Джен Коруна - Год багульника. Тринадцатая луна

Сигарт было пришел в отчаянье, но заметил маленький кинжал, покрытый свежей кровью. Он осторожно достал его из-за пояса Моав, понюхал лезвие, попробовал на вкус и тут же сплюнул. Так и есть — сильный сок желудника, не дающий крови сворачиваться. Похоже, эльфа просто перестаралась с зельем… Сигарт шустро потянулся к своей холщовой сумке, лежавшей на столе, и, покопавшись в ней, достал несколько небольших голубоватых камней, гладко срезанных с одной стороны. В Цитадели этот минерал называли «совиный глаз» — цветные прожилки на сколах образовывали рисунок, напоминающий око. Сигарт всегда носил его с собой — этот камень был способен вытянуть из ран практически любую отраву. Против яда виверна он бы, конечно, не помог, но от желудника — то, что надо. Его сок, в принципе-то, и ядом не назовешь… Сигарт быстро приложил осколки к разрезам на руках Моав — кровь стала сочиться меньше, а вскоре и вовсе остановилась. Он снова склонился над ранами — на этот раз они затянулись моментально, не оставив шрамов на нежной коже. Однако лицо Моав все еще оставалось по-прежнему белым — хоть хэур и закрыл раны, вернуть пролитую кровь он был не в силах; это могло сделать только время — если, конечно, у маленькой эльфы хватит сил дождаться. И она ждала…

***

Болезнь Моав стала не единственным происшествием того дня. Лишь много позже эльфа узнала, сколь странные вещи происходили на постоялом дворе, пока она пребывала в беспамятстве…

Время шло к рассвету, когда, в последний раз взглянув на бледное лицо больной, Сигарт, наконец, лег спать. Он отказался от предложенной хозяйкой кровати — за годы походной жизни рыси привыкают засыпать где угодно: подстеленной меховой накидки вполне хватало, чтобы обеспечить крепкий сон. Умостившись в углу комнаты, наискось от кровати Моав, хэур привычно свернулся клубком и тут же задремал.

Он спал чутко, и во сне улавливая любой шорох. Некоторое время все было спокойно — эльфа чуть слышно дышала во сне; хозяйка, немного посуетившись, затихла в своей каморке. Неожиданно Сигарта разбудил подозрительный звук. Открыв глаза, он бесшумно подтянул к себе лежащую рядом перевязь с ножами и замер. За дверью раздались приглушенные шаги: кто-то желал проникнуть в комнату незамеченным. «Гарвы!» — мелькнуло в его голове. Мгновение спустя дверь медленно подалась, и на пороге показались несколько темных фигур. Хэур не шелохнулся, только следил глазами за вошедшими. Он облегченно вздохнул — это были не гарвы, а люди. Незваные гости — их было четверо — носили одинаковые коричневые куртки и лохматые шапки. Сигарт сразу их узнал — те самые всадники, что встретились по дороге, а затем в трактире. Не приметив хэура, один из них подошел к кровати, на которой лежала эльфа, и склонился над ней.

Спокойный низкий голос заставил его вздрогнуть:

— Я не жду гостей…

Незнакомец развернулся, вглядываясь в угол. Хэур неподвижно стоял под стеной, точно большая тень, в темноте призрачно мерцали две зеленые точки. Воин, что смотрел на Моав — судя по всему, главный из группы — сделал несколько шагов к Сигарту.

— А мы не к тебе, — сказал он тоном человека, привыкшего отдавать приказы. — Нам нужна девка, — он кивнул в сторону бесчувственной эльфы. — Доставить живой — таков приказ короля.

— Что это еще за охотник до больных женщин? — донеслось из угла.

— Не твое дело! Сиди тихо и останешься жив, а дернешься — пеняй на себя.

По-видимому, человек в меховой шапке решил, что разговор с незнакомцем можно считать оконченным. Развернувшись к солдатам, он сделал знак рукой — те молча двинулись к постели и уже собирались протянуть руки к эльфе, как вдруг замерли.

— Это — мое! — четко произнес хэур, в его холодном хрипловатом голосе слышалась скрытая угроза, по комнате словно повеяло сквозняком.

— Было твое, а стало наше! Тебе известно, кто я? — проговорил главный, явно теряя терпение. — Я — Йорг Лис!

— А тебе известно, кто я? — спокойно поинтересовался Сигарт. — Ах да, совсем забыл — люди ведь не могут видеть в темноте…

От этих слов воин вздрогнул и невольно попятился, но долг одержал верх.

— Убрать его! — крикнул он.

Все трое мигом оставили Моав и без лишних слов бросились к Сигарту. Раздался короткий звук, похожий на тот, с которым мясник разделывает бычью тушу, и двое из нападавших рухнули с ножами в груди. Ловко перепрыгнув через тела, оставшийся воин с мечем наголо подскочил к хэуру и замахнулся. Остаток боя оказался кратким: выбив оружие, Сигарт, точно кошка, бросился на противника, быстрым и четким движением захватывая его голову; раздался жуткий хруст, и воин осел на пол со скрученной шеей.

Сигарт остался один на один с главарем. Оценив соперника, тот попятился и вытянул меч. Хэур тоже потянулся было к своему, но подумал, что, пожалуй, не стоит привлекать внимание любопытных звоном железа. К удивлению противника, зажатый в его руке меч вырвался и, пролетев через комнату, без звука упал на подстилку Сигарта. В следующее мгновение хэур быстро выбросил вперед руку — стоящий в пяти шагах от него человек схватился за горло и с хрипом повалился на пол. Сигарт застыл посреди темной комнаты, а на полу в нелепых позах лежали четыре неподвижные фигуры. Все случилось настолько тихо, что никто бы и не подумал, что недавно здесь бились не на жизнь, а на смерть: ни одного вскрика, ни звона мечей — даже хозяйка, мирно дремавшая за стеной, и та не проснулась. Из угла донесся тихий шорох — эльфа вздохнула и слегка пошевелилась во сне.

Сигарт подошел к одному из мертвецов, склонился, внимательно разглядывая одежду. Ничего особенно в ней не было — обычный походный костюм. Взгляд хэура упал на запястье трупа. Край рукава задрался, под ним просматривалась татуировка — два скрещенных меча с обвившейся вокруг змеей. Сигарт удивился — за все время, что он провел в Галлемаре, ему не доводилось видеть подобного знака… Он быстро пошарил по карманам главного. В одном нашелся скрученный кусок бумаги, на нем явно виднелись следы суровой нитки — обычно так выглядят послания, отправленные голубиной почтой. Сигарт в темноте поднес записку к лицу — свет рысям ни к чему. «Любой ценой не дайте М. добраться до Сиэлл-Ахэль. Доставить в условленное место живой! Все держать в строжайшем секрете». Слово «живой» было несколько раз подчеркнуто, внизу стояла подпись: «К. Р.». Хэур задумчиво потер лоб — он знал лишь одного правителя, которому могли принадлежать такие инициалы, но это было невозможно! Может быть, у Моав выйдет пролить свет на случившееся, когда она придет в себя… Как бы там ни было, надо избавиться от трупов прежде чем наступит утро. Быстро собрав ножи, Сигарт окинул взглядом место драки и вышел из комнаты.