И. Завалишин - Описание Западной Сибири

Но съ смертію князя Меньшикова и съ переходомъ дѣтей его въ свой собственный домъ, достопамятный острогъ Березовскій недолго оставался безъ жильцовъ. Въ 1730, году при воцареніи императрицы Анны, прислано было въ Березовъ все семейство князей Долгоруковыхъ, свергшихъ Меньшикова, бывшихъ всемогущими въ последнее время царствования императора Петра II и въ свою очередь сверженныхъ новымъ государственнымѣ переворотомъ. Семейство это состояло изъ князя Алексѣя Григорьевича исупруги его, княгини Прасковьи Юрьевны, дѣтей ихъ князя Ивана Алексѣевича (любимца Петра II) и супруги его Натальи Борисовны (дочери знаменитаго генералъ-фельдмаршала, графа Бориса Петровича Шереметева) князей Николая, Александра и Алексѣя, княженъ Елены, Анны и Екатерины (второй обрученной невѣсты императора), красавицы, какъ и княжна Марія Меньшикова, но менее злополучной потому что она дожила до счастливыхъ дней и до мирной кончины въ родной Москвѣі Всѣ они были заключены въ тотъ самый острогъ, въ которомъ томились до нихъ князь Меньшиковъ и его семейство...

Жестоки были страданія и этихъ жертвъ властолю бія и дворцовыхъ переворотовъ; жестоки тѣмъ болѣе, что уже надъ судьбой ихъ тяготѣлъ не мгновенный гнѣвъ юнаго императора, добраго душой, по сказанію современниковъ, а злоба тирана Россіи, Бирона, десять лѣтъ терзавшаго народъ русскій. Началось съ того, что престарелый князь Адексѣй Григорьевичъ удрученный годами, горестью и суровымъ климатомъ, скончался въ 1734 году, а вскоре и княгиня Прасковья Юрьевна. Дети .похоронили родителей близь Рождественской церкви Меньшиковыхъ, въ 7 саженяхъ на сѣверо-западъ отъ крыльца нынешней каменной, а въ 10 отъ буерака. Надъ могилой соорудили они часовню, которая сгорѣла впоследствии въ большой пожаръ 20 Февраля 1764 года. Но такъ какъ на этомъ мѣстѣ Сосва не роетъ берега, то обуглившіяся и обгорелыя окладныя бревна этой часовни, ныне уже поросшія густымъ дерномъ, сохранились до нашего времени...

Долгоруковыхъ держали въ Березовѣ строже, нежели Меньшиковыхъ. И не удивительно. Тиранія не дремлетъ. Такъ княжну Елену Алексеевну, во время утрени 21 мая 1738 года (въ день ея ангела, особо, по просьбѣ ея слушанной ею), окружали въ церкви вооруженный капралъ и два солдата. За несвоевременное же служеніе этой утрени, протопопъ Авдей Михайловъ сосланъ въ пустынный Илинскъ (нынѣшней Иркутской губерніи). Но доселѣ это были только отеческія кары Бирона... Когда же въ начале этого самаго года (после осьмилѣтняго заточенія Долгоруковыхъ въ Березовскомъ остроге) подъячій Тишинъ донесъ на нихъ, о нескромныхъ будтобы рѣчахъ, говоренныхъ ими про императрицу Анну и герцога Курляндскаго, то въ конце мая мѣсяца явился въ Березовъ гвардіи капитанъ Ушаковъ, подъ предлогомъ навѣстить изгнанниковъ, а въ сущности, чтобы собрать подтвердительныя улики о ихъ нескромности и о преданныхъ имъ людяхъ. Вскоре послѣ отъѣзда Ушакова, князь Иванъ Алексѣевичъ былъ разлученъ съ женою и родными, и заключенъ въ особую тюрьму, или, точнѣе сказать, особую землянку, гдѣ ему давали грубой пищи на столько, чтобы онъ не умеръ отъ голода. Княгиня Наталья Борисовна выплакала у караульнаго маіора Петрова дозволеніе видеться тайно ночью съ узникомъ сквозь оконце и сама носила ему пищу... Въ сентябрѣ, въ темную и дождливую ночь подплыло тайно къ Березову судно. На него вызвали, въ глубокой тишинѣ, князя Ивана Алексеевича Долгорукова, караульнаго маіора Петрова, Березовскихъ священниковъ, Илью Прохорова, Федора Кузнецова, Андрея, ТимоФея и Артемія Васильевыхъ, дьякона Федора Кокоулина и некоторыхъ жителей приверженныхъ къ Долгоруковымъ, всего 31 человека. Черезъ два часа судно отплыло отъ Березова. Когда же этихъ несчастныхъ привели въ Тобольске въ судъ, они увидели предъ собой того же гвардіи капитана Ушакова и чѣмъ? Ихъ судьей. Рѣшеніе не замедлило. Не взирая на личное предстательство митрополита Сибирскаго, Антонія Стаховскаго, были наказаны; священникъ Кузнецовъ кнутомъ, съ вырваніемъ ноздрей, а священики Прохоровъ и трое Васильевыхъ, – плетьми, равно и дьяконъ Кокоулинъ, и сосланы: Кузнецовъ съ ляшеніемъ сана, а остальные пятеро безъ лишенія сана въ каторжную работу въ Охотскъ. Изъ несчастныхъ Долгоруковыхъ князь Алексѣй сосланъ въ Камчатку матросомъ, князья Николай и Александръ наказаны кнутомъ съ урѣзаніемъ имъ языковъ и сосланы въ каторжную работу, первый въ Охотскъ, а второй въ Камчатку. Княжны Елена, Анна и Екатерина разосланы въ заточеніе въ дальніе монастыри. Наконецъ, князь Иванъ Алексеевичъ (любимецъ императора Петра II) отправленъ изъ Тобольска въ Новгородъ и послѣ мучительныхъ пытокъ, колесованъ съ отсѣченіемъ головы подъ Новгородомъ, въ 1739 году (указъ Правительствующаго сената, отъ 12 ноября 1739 года). Объ остальныхъ жертвахъ извѣстно только, что «ни одинъ изъ нихъ не возвратился».

