Andrey Maidansky - Spinoza Izbrannyie sochineniya

такое похвала и порицание, заслуга и преступление, справедливое и

несправедливое. Что касается до похвалы и порицания, то я изложил

это в сх. т. 29, ч. III; об остальном должно будет сказать здесь. Но

прежде следует сказать несколько слов о естественном и

гражданском состоянии человека .

Каждый существует по высшему праву природы, и,

следовательно, каждый по высшему праву природы делает то, что

вытекает из необходимости его природы. А потому каждый по

высшему праву природы судит о том, что хорошо и что дурно, по-

своему заботится о собственной пользе (см. т. 19 и 20), мстит за себя

(см. кор. 2 т. 40, ч. III) и стремится сохранить то, что любит, и

уничтожить, что ненавидит (см. т. 28, ч. III). Если бы люди жили по

руководству разума, то каждый (по кор. 1 т. 35) обладал бы этим

своим правом без всякого ущерба для других.

Но так как люди (по кор. т. 4) подвержены аффектам, далеко

превосходящим способность или добродетель человека (по т. 6), то

часто они влекутся в разные стороны (по т. 33) и бывают противны

друг другу (по т. 34), нуждаясь между тем во взаимной помощи (по

т. 35). Поэтому, для того чтобы люди могли жить согласно и служить

друг другу на помощь, необходимо, чтобы они поступились своим

естественным правом и обязались друг другу не делать ничего, что

может служить во вред другому. Каким образом может произойти

это, а именно, чтобы люди, необходимо подверженные аффектам (по

кор. т. 4), и притом непостоянные и изменчивые (по т. 33), могли

заключить между собой обязательство и иметь друг к другу доверие,

это ясно из т. 7 этой части и т. 39, ч. III, а именно из того, что всякий

аффект может быть ограничен только аффектом более сильным и

противоположным ему и что каждый удерживается от нанесения

вреда другому боязнью большего вреда для себя. При таком условии

общество может утвердиться только в том случае, если оно присвоит

себе право каждого мстить за себя и судить о том, что хорошо и что

дурно. А потому оно должно иметь власть предписывать общий

образ жизни и установлять законы, делая их твердыми не

посредством разума, который (по сх. т. 17) ограничить аффекты не в

состоянии, но путем угроз. Такое общество,

553

зиждущееся на законах и власти самосохранения, называется

государством , а люди, находящиеся под защитой его права, —

гражданами .

Отсюда легко понять, что в естественном состоянии нет ничего,

что было бы добром или злом по общему признанию, так как

каждый, находящийся в естественном состоянии, заботится

единственно о своей собственной пользе и по собственному

усмотрению определяет, что добро и что зло, руководствуясь только

своей пользой, и никакой закон не принуждает его повиноваться

кому-либо другому, кроме самого себя. А потому в естественном

состоянии нельзя представить себе преступления ; оно возможно

только в состоянии гражданском, где по общему согласию

определяется, что хорошо и что дурно, и где каждый должен

повиноваться государству. Таким образом, преступление есть не что

иное, как неповиновение, наказываемое вследствие этого только по

праву государственному; наоборот, повиновение ставится

гражданину в заслугу , так как тем самым он признается достойным

пользоваться удобствами государственной жизни. Далее, в

естественном состоянии никто не является господином какой-либо

вещи по общему признанию, и в природе нет ничего, про что можно

было бы сказать, что оно есть собственность такого-то человека, а не

другого; но все принадлежит всем, и вследствие этого в естественном

состоянии нельзя представить никакого желания отдавать каждому

ему принадлежащее или брать чужое, т.е. в естественном состоянии

нет ничего, что можно было бы назвать справедливым или

несправедливым .

Из сказанного ясно, что справедливость и несправедливость,

преступление и заслуга составляют понятия внешние, а не атрибуты,

выражающие природу души. Но достаточно об этом.

Теорема 38.

То , что располагает тело человеческое таким образом , что оно

может подвергаться многим воздействиям , или что делает его

способным действовать многими способами на внешние тела ,

полезно человеку , и тем полезнее , чем способнее делается им тело

подвергаться многим воздействиям и действовать на другие тела

многими способами ; и на-

554

оборот , вредно то , что делает тело менее способным к этому .

Доказательство.Чем способнее к этому делается тело, тем

способнее делается душа к восприятию (по т. 14, ч. II); поэтому то,

что располагает тело таким образом и делает его способным к этому,

необходимо хорошо или полезно (по т. 26 и 27), и тем полезнее, чем

способнее к этому может сделаться тело, и наоборот (по той же т. 14,

ч. II, обращенной, и по т. 26 и 27), вредно, если оно делает тело менее

способным к этому; что и требовалось доказать.

Теорема 39.

Что способствует сохранению того способа движения и покоя ,

какой имеют части человеческого тела по отношению друг к другу ,

то хорошо ; и наоборот — дурно то , что заставляет части

человеческого тела принимать иной способ движения и покоя

относительно друг друга .

Доказательство.Тело человеческое (по пост. 4, ч. II) нуждается

для своего сохранения в весьма многих других телах. А то, что

составляет форму человеческого тела, состоит в том, что его части

сообщают некоторым определенным способом свои движения друг

другу (по опр. перед леммой 4 после т. 13, ч. II). Следовательно, то,

что способствует сохранению того способа движения и покоя, какой

имеют части человеческого тела относительно друг друга, сохраняет

и форму человеческого тела и, следовательно (по пост. 3 и 6, ч. II),

делает человеческое тело способным подвергаться многим

воздействиям и действовать многими способами на внешние тела; а

потому это (по пред. т.) хорошо. Далее, то, что заставляет части

человеческого тела принимать иной способ движения и покоя, то (по

тому же опр., ч. II) заставляет человеческое тело получать иную

форму, т.е. (как это само собой ясно и как было замечено в конце

предисловия этой части) заставляет человеческое тело разрушаться и,

следовательно, делаться совершенно неспособным подвергаться

многим воздействиям, и потому это дурно; что и требовалось

доказать.

Схолия.Насколько это может приносить пользу или вред душе,

это будет объяснено в пятой части. Здесь должно заметить, что, по