал по е

е в

кусу. —

Мне действительно нужно принять душ.

Она провела пальцами по его волосам, и на коже остались следы от грязи и сажи.

— Душ подождет. Прямо сейчас, я х

очу п

очувствовать запах т

ого, чем ты занимаешься,

на своем теле. Хочу почувствовать запах того, что так много значит для тебя, на своей

коже.

Он просто потерял дар речи от этих слов и невыносимо возбудился.

Люк занес ее внутрь и закрыл дверь н

огой. В

озможные развития с

обытий с

талкивались

в его разжиженном от похоти мозгу… у двери, на полу, на… да, на столешнице. Он

посадил ее рядом с ноутбуком. З

ная Кинси, он мог п

оспорить, ч

то о

на р

аботала п

еред т

ем,

как он пришел.

Стянув с нее майку с медлительностью, которая удивила его, учитывая скорость

мелькающих развратных мыслей, Люк в

оспользовался м

оментом, ч

тобы о

ценить е

е т

ело с

каждым восхитительным открывающимся дюймом. Он вымыл руки, но пропустил пару

грязных полос на костяшках. Он задел розовые бутоны ее груди, получив удовольствие, когда они испачкались от его прикосновения. Его метка.

Она потянула за его футболку и он снял ее одним движением.

— Как ты получил это? — ее холодная рука провела по шраму на его плече.

— Глупая неосторожность, когда я

е

ще был новобранцем. Ошибка, к

оторую сейчас я н

е

сделал бы.

Она оставила легкие, как перышко, поцелуи на знаке его глупости.

— Расскажи мне.

— Два месяца после Куинна, это пожарная академия, и я…

— Привет… Кинси? — странный мужской голос прогудел в комнате, словно

божественный.

— Ох, дерьмо! — она захлопнула крышку своего ноутбука.

Ага, ноутбук.

Через разгоряченную кровь Люка прошла дрожь ужаса. Четвертое июля, время для

общения с друзьями и близкими. Пожалуйста, Боже милостивый, пусть это будет не…

— Сладкая, скажи мне, что это был старый приятель из колледжа. Или твой личный

продавец обуви. Или ассистент твоего личного продавца обуви.

Двумя руками она закрыла свое пылающее лицо.

— Это был мой папа. Я говорила с

н

им до того, к

ак т

ы пришел, и

, должно быть, забыла

завершить вызов.

Не сумев удержаться, Люк рассмеялся. Чертовски нелепо.

— Ты полна решимости уничтожить свою репутацию, пиар­принцесса.

Кинси выглядела так, словно хотела ударить его. А затем так и сделала. Ладно, это

было больше похоже на шлепок по плечу.

— Н

е с

мешно! — в с

умасшедшей с

пешке, о

на натянула майку, в

которую б

ыла о

дета до

их стриптиза, заставив его полностью согласиться с ее заявлением. Не обнаженная К

инси

— это было совсем не смешно.

Она оттолкнула его в сторону бедром, затем потратила пару минут на то, чтобы

успокоиться и поставить ноутбук, оставляя Люка вне обзора камеры. С

делав пару м

елких

входов, она открыла его и перезвонила.

— Привет, пап. Эм… снова.

— Привет, тыковка, прости за это. Я уже собирался позвонить твоему брату в

Парк­Сити. И с запозданием понял, чтобы все еще был включен предыдущий звонок.

Неловкая пауза стала совершенно неудобной.

— Итак, — наконец проговорил ее отец. — Посылка доставлена в целости?

Слава Богу, пожилой мужчина говорил довольно весело, так что Люк почувствовал

себя достаточно безопасно, чтобы приподнять бровь, глядя н

а К

инси. Очевидно, с

лишком

рано. Она посмотрела на него осуждающим взглядом.

— Да, папа. В целости и сохранности, — кажется, приняв какое­то решение и

раздраженно взмахнув, она повернула ноутбук, чтобы показать Люка. С экрана смотрел