Несчастное семейство князей Долгоруковыхъ возвращено при воцареніи императрицы Елисаветы, въ 1741 году. Княгиня Наталья Борисовна (супруга казненнаго князя Ивана Алексеевича) возвращена тоже изъ Березова, съ двумя малютками Михаиломъ к Димитріемъ, но разочарованная въ счастіи міра сего (и какое ужасное разочарованіе!) она приняла схиму съ именемъ Нектаріи и скончалась въ Кіевскомъ Флоровскомъ монастыре 3 іюля 1771 года. Княжна Екатерина (обрученная невеста императора Петра II) вышла замужъ въ 1745 году за графа Александра Романовича Брюса, а княжна Елена за родственника своего князя Юрія Юрьевича Долгорукова. Княжна Анна осталась въ девицахъ. Князья Николай, Александръ и Алексей возвращены тоже, равно какъ и Березовскіе священники и дьяконъ. Княжны Долгоруковы, сострадая симъ несчастнымъ, звали ихъ къ себе на житье въ Москву и св. Синодъ на это согласился, но изувѣченные священнослужители отказались и пожелали дожить вѣкъ свой въ Березовѣ. Только Обдорскій священникъ и дьяконъ (тоже изъ-за Долгоруковыхъ жестоко истязанные и сосланные), по приглашенію княжны Елены Алексѣевны, переведены къ ней въ Москву къ домовой церкви, выстроенной ею во имя Всемилостивѣйшаго Спаса. Князья Меньшиковы и князья Долгоруковы оставили много прикладовъ къ церквамъ Березовскимъ, но большая часть ихъ приложеній сгорѣла въ пожаръ 1764 года. Сохранились донынѣ только двѣ священническихъ ризы, съ звѣздами ордена св. апостола Андрея Первозваннаго на оплечьяхъ, да нѣсколько богослужебныхъ книгь. На од ной изъ нихъ начертано: «1764 года, сентября 1 дня, эту книгу дала вкладу, въ церковь Всемилостивѣйшаго Спаса, что въ Сибири, въ Березовскомъ острогѣ, на поминовеніе своихъ родителей, преставившихся тамо, княгиня Елена,князя Алексеева дочь. Долгорукова». Итакъ княгиня Елена Алексѣевна жила еще въ царствованіе императрицы Екатерины II, ровно четверть вѣка послѣ кровавыхъ событій 1739 года. Въ этой же Спасской церкви, хранится и теперь еще золотой медальонъ, осыпанный жемчугомъ, съ прядью тонкихъ, свѣтлорусыхъ волосъ, за стекломъ. По преданію это волосы несчастной княгини Марьи Александровны Долгоруковой, урожденной княжны Меньшиковой, обрученной невѣсты императора Петра II...