Дробницкий Александрович - Пламя надежды

- Все так и будет, моя королева, - оживился юноша, - я выжгу всех, кто воспротивится вам, я сделаю так, что весь мир будет у ваших ног, я стану вашим солнцем, что озарит ваш путь! Лишь бы хватило сил...

- Не вешай нос, мой рыцарь, протяни руки, - Феникс повиновался и Беатрисс своими руками помогла ему сложить их "лодочкой", - у тебя будет сила. Время пришло.

Резким движением девушка чем-то кольнула себе палец и выдавила из него на ладони юноши четыре густые черные капли.

- Что вы делаете! - пораженный воскликнул Феникс.

- Выпей. И не смотри, что тут так мало, количество не главное. Важно лишь то, что это даст тебе силы сравнимые с силой Грея, и позволит нам быть вместе даже на расстоянии.

Феникс не задумываясь выпил кровь своей возлюбленной до чиста и поднял на нее свои глаза, полностью заплывшие чернотой Тьмы.

- Молодец, - улыбнулась Беатрисс, - а теперь тебе пора, твоя армия готова выступить и ждет твоих приказов.

***

Заклинания давались с большим трудом, каждый новый пас нес за собой целую процессию невидимых глазу подготовительных манипуляций. Грей должен был быть сосредоточен, одновременно расслаблен, контролировать свои эмоции и в то же время отпустить свой разум в расслабленный полет, но Тьма мешала на каждом шагу.

После событий у черной башни прошло достаточно много времени, лето сменила осень и даже она практически подошла к концу, но маг никак не мог полностью усмирить Тьму, что была заточена в нем. А она, почувствовав однажды вкус свободы, больше не хотела оставаться в своей темнице, норовясь буквально каждый миг вновь вырваться наружу.

С каждым днем Грей становился сильнее и искуснее в магии, занимаясь с Мерлином вдали от города и людей, но и Тьма крепчала, подпитываясь изнутри его силами. Это порой очень злило мага и это еще сильнее подпитывало монстра внутри, который уже не раз практически вырывался, улучшив момент во время приступов гнева, что стали порой посещать Грея.

- Глубоко вдохни, на секунду задержи дыхание, прикрой глаза и медленно выдохни, - в который раз с беспокойством советовал Мерлин, наблюдая за страданиями стоящего на четвереньках юноши, обхватившего голову руками.

- Я знаю, знаю, - тяжело и быстро дыша сквозь зубы процедил в ответ Грей.

Перед его глазами сейчас был пылающий мир, который крошился на мелкие кусочки от его ненависти. Это было одновременно и страшным и красивым зрелищем. Грей не знал откуда берется эта беспочвенная злость, обращенная абсолютно ко всему. Точнее знал, но не понимал почему не может укротить свои чувства.

К стоящему на четвереньках магу тихо подкрался черный кот, плавно обходя то тут то там начинающую трескаться и проминаться землю.

- Отойди, я могу задеть тебя, - проговорил Грей, вспоминая, как уже один раз в подобной ситуации чуть не попал в кота огненным шаром. Но кот даже не подумал послушаться, а наоборот, приблизившись, облокотился на ногу Грея и заурчал, - глупое животное, - прошептал маг, но, к удивлению, заметил, что приступ стал слабеть.

Наконец Тьма отступила и Грею стало намного легче, но он продолжил стоять на четвереньках, наслаждаясь прохладой земли:

- Мое обучение закончено, - утвердительно произнес он.

- Но ты еще не до конца научился пользоваться потоками энергии и до сих пор отчасти используешь свою жизненную силу, это очень опасно - поднявшись попытался воспротивиться Мерлин.

- Тьма уже начала наступление на Соммет. Я видел армию, видел Феникса, видел ее, - Грей многозначительно посмотрел на старца, когда произносил последнюю часть фразы, - нам больше нельзя бездействовать.

- Хорошо, но будь готов, что среди людей тебе будет еще сложнее, сейчас в мире не осталось тех, в ком не поселилась эта тварь.

Меньше чем через час два мага и кот отправились в путь. Они долго шли молча, и тишину нарушали только звуки ломающихся под ногами веток, да хруст засохших и слегка заиндевевших с утра листьев.

- Ты рассказал мне о Первых, - нарушил тишину Грей, обращаясь к Мерлину, - об Артуре и о войне с магами, которая завершилась не так, как ты планировал, но совершенно упустил рассказ о себе.

- Это очень длинная история, - попытался увильнуть тот.

- Как раз успеешь закончить к моменту, когда мы подойдем к Соммету.

- Что же ты конкретно хочешь услышать, - вздохнув спросил старик.

- Правду, - оглянувшись, и посмотрев прямо в глаза Мерлину, ответил Грей.

- Что ж, тут ты прав, мальчик мой, - начал он свой рассказ и с опаской посмотрел на Грея, так как знал, что тот не любил, когда Мерлин его так называл, но юный маг невозмутимо шел вперед и слушал, - я действительно много лгал в своей жизни, а если брать в учет, сколько я прожил, то получается я лгал непростительно много.

Я родился больше десяти тысяч лет назад, точнее сказать не смогу, я просто уже очень давно перестал считать. Я родился в семье простых рабочих, и чуть ли не с младенчества работал на ровне с остальными, пока во мне не проснулись силы. В тот год была очень лютая и продолжительная зима, и, видимо, из-за этого на наше селение напала стая саблезубых тигров. Они растерзали многих, в том числе и мою семью. И меня бы растерзали, но они вымерли. Все до единого. Со всей планеты. Позже Первые объяснили мне этот невероятный всплеск, моим паническим страхом, который я испытывал, но даже они были поражены масштабом катастрофы, которую я сотворил. Меня никто не осуждал, ведь это был просто инстинкт, но, порой мне все же казалось, что другие маги смотрят искоса в мою сторону. И не удивительно, ведь был истреблен целый вид, ради жизни одного.

- Но если Первые были такие всесильные, как ты говоришь, почему им было вновь не возродить саблезубых тигров? Они ведь могли создавать живых существ?

- Могли, но они не были живыми в том смысле, в котором все представляют. Да, они дышали, пили и ели, но выполняли все по команде и абсолютно не были самостоятельными, и если бы о ком-то из них забыли, то они бы просто стояли на том самом месте, где их оставили, и умерли бы от истощения. Созданные существа не имели ни чувств, ни инстинктов. Они существовали, но не жили. Так что как бы Первые не хотели возродить погибший вид, у них это никогда не получилось бы. Созданные саблезубые тигры никогда не отправились бы на охоту, не продолжили род, даже не произнесли бы ни звука по своей воле, ведь этой воли у них не было.

Я был очень рад, когда Первые забрали меня к себе. Даже стыдно признаться на сколько сильно, ведь я был так рад, что почти не горевал по своим близким. У меня оказался высокий потенциал по сравнению с многими другими магами, которые десятилетиями оттачивали свое мастерство. Особенно мне хорошо удавалось владеть природными стихиями и трансформациями своего тела. Но мне всегда было мало того, что у меня было. Развив свои таланты до возможных пределов, я стал искать способы, чтобы завладеть еще большими силами. Так, экспериментируя, я создал заклинание Танатос, но Первые, поняв, на что оно способно, тут же отняли у меня все записи и скрыли их как можно дальше, ведь уничтожить их не представлялось возможным. Танатос был моим случайным плодом, поэтому я не придал этому поступку особенного значения и не сопротивлялся воле Первых. Но когда они запретили мне работать над открытием всевидения, к которому многие из нас так стремились, я озлобился на них, и вместе с другими отступниками покинул их